Проект-Z

— Слушай, по-моему, полковник к тебе неравнодушен.

— Это гораздо смешнее, чем ты думаешь, — ответил Салис.

Он открыл ящик своего стола, достал рулетку и замерил высоту стопы. Один метр двенадцать сантиметров. Инспектор нашел деление в пятьдесят шесть сантиметров и разделил стопу поровну. Шальшок все еще улыбаясь, смотрел за манипуляциями Салиса практически не моргая. Теперь на столе возвышалось две стопки.

— Любая твоя, — сказал Лоун, жестом руки приглашая Монлиса выбрать свою долю.

Монлис почему-то перестал улыбаться и, медленно вставая, тяжело вздохнул.

Взяв левую стопку, он перетащил ее на свой стол и направился к чайнику.

Этот ритуал, наверное, не изменится, даже если начнется новая имперская война. Прежде чем приступить к просмотру уголовного дела Шальшок заваривал огромную кружку крепкого чая. Салис взял из стопки первую папочку и, открыв её, плюхнулся на диванчик.

Дежурство выдалось отвратительное. С неба весь день падало жалкое подобие дождя, капли которого были немногим крупнее, чем если бы его распыляли из аэрозольного баллончика. Возможно, с этим и удалось бы смириться, если бы не противный холодный ветер, который насквозь пронизывал Салиса даже через дождевик. Часам к четырем Шальшок начал чихать.

Из больших неприятностей за этот день были два выезда. На бытовое убийство, пьяная драка — удар табуретом по голове, и на осмотр «духанчика». «Духанчик» был молодой, не более четырех недель как прилег в канаву, по всему было видно, что бродяга. Эксперты, конечно, определят, отчего наступила смерть, но это будет после. А сейчас Салис закончил осматривать канаву, где лежал разлагающийся труп и шел к машине. Смахнув рукой с лица влагу, он открыл дверцу машины. За ним следом семенил Шальшок. Его зубы весело отстукивали морзянку.

— Все, — сказал Шальшок, быстро отвертывая крышку термоса с горячим кофе.

— Завтра я на больничном.

— Правильно, — согласился Салис. — Я когда в школе учился, тоже любил поболеть. Все вокруг тебя бегают, кто кобики принесет, кто альсики(4).

И главное с утра никуда идти не надо.

— А вот я болеть никогда не любил, — вмешался в разговор шофер.

— Почему это?

— Меня бабуля все время поила горячим молоком с медом, а я его терпеть не могу.

— Значит, Айламос, тебе не повезло, — посочувствовал Салис. — Кстати.

Кто-то нас приглашал на дачу. Или я может что-то путаю?

— А я и не отказываюсь, — бодро ответил Айламос. — Вы только скажите за неделю до того как поедем. Я своих предупрежу, чтоб дома сидели.

— Говорим, — сказал Лоун.

— В эти не успеваем, а в следующие выходные едем, — сказал Айламос.

Радиостанция в кармане Салиса пискнула и прохрипела.

— Шестой семнадцатому. Прием.

— Семнадцатый слушает.

— Лоун. Срочно езжайте в аэропорт «Валмиса». У дежурного по бригаде законников аэропорта заберете пакет. Там какие-то важные документы по наркотикам, только что с космодрома доставили, земляне прислали.

— А я-то здесь причем?

— Шайер сказал тебя с Монлисом отправить. В аэропорту вас уже ждет автобус со спецназом объединенного корпуса.

— Значит дождутся, — вздохнул Салис. — Выезжаем.

Инспектор открыл дверцу и высунувшись по пояс молодецки присвистнул. На зов прибежал инспектор-стажер.

— Мы на срочный вызов. Вы тут заканчивайте, а в управление доберетесь сами. Запряги местных законников, они довезут.

— Сделаем, инспектор.

Как только дверца хлопнула, микроавтобус в ту же секунду сорвался с места.

Дорога до аэропорта оказалась долгой. Если ты попал в Альвероне в автомобильную пробку, это значит что ты «попал». В этой ситуации не спасает ни проблесковый маячок, ни вой сирены. Только через два часа Салис с Шальшоком добрались до аэропорта «Валмиса».

— Ну и где автобус со спецназом? — сказал Монлис ища глазами обещанную охрану.

Он не то, чтобы боялся… скорее опасался везти без охраны странную посылку, которой охрана в общем-то полагалась.

— Наверное, в дежурке сидят, — ответил Салис.

— Вместе с автобусом?

Аэропорт «Валмиса» был самым большим и самым важным аэропортом Альверона.

Сегодня, как и всегда, народу здесь было как сельдей в бочке. Улетающие, прилетающие, провожающие, встречающие, фербийцы и земляне… Салис и Шальшок остановились возле телефонов-автоматов и в явной растерянности осматривались по сторонам. Они элементарно заблудились. Бригада законников аэропорта месяц назад переехала в новый корпус и где сейчас был их участок имперские сыщики не знали.

— И куда мы пойдем дальше? — спросил Монлис.

Из-за спины у сыщиков, грациозно фланируя вышел патруль законников.

— Лейтенант, — окликнул Салис.

Патруль остановился. Лейтенант только начал оборачиваться, когда за спиной у имперских сыщиков глухо прозвучали два выстрела. Патрульные втянули головы в плечи, Салис и Шальшок резко обернулись, рефлекторно выхватив пистолеты. Окружающая толпа взвизгнула и отхлынула в разные стороны. Те же, кто был в глубине зала и не видел того, что произошло, вытягивали шеи и неуверенно двигались вперед, к эпицентру основных событий.

Возле телефонов стоял приличного вида фербиец, в дорогом земном костюме, с кейсом в левой руке. Из его правой руки выскользнул пистолет и упал на пол.

— Имперский сыск, руки за голову! — рявкнул Салис.

Шальшок стоя на одном колене навел ствол «Грома» на коленную чашечку стрелка.

Из-за спины имперских сыщиков выпрыгнул патруль законников и в полном составе навалился на стрелка. Образовавшаяся кучка пришла в движение и издавала усердное пыхтение.

— Едрена кочерыжка!.. — вскинув брови выдохнул Салис и опустил пистолет.

Шальшок все еще пытался в кого-то целиться. Лоун своей рукой опустил его пистолет, достал голубой ромб и направился к законникам, которые уже надели стрелку наручники и подняли его на ноги. Шальшок подошел к телу, лежащему в луже крови и пощупал на шее пульс.

— Имперский сыск, — представился законникам Салис.

— Труп, — сказал Шальшок, убрал пистолет в кобуру под дождевиком и начал обшаривать карманы жертвы.

К месту трагедии с разных сторон подбежали четыре патруля законников.

Салис ту же начал командовать.

— Оцепить место преступления. Найти свидетелей и сразу же их к дежурному по бригаде.

Законники быстро принялись за дело.

— Монлис, осмотришь тело, соберешь первичные показания, со всем, что найдешь на теле и возле него к дежурному.

— Хорошо.

Только когда стрелка запихнули в клетку Салис осмотрел его более внимательнее.

Фербиец тридцати — тридцати пяти лет, среднее телосложение, одет хорошо, кожа ухоженная, левая щека у него сильно опухла и левый же глаз почти заплыл. Второй глаз был немного прикрыт.

— Здорово они тебя, — посочувствовал стрелку Салис.

— Хорошо, что еще не подстрелили, — сказал здоровенный детина сержант, вываливая на стол содержимое кейса.

Стрелок сидел откинув голову назад и опершись затылком о стену. Он молчал.

— Ну, что тут у нас? — сказал Салис и принялся ворошить карандашом личные вещи задержанного.

Сотовый телефон, золотой «Паркер», бумажник, три тысячи альверов, тысяча двести евро, записная книжка. Билеты на самолет до космодрома, на звездолет, на самолет с космодрома до Альверона. В кейсе тоже ничего особенного не было: деловые бумаги, дюжина контрактов с земными корпорациями, калькулятор, десяток шариковых ручек. Салис еще раз посмотрел на стрелка. Ему показалось странным, но фербиец, сидевший за решеткой, вызывал у него чувство жалости.

За время работы в имперском сыске Салис разного насмотрелся, и желающих прикинуться невинной овечкой на его веку было предостаточно. Тем не менее, Лоун привык доверять своим ощущениям. Особенно первым. Взгляд у стрелка, как показалось инспектору, был обречено-задумчивый. Отметив про себя эту особенность, инспектор начал изучать его галактический паспорт.

Дверь открылась, в комнату вошел Шальшок.