Воскресенье - пришел лесник и (Риадан - 2)

Цивилизованные народы понять проще -- все они чем-то похожи один на другие... Дикие же -- каждый дик по-своему... Они поклоняются драконам? Хорошо... Они считают меня драконом? Тоже неплохо. А значит -- надо понять, как именно они определяют для себя дракона. Понять -- чтобы не разочаровать их. Чтобы они, помогая своему идеалу, помогали бы МНЕ... Это сложно -- но тем интереснее задача... Можно спросить в лоб -- но тогда только дурак не поймет правду... А можно слушать песни и легенды, предания и... да мало ли что! Лучше всего, конечно же, собственные их воспоминания, да еще и с комментариями-пояснениями, что так легко вычисляются по эмоциям... Но это -не сразу... Рассчитывать на доверие с первого дня знакомства может только глупец или наивный романтик... Дэнна обсмеял бы таких. Эх, где он сейчас? Где он, где Сколь, где Росмут с Радомиром, где вечный насмешник и циник Родослав...

Будь они тут -- разве стоило бы возиться со всем этим сравнительным анализом и моделями поведения? Можно было бы просто...

Стоп! Девушка поет... Знакомая песня. Кажется -- ее сочинила жена лейтенанта Соронсона. Нет, показалось... Слова другие, только мотив похож, да общий смысл... Творчество "по мотивам?"... Знать бы наверняка...

Глава 4

Новый день не принес новых тревог, но и не развеял старые... Погода портилась, и становилось зябко и неуютно даже на свету. Казалось -- горы поедают все тепло, поглощают его в себя...

-- Учитель как-то говорил нам, что скалы пьют свет и тепло, чтобы подарить их Городу Драконов, ушедшему в недра планеты... -- сказала Ашана. -- Не оттого ли так холоден камень?

-- Все может быть... -- поежился Рейст. -- У нас была похожая легенда... Если б не она -- не знаю, пошел бы я с тобой или нет... А так -остается надежда, что наши друзья-драконы подались именно в свой легендарный Город... Впрочем, ты сейчас опять назовешь меня циником, но я считаю, что, торча тут, мы к Городу никогда не доберемся! А вот шансы нарваться на кого из преследователей -- это пожалуйста, с каждой минутой все больше и больше!

-- Но ОН, -- Ашана кивнула на дракона, -- болен... И я не могу его бросить...

-- Знаю. Если бы не этот склеротичный дракон -- я бы просто поволок тебя вперед за руку!

-- Ты все таки циник, Рейст! Интересно -- все Светлые такие, а?

-- Ой леди, да разве ж это цинизм? -- прозвучало из ложбинки неподалеку. Воители резко обернулись, выхватывая мечи.

Из-за камней показалась голова в зеленом берете. Из берета торчал черный цилиндр, немного напоминающий карандаш.

-- О, совсем у своего князя манер набрались! -- то ли радостно, то ли удивленно заявила голова, ехидно улыбаясь. -- А я думал, только он менестрелям головы рубит!

-- Вы... менестрель?

-- А то как же! Менестрель Сатоурис, смертный! -- радостно представился он. Затем вылез из ложбинки целиком и, отвесив церемонный поклон, добавил: -- ...К вашим услугам!..

-- Откуда Вы знаете про Князя и Менестреля? -- недоверчиво спросил Рейст.

-- От Рийни. От той самой девушки-менестреля, которую он так невежливо прервал, так и не дав ей допеть до конца! Она так обиделась, что вряд ли в ближайшем будущем снова приедет к вам на гастроли...

-- Она осталась жива? -- удивились оба.

-- Ну разумеется! Рыжую Рийни мечом да заклинанием не ухлопаешь, она на Земле и не таким шуточкам обучилась! Но -- мы отвлеклись. Так хотите узнать, что такое настоящий цинизм? Не бойтесь, ваши преследователи нас не услышат, они очень далеко и сбились со следа...

Сатоурис сел прямо на камни, скрестив по-турецки ноги. Порылся в карманах своего зеленого костюма и достал два изящных цветных рисунка.

-- Никак не могу выбрать -- на гитаре или на лютне сыграть? -- он протянул картинки девушке. -- Миледи, решите за меня, хорошо?

-- Вот на этом... -- Ашана ткнула пальцем в один из квадратиков.

-- Лютня... Неплохо! -- Сатоурис спрятал рисунок гитары, а первую карточку потянул в стороны, превращая в настоящий музыкальный инструмент... Подтянул струны, перебрал пару аккордов, совершенно не обращая внимания на удивление Рейста. И -- запел:

Когда-то, когда ты был молод,

Ты верил печатному слову,

Ты был прост, хотя и начитан,

А к любимым книгам испытывал голод

И глотал их снова и снова,

И однажды ты все прочитал,

Но бюджет семьи не был рассчитан

На существование излишков,

И отец с бесконечным снобизмом сказал:

"Мне не нужны твои книжки", -

А потом половину продал.

И ты вышел из дома, твердо решив,

Никогда не вернуться назад,

И, с собой прихватив гитару,

Ты пустился в путь по зову души,

Широко отворив глаза,

И ты встретил ее на пути

И подумал уже, что нашел себе пару

На весь оставшийся срок,

Но она с бесконечным снобизмом сказала:

"В твоих песнях нет нужных строк", -

А ты ей этого не простил.

Бесконечный путь никому не по силам,

И однажды ты нашел дом,

Где решил провести свои дни,

И жена тебя не просила

Помолчать и допеть потом,

Но гитару все реже ты брал,

Когда вы оставались одни.

Перед смертью ты решил снять маску,

Но внучка с бесконечным снобизмом сказала:

"Мне не нужны твои сказки", -

И закрыла твои глаза.

Сатоурис исподлобья поглядел на слушателей и оправдательно сказал:

-- Я понимаю, что я не Рийни и не Дарни, но все же, но все же... так что извините, если где рифма хромает, или ритм там...

-- Да позволено мне будет спросить, -- по-прежнему сухо начал Рейст, -Что делаете Вы в данных краях?

-- Я? Я просто оказываюсь там, где обычно кому-то нужен, это у меня старая привычка... -- с этими словами он сложил листок с рисунком лютни и сунул его в карман. -- Говорят -- тут упал... В общем -- упал тот, кого я ищу. И, кажется, уже нашел, по крайней мере вижу его нос над скалой...

Подойдя к дракону, он вновь представился, а затем бесцеремонно заявил:

-- Ну и зачем ты людей морозишь? Они же тут без костра скоро совсем как ледышки станут! Пустил бы их погреться, что ли?

-- Ты слишком бесцеремонен, -- начала было Ашана, но низкий голос дракона прервал ее:

-- Они не просили, а я не подумал... Пусть заходят в меня... Я не страшный...

На его загривке что-то щелкнуло, и часть черепа приподнялась. Внутрь вел небольшой пандус, покрытый ковром.