Мастер Миража

– Проснитесь, подъезжаем, сейчас начнется проверка.

– Что?

– Скоро Порт-Калинус.

Пассажир (студент, подобранный вчера на обочине) сел и провел ладонями по лицу. На тыльной стороне красивых пальцев был заметен тонкий сероватый налет грязи.

– Долго я проспал?

– Скоро полдень. Надеюсь, дружище, у вас при себе конфедеральный жетон. Иначе вами сейчас займутся «орлы свободной Каленусии».

Квадратную площадку возле обочины загромождал всякий хлам – в основном свежеразбитые или арестованные машины. Заметно было, что их в спешке и небрежно стаскивали сюда с полосы. Рядом пристроился глухой, с непрозрачными извне стеклами фургон пси-жандармерии. Наблюдатель в будке не сдвинулся с места, должно быть, он уже отдал команду через уником, вмонтированный в забрало. Двое солдат из фургона шагали к машине Мидориана с обманчиво-медлительной неотвратимостью кошмара. Полный костюм пси-защиты (глухой шлем, толстый, неловкого вида комбинезон и толстые перчатки) делал их похожими на электронных големов.

«Должно быть, бедолагам чертовски жарко в спецрезине».

К окну заспанным лицом приник пассажир Мидориана.

– Я таких еще не видел.

– Не видел таких костюмов, как на жандармах? Замечательная по надежности вещь. Это новые разработки нашей Компании.

Недовольный администратор сунул в перчатку жандарма свой жетон.

– Формальности проверок необходимы, но они меня безумно раздражают. Тем более когда впереди аномальный Порт-Калинус. Если бы не долг перед Компанией, я бы сейчас предпочел столице любое другое место.

Парень не отозвался, он нехотя, повинуясь жесту жандарма, вылез на дорогу и сейчас стоял, беззащитно щурясь под полуденным солнцем. Ореол истинного престижа, который окружал Мидориана, не коснулся мальчишки даже краем. У него тоже забрали жетон и грубо ткнули щупом ручного детектора прямо в темно-русый висок. Индикатор не дрогнул, парень состроил непочтительную гримасу.

Жандарм сурово насупился в ответ. «Сопляк, расхлябанный нигилист».

– По документам его зовут Август Райт. Полгода назад парня вышибли из парадуанского университета за неоплату. Ну, этот неудачник точно не из Лиги Пантеистов.

– Ментальный индекс двенадцать, по-моему, техника барахлит, – неуверенно пробормотал второй наблюдатель.

Первый заколебался. Пот стекал по его широкому лбу, по толстой шее, форменная рубашка под защитным комбинезоном прилипла к спине. «Если детектор на самом деле сломался, его показания не стоят ни черта. Может быть, я этот парень отъявленный псионик, хотя какой холеры сейчас делать псионику в Порт-Калинусе? Я могу задержать машину и их обоих, но стоит ли связываться с Компанией из-за приступа подозрительности?»

– Это человек из вашего персонала, мастер Мидориан? Администратор был либералом в душе, людей Пирамиды не любил и поэтому ответил дипломатично:

– Он мой знакомый.

Знакомство Мидориана с Августом Райтом началось всего сутки назад, но жандарм об этом не знал, поэтому вскинул руку в ритуальном приветствии наблюдателей.

– Все чисто, проезжайте.

Русоволосый снова влез на заднее сиденье кара. Рукав рубашки на секунду задрался, Мидориан заметил странный браслет пониже бицепса парня, но, довольный шуткой, сыгранной с туповатыми жандармами, не придал этому особого значения.

– Где вас высадить?

– Через два квартала.

Тот, который назвал себя Райтом, легко спрыгнул на растрескавшийся асфальт небогатого предместья и быстро убрел куда-то в горячее марево полудня, после чего навсегда исчез из памяти Мидориана.

Через полчаса в обшарпанную дверь маленького дома негромко ударили кулаком. Отворил сухой старичок с абсолютно седым хохолком редких волос. Он застыл на пороге, щуря подслеповатые глаза без очков.

– Лорд Вэл?..

Король перешагнул порог и попал в прохладную полутьму прихожей, в объятия потрясенного старика.

– Кольцер, не надо целовать мои руки. Ко всему прочему, они еще и грязные – я ехал от Мемфиса автостопом.

– Разум Милосердный, лорд Вэл, я думал, эти негодяи из Пирамиды вас убили…

Король поразился – насколько Кольцер постарел. Кожа истончилась и выцвела до восковой бледности. В добрых близоруких глазах стояли невыплаканные слезы.

– Как вы похудели, как вы выросли, мастер Вэл… Далькроз прошел в крошечную квартирку. В каждой мелочи обстановки сквозила бедность. Колченогий старомодный стол, дешевый уником, аккуратная убогая кушетка, свернутая газета, разбитые очки на столе. «Я был занят своими делами, а Кольцер тем временем просто ждал меня. Ждал упорно, всю долгую, одинокую зиму. Сначала – с надеждой, потом – со страхом за меня и, наконец, с привычкой отчаяния. А я ушел, бросил старика и забыл. Теперь я хочу сказать, как я люблю его, как рад видеть – и не могу подобрать слов. Я стал уродом, добрые слова ушли из памяти».

Кольцер стоял рядом с Вэлом, макушка слуги оказалась лишь чуть повыше плеча Короля.

– Я хотел бы приготовить вам хороший обед, но цены так взлетели. Эта аномалия…

– Я не голоден.

Вэл вымыл руки над крошечной раковиной в углу, швырнул на стол поддельный жетон на имя Августа Райта, снял с руки защитный браслет, изготовленный в лабораториях Арбела.

– Возьмите деньги, Кольцер. Все, что есть. Купите то, что вам понадобится – и для себя тоже. Лучше всего заказать по унику, если не получится – сходите пешком. Только не надо далеко уходить, выберите магазин побольше – может быть, вас там не запомнят. И не жалейте денег. Мне понадобится хороший сайбер и выход в Систему.

– Вы не будете отдыхать с дороги?

– Совсем немного. Времени нет.

Кольцер робко взял пачку каленусийских кредиток (каждая по сто гиней, щедрый подарок консула луддитов). Его шаркающие шаги замерли где-то в коридоре.

Вэл лег плашмя на голую кушетку и зажмурился – всего на несколько минут пришел глубокий, черный, непроницаемый сон, потом Король разом, словно от толчка, очнулся. На фоне опущенных век переваливались темные штормовые валы, прямо в лицо летели хлопья пены. Высокая черная волна нехотя согнула тяжелую спину. Король, который был во сне, рухнул прямо в провал разверзшейся воды и открыл глаза.

«Помню, как меня подобрали в море, тревогу Дезета – ему очень не шел этот испуг. Куда деваться – консул луддитов отчаянно боялся, что я умру, не сделав то, на что он так надеялся. Стриж использует меня в своих целях и все-таки был искренне, без расчета, рад, что я выжил. Радость, недоверие и испуг – все это вместе. Я выжил честно. Там были только мы вдвоем – я и море. И никаких чужих, изнасилованных душ и мозгов. Воробьиный Король первый раз сотворил кое-что стоящее, для чего не нужны способности псионика».

Старик вернулся через три часа, когда Король уже потерял терпение.

– Возьмите ваши деньги, мастер Вэл, – со стариковской мелочной гордостью заявил Кольцер. – Мне не пришлось платить за сайбера, двери магазина открыты для всех по случаю конца света. Хозяин, добрый человек – член Лиги пантеистов.

Король с трудом подавил приступ безумного смеха.

– Спасибо, друг мой, за преданность. Но я как раз явился, чтобы помешать светопреставлению.

Он соединил сайбер с Системой, взял обруч ментального ввода, надвинул его на лоб и натянул монитор-очки.

Ярко-оранжевая вспышка ударила в лицо. Сознание устояло, но призрачный огонь охватил мозг Вэла, боль пробежала по затылку и добралась до позвоночника.

«Цертус преодолел фундаментальное исключение Калассиана и гонит наводку прямо в Систему Порт-Калинуса. Он не может найти меня, поэтому забил все каналы своей дрянью, просто на всякий случай. Нужно пробиться к нему и встретиться лицом к лицу».

Вэл окунулся с головой в плотные, оранжево-обжигающие волны, дискомфорт усилился до предела, потом превратился в постоянную, монотонную, но все-таки терпимую муку. Король мысленно отодвинул в сторону обжигающую хмарь, она неожиданно легко подалась, но там, за первой завесой, моталась вторая, за нею еще одна и так дальше, до бесконечности, и не было предела бесчисленному числу завес.