Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона

Другой склон перевала оказался пологим, так что работа сводилась главным образом к расчистке трассы от валунов и колючего кустарника. Днем здесь было жарко и пыльно. По ночам, наоборот, холод пробирал до костей, и дрессировщикам приходилось греться у костров.

Был Деньжатник, одиннадцатое число месяца Трясуна. Разговоры вокруг костров шли в основном о том, как здорово снова увидеть старых друзей из седьмого шаттла, совершивших посадку посреди пустыни под началом ответственного за реквизит Грэббита Куумика. Постепенно заговорили и о том, что город Мийра не имеет права ударить в грязь лицом на параде в Тарзаке — до Гастрольного Сезона оставалась лишь пара месяцев.

Крошка Вилл не слышала разговоров. Когда ночной холод загнал ее товарищей в теплые спальные мешки, она осталась одна у костра глядеть на огонь. Одиннадцать дней назад Шайнер Пит с продовольственным обозом вернулся в Мийру просить у отца разрешения на их брак. С тех пор с каждой новой ночью в ней все сильнее крепли сомнения, что Вощеный даст согласие.

Вилл продрогла до костей и подбросила веток в костер. Продовольственный обоз вернулся еще утром, но Пита с ним не оказалось.

Бай Джим, конюх, возглавлявший его, ограничился замечанием, что в Мийре «напряженная обстановка». Когда же его попросили уточнить, что он имеет в виду, Бай Джим задумался на минутку, нахмурился и нехотя буркнул: «Напряженно у них там», — после чего велел, чтобы ему помогли разгрузить обоз.

Крошка Вилл обвела взглядом лагерь — вокруг виднелись лишь темные очертания ее спящих товарищей. Многие нашли себе пару и теперь спали вместе. А поскольку растительность в пустыне скудная и укрыться от посторонних взглядов было негде, то «лагерная» форма любви сводилась к торопливым объятиям под одеялом, сопровождаемым громким сопеньем.

Крошка Вилл обернулась и посмотрела назад.

Рядом с одним из таких темных холмиков, воткнутый в песок, стоял стек Паки. На нем был надет чепец Поварихи Джо. Крошка Вилл вновь уставилась на огонь — как жаль, что расстояние мешает ее мыслям долететь до Мийры, до Шайнера Пита.

В это мгновение она уловила, что першероны, стоявшие у коновязи, забеспокоились. Вилл встала и между спящих тел направилась к лошадям — проверить, не забрел ли к ним в лагерь какой зверь. Когда их бригада прокладывала дорогу через Великую топь, один из рабочих имел счастье увидеть кое-кого из местной фауны — разные там чудища вроде летающих драконов и смеющихся ящериц. Причем размеры их увеличивались с каждым новым рассказом у костра.

Вилл подошла к коновязи и увидела, что навстречу ей, засунув руки в карманы, шагает Шайнер Пит. Через его руку был переброшен спальный мешок.

—  Пит!

От неожиданности он даже вздрогнул:

—  А-а, привет, Вилл!

Крошка Вилл бросилась к нему на шею, расцеловала, но, поскольку бурные проявления чувств не получили достойного ответа, она встревоженно заглянула в нахмуренное лицо Пита:

—  Пит, в чем дело? Ты не рад видеть меня?

—  Конечно же, рад, —ответил Пит и сопроводил свой ответ поцелуем. — Просто все вышло не совсем так, как мы надеялись.

Пит вздрогнул от ночного холода, нагнулся и подхватил спальный мешок.

—  Давай лучше накроемся. А не то я скоро превращусь в ледышку.

Позднее, в спальном мешке, Вилл уютно свернулась клубочком под боком у Пита.

—  А теперь рассказывай. Что тебе сказал Вощеный?

—  А я его и не спрашивал. — Пит почувствовал, как девушка рядом с ним вся напряглась. — То есть я хотел, но да ты ведь не знаешь, что сейчас творится в Мийре. Такое впечатление, что там все злы на Вощеного, а тот в свою очередь зол на всех. Подж Лодер и с ним еще кое-кто поставили весь город на уши — мол, кто давал ему право поженить Стью и Бубновую. Дело приняло такой оборот, что Стью и Бубновая уехали из Мийры — решили, что им лучше обосноваться на севере, в Дираке.

Судя по всему, это только начало. Вощеный так разозлился, что Стью и Бубновую выжили из Мийры, что он официально аннулировал брачный союз Поджа Лодера и Хорс Бетти, в результате чего трое их детей в одночасье стали незаконными. В отместку Подж всенародно обозвал Дот Пот потаскухой, состоящей в незаконной связи с Вощеным. Когда Дот узнала об этом она сломала Поджу нос. Когда об этом узнал Вощеный, то официально аннулировал брак родителей Поджа, отчего тот также стал считаться ублюдком — под стать своему характеру.

Так вот, Подж не стал принимать всерьез эти «официальные» акты гражданского состояния, чего не скажешь о его супруге. Очевидно, у той были свои причины. И вот теперь, когда Бетти стала свободна, избавившись от Поджа и его сопливых отпрысков, она съехала из их хижины и начала принимать ухаживания колесника Сида. Причем не где-нибудь, а у того дома.

Чтобы как-то распутать этот клубок, Вощеный заочно зарегистрировал две брачные церемонии: союз Бетти и Сида (исключительно из альтруистических соображений, дабы они не жили в грехе) и Поджа Лодера и своей собственной матери (что сделало статус Поджа еще более двусмысленным). И тогда Подж: устроил свою собственную брачную контору, решив, что он ничем не хуже Вощеного. После чего взялся заочно сочетать браком кого ни попадя: Дот Лот с Дэйзи, затем Вощеного с ним же самим, после чего прилюдно объяснил Вощеному буквальный смысл столь необычных супружеских отношений.

Словом, теперь явно не лучшее время для пятнадцатилетнего мальчишки просить отцовского разрешения на брак с четырнадцатилетней барышней. Шайнер Пит решил, что будет куда благоразумнее сесть на коня и вернуться на строительство дороги — а не выставлять себя на всеобщее посмешище.

Теперь Крошке Вилл стал намного понятнее смысл фразы «Там у них напряженно». Она пожала руку Пита и спросила:

—  Что же нам теперь делать?

Пит долго молчал и смотрел на ночное небо.

—  Вилл?

—  Да, Пит?

—  Ты можешь вложить мысль кому-нибудь в голову?

Вилл нахмурилась, вспомнив первые гастроли в Тарзаке. Тогда она вложила название «Разлом Арнхайма» в голову Чолли. Вилл облизнула губы и заглянула Питу в глаза:

—  Наверное, могу. Мне уже случалось это делать.

—  Я тоже пробовал, и, кажется, у меня получалось. — Пит закрыл глаза и кивнул. — У меня есть план. Если он сработает, мы поженимся.

—  А если не сработает?

—  Если в Мийре дела пойдут в том же духе, то меня поженят с Лаки, а ты станешь гордой матерью слоновьего стада.

Вако оттолкнулся ногами от дна озера. Как только голова его вынырнула на поверхность, он сделал глубокий вдох — омытый дождем воздух был на редкость свеж и чист.

— Вако!

Вако зашлепал руками по воде и оглянулся. На берегу стояла Хана.

— Что?

— Подожди меня! — Сбросив одежду, она бросилась в воду и быстро подплыла к нему. — Я выяснила, что это за шум. Вако насторожился:

— И что это?

— К северу от нас в джунглях проложили дорогу. И теперь строительная бригада возвращается назад, к третьему шаттлу.

— И сколько от нас до этой дороги?

— Она идет по гребню горы посреди болот. Милях в четырех-пяти от нас.

— Довольно близко. — Вако посмотрел на круги на воде, отходившие от них с Ханой. — Может, стоит перенести яйца куда-нибудь подальше в джунгли? От греха подальше. — И он поплыл к берегу.

— Вако, подожди! Он обернулся к ней:

— Что еще?

— Тебе ведь не надо переносить их прямо сейчас?

— Не в этом дело, ты просто не понимаешь. Она подплыла к нему и погладила его по щеке:

— Постой, куда тебе торопиться?

— И что потом?

— Вако, просто закрой глаза.

— А это зачем?

— Не задавай глупых вопросов. Ну-ка закрывай глаза. Вако повиновался:

— И что теперь? Хана улыбнулась:

— А теперь набери полную грудь воздуха.

Вако последовал ее совету. Обвив его руками и ногами, Хана поцеловала его, и они вместе погрузились в кристальную воду озера.