Полет над грозой (СИ)

— Да они гордиться должны, что у них есть такие люди, — заметил Майкл. — Я вряд ли бы решился на нечто подобное.

— Вы думаете, я бы решился? — усмехнулся генерал.

— Но…

— На самом деле все было не так отважно, как вам кажется. Мы порядочно выпили, вот и все дела… отмечали Новый год при сорокаградусной жаре… Кстати, мин на том поле не было. Последнюю обезвредили накануне, но нам сообщили, что комиссия из ООН страстно желает видеть настоящие мины, поэтому пришлось закопать парочку обратно и поставить заграждение…

— И все знали об этом?

— Все, кроме наблюдателей.

— А вы не боялись последствий?

— Да что вы! Никто даже не удивился, — ответил генерал, толкнув входную дверь. Резкий, яркий свет ударил в глаза Майкла, заставив его пройти вслепую несколько шагов.

— Высокое начальство, — произнес Майне за его спиной, — не стремится к сложным умозаключениям, а просто верит тому, что видят его глаза.

Майкл обернулся — и по его спине пробежала дрожь. Лицо генерала, худое, непривычно бледное, было рассечено грубым шрамом, захватившим левую бровь и висок. Майкл заставил себя кивнуть, по-прежнему не веря в то, что парень в запыленной куртке из его странного полусна оказался Вильгельмом Майне.

— Министр давно считает меня ненормальным, — продолжил генерал с философским спокойствием. — Если бы не полковник Хьюз, я бы точно занимал первое место среди сумасшедших военных офицеров.

— По-моему, вы самый нормальный среди них всех…

— Увы, но это не так. Я несчастный человек — вот в чем правда. А они счастливы — каждый по-своему.

— Они радуются несчастью других. Им приятнее всего блеснуть своей властью или убрать с пути вчерашнего друга. Разве это называется счастьем? Разве это нормально?

— Это правильно, Майкл. Миру не нужно, чтобы им управлял старый неудачник, который отметился в этой жизни только тем, что получил пулю в лицо и пытается все изменить, хотя и знает, что это бесполезно. Мир — зеркало человечества, и если оно ставит выше всего власть и преступление, то править им должен именно такой человек, иначе вы приведете его к еще большей катастрофе, чем той, которую могут вызвать ваши проступки.

— Если бы вас сейчас слышал Эксман…

— А вы, я вижу, — усмехнулся Майне, — входите в число тех, кто считает мистера Эксмана исчадием ада.

— У мистера Эксмана, должно быть, тесные связи с дьяволом, раз в свои сорок он достиг такого карьерного успеха…

— Да что вы говорите… — хитро парировал генерал. — Если следовать вашей логике, то ваши связи с дьяволом должны быть особо тесными — ведь вы достигли всего этого не в сорок, а в тридцать пять.

— Нет у меня никаких связей, — посмеиваясь, ответил Майкл. — На самом деле все банальнее и проще.

— Кстати, куда делся ваш майор?

— Не видел его после посадки.

— Он надежный человек?

— Насколько я знаю, да.

— А насколько вы его знаете?

— Плохо, — честно признался Майкл. — Думаете, парашют предназначался для него?

— Или для вас.

— Неужели? Что-то не припоминаю, чтобы меня предупреждали…

Внезапная догадка заставила Майкла умолкнуть. Майне не мог знать, что они покинули самолет через пространственный тоннель, и парашют, которого Майкл в глаза не видел, служил единственным объяснением тому, что они выжили.

— Вот что, — сказал Майне после секундного раздумья. — Правы мы или нет, но официальную версию нам предложить придется. Оставайтесь здесь, пока я переговорю с остальными и попытаюсь найти компромиссный вариант. И скажите майору, что никто не собирается его преследовать. Не будем отвлекаться на второстепенные детали. Сейчас важно, чтобы информация не попала в нежелательные руки, а особенно в руки тех, кто связан с проектом "Шторм".

— Хорошо, — ответил Майкл, едва подавив удивление. С этим проектом был связан, в первую очередь, сам Эксман, что не было секретом ни для кого.

— Что не так с проектом "Шторм"? — вдруг спросил он, чувствуя, что почти перешел границу, за которой начинается опасная игра.

— Все то, на что вы согласились, косвенно связано с ним.

— Каким образом?

— Иногда, — произнес Майне, отвернувшись к окну, — можно притвориться, что не видишь, но от этого видеть, к сожалению, не перестаешь. За свою жизнь я видел слишком много разных вещей, чего вам искренне не пожелаю.

Взгляд Майне что-то искал за темным стеклом — быть может, отражение воспоминаний, которое случайно досталось постороннему человеку. Коротко попрощавшись, Майкл покинул генерала. Его ждал еще один, не столь приятный, разговор.

Ресивер слабо засигналил. Майкл оглянулся, убедившись, что толпы солдат и рев техники не помешают ему принять звонок. Плохое предчувствие кольнуло его, как только на слабой проекции вырисовались контуры эмблемы Космических Сил. Ронштфельд, вмешательство которого было столь же нежелательным, сколь неизбежным, связался с ним не из собственного кабинета, где Майкл привык его видеть, а с борта флагмана КС. Настроение заместителя глвкома было соответствующим обстановке.

— Что, черт возьми, у вас происходит? — прошипел Ронштфельд, едва удержавшись от грозного удара по столу.

— Меня сбил неопознанный космический истребитель, — душевно улыбнулся Майкл.

— Чей он? Ты смог определить модель?

— Уж извини, мне не до этого было. Корабль двигался предсказуемо, орудия стандартные. Не очень-то солидно для будущих технологий…

— Это не мог быть корабль из-за Предела, — бросил Ронштфельд, чей тон звучал донельзя категорично.

— Откуда такая уверенность? — спросил Майкл, которого так и тянуло подшутить в преддверии неизбежной казни.

— Ты прекрасно знаешь, что перебросить самый маленький истребитель на пару лет в прошлое сложнее, чем высадить туда десант из пятиста человек! Я очень сомневаюсь, что воин из будущего стал бы так рисковать, когда перемещался назад на сотни — а может, и тысячи лет.

— Начальству виднее, — пожал плечами Майкл. Эмблема КС на заднем плане делала лицо Ронштфельда вдвое грознее, чем ему следовало быть.

— Удалось хотя бы что-нибудь выяснить о Запредельном и его планах? — спросил Майкл, заранее предчувствуя ответ.

— Ничего нового для тебя нет. У Запредельного сейчас полно других забот, и пока мы не предпринимаем решительных действий, он вряд ли пойдет на открытое противостояние.

— Так вот чего ты хочешь: не предпринимать никаких действий?

— Может, предложишь ядерный удар?! Мы не знаем, с кем имеем дело, так что не будем торопить события. И вообще, что это за тип, который смотрит тебе через плечо?

— Ах, это… — проговорил Майкл, готовясь быть казненным. — Это майор Джонсон. Он все знает. Я подключил его к своей миссии по совету…

— Ты… что?..

На щеках зам главкома проступили алые пятна гнева. В ту секунду Майкл возблагодарил судьбу, что между ним и Ронштфельдом лежат пятьсот долгих лет. Ярость Ронштфельда была готова обрушиться на него, подобно горной лавине, если бы Джонсон не придвинулся ближе к голографическому экрану. Ронштфельд замер, словно все мышцы его лица вдруг оказались парализованными.

— Не беспокойтесь, мистер Ронштфельд, — сказал майор, по-дружески улыбнувшись. — Я человек надежный и не подведу вас.

Зам главкома отчаянно старался сдержать некие чувства, причины которых Майкл не понимал.

— Отлично… — наконец, проговорил он. — Восхитительно… Майкл… нам нужно поговорить наедине…

Майкла терзало желание рассмеяться, но он сдержал себя ради собственного же блага. Голос Ронштфельда дрожал от ярости, когда тот спросил:

— Кто тебе "посоветовал" рассказать все этому… Джонсону?

— Сам великий Арк. Ума не приложу, как я удостоился такой чести…

— Лучше было "приложить ум" к его бесценным наставлениям! — вспылил зам главкома. Он явно не контролировал ни ситуацию, ни собственные нервы: Майкл, не знавший и доли того, что было известно Верховному Командованию об орионцах, интуитивно чувствовал, что игнорировать совет Арка было бы верхом глупости.