Принцип "Земля" (СИ)

   - Она, вроде, тоже здесь была. Попробую найти ее.

   Пока Пелагея разыскивала Колет и Тревора, Глеб продолжил разговор с Орестом.

   - Мне кажется, что не записываются они нифига нигде, - сказал Орест. - Они в участках практически не появляются. Они же не приводят нарушителей, а избавляются от них!

   - Желательно знать точнее, чем кажется.

   - Ну, это насколько я понял с рассказов Колет, - уточнил источники своих предположений Орест. - Грифы - это особое подразделение полиции. Достаточно закрытое.

   - Да, да, - подтвердила Колет, спешившая к мосту. - Куда направляются, не говорят, и о проделанной работе в участке не отчитываются.

   - Ну, вот! Я же говорил, - утвердился в своей правоте Орест. - Поэтому они так спокойно беспределят. Никто не считает, сколько народу они косят!

   - Глеб, вызывай, давай, Венец, да давай вместе все обсудим. Все равно же какая-то информация теперь есть. Всем нужно знать, - предложила Пелагея.

   - Аким, вызовешь? И собери наших. ОК? - попросил Глеб Акима и продолжил общаться с остальными. - Из материалов остались только фотографии. Видео уничтожено, так как все осталось там, мы не забрали сразу. Ну, и то, что осталось в наших головах.

   Подключился Венец. Глеб попросил собрать у моста всех, кто находился в штабах.

   - Развезло его в пятно площадью метров в пять слоем меньше миллиметра, точно не измеряли. Мы попробовали посчитать. Это значит, в нормальном виде гриф должен быть полым, - добавил Захар к тому, что всем включившимся в разговор пересказал Глеб. - Слой состоял из, судя по всему, каких-то мелких однообразных крошек. Это же видно и на фотографиях при большом увеличении. Сами видите.

   И в Чаше и в Венце на своих экранах уже рассматривали вовсю снимки.

   - Ну, как и в том случае со льдом. Тоже в пыль, - вспомнил Орест.

   - Так, значит, никакого... Ничего похожего на главный блок? - рассуждал Томас.

   - Похоже, что так и есть. Ничего похожего на чип, сердце, ядро, как мы привыкли это видеть в кино и в своих технологиях. Называть можно как угодно. Вся эта ни на что не похожая мелочевка выглядит равноправной, - продолжил Глеб.

   - Почему ни на что не похожая? - сообразил Захар. - Вполне сойдет за конструктор. Мелковат только!

   - Слишком мелковат, я бы сказала! - ответила поглощенная Пелагея. - Это скольки кратное увеличение? - уточнила она, глядя на монитор.

   - Как тут скажешь, смотря, с какого расстояния снимали. Линейку никто не догадался приложить, - ответил Орест. - Судя по тому, что на снимке только это пятно видно, это макросъемка. - Он посмотрел на процент, показывающий масштаб отображения. - Увеличение, наверное, раз в двадцать с лишним.

   - Вот я и говорю, мелковато. Даже при таком увеличении и то не разглядеть.

   - Эт че, значит, получается, уколом в сердце их не поразить? Бессердечные! - выдал с досады Орест.

   - Бессердечные, - уныло согласился Захар. - Но как-то же они организуются в некое целое, эти частицы.

   - Не просто в некое целое, а в некое целое, выполняющее осмысленные действия! - уточнил Орест.

   - И оно как-то, возможно, тем же образом общается между собой, - продолжил Глеб.

   - Ну, тогда, если прикинуть, сколько грифов шатается по улицам мира, а мы знаем, что они не только грифы. Правильно я говорю, Глеб, статистику ты сводил?

   - Да, правильно, - ответил Глеб. - Если кто не знает. За три месяца мы чаще всего получали сигнал детектора вблизи грифов. Среди обычных людей они почти не встречаются, некоторые чиновники только. Среди больших боссов и чистеньких магнатов, к кому мы смогли приблизиться, очень часто. Кроме того, в общественных местах встречались предметы, дающие сигнал. Нейт Браннекен из крыла Чаша сообщил, что плетеные скамьи у них в госпитале в холле, когда садишься, встаешь, регистрируются детектором, и даже растения, что примечательно растущие и чудесно цветущие.

   - Так что, получается, уши и глаза могут быть везде, - подытожил Аким. - И они легко могут менять форму и назначение. Это видел отец Глеба.

   - Тогда, если они все общаются, должен быть постоянный фон, - закончил свою прерванную мысль Орест.

   - Вы только представьте себе, какой это трафик! - подхватил идею Аким.

   - Это канал связи невообразимой ширины! - продолжил прикидки Орест. - Мы, наверное, даже таких чисел не знаем, сколько байт по нему прокачивается ежесекундно!

   - Подожди, "в байтах", - притормозил его Аким. - Это ты мыслишь байтами. Кто сказал, что они используют дискретную модуляцию?

   Их научный запал поймала Пелагея и попыталась направить его в деятельное русло.

   - Тогда вам с Акимом и карты в руки, - сказала Пелагея. - Просканируйте этот фон.

   - В каком диапазоне? - наивно поинтересовался Орест.

   - В максимально широком! - не менее наивно, но молниеносно ответила Пелагея.

   - Во всех известных, - уточнил Аким. - Только у нас нет такого оборудования, чтобы просканировать все известные диапазоны.

   - Что-то специальное нужно? - продолжила Пелагея.

   - Пел, ну, не тазиком же гамма-излучение, например, сканировать!? - ответил Аким.

   - Если б присутствовал постоянный гамма-фон, мы бы уже, наверное, давно все вымерли. А мы знаем, что они здесь уже не менее семидесяти лет, - сообщил Глеб, - если сопоставить работы отца, начало раскопок и так далее.

   - Про гамму я так просто сказал, но она, наверное, тоже разная бывает.

   - Гамма довольно сильно поглощается любым веществом, даже обычным воздухом, - увещевательно сообщил доктор Адиса ученый из исследовательского ядерного центра, член крыла Венец, тоже присутствовавший у моста. - Для связи оно... - Адиса скептически покачал головой.

   - Ладно вам, послушайте умных людей не умничайте, - остановила спор Пелагея и снова обратилась к Оресту. - Вы поняли, что именно нужно просканировать. Скажем так, нужно проверить все известные нам способы дистанционной передачи информации.

   - Подождите, на счет фона, - включился снова в разговор доктор Адиса. Обычно он не много говорил во время мостов. - Я тут припоминаю, как-то давно на конференции, посвященной парадоксам природы, я слышал про некое предполагаемое поле, потом мне попадалась информация в публикациях. Группа ученых где-то в тридцатых еще годах, уже давно, в..., не помню, где они базировались, исследовали белки, и, как они решили, белок реагировал на какое-то воздействие при полной изоляции образца от всяких известных внешних воздействий.

   - Да это просто белок гнил у них! - предположил насмешливо Орест.

   - Ну, тебе, конечно, виднее, чем людям, которые этому жизни посвятили, - сдержанно ответил ему Адиса.

   - Ладно, пусть они не обижаются.

   - Да, некоторые из них, может, уже и не могут обижаться. Так что не беспокойся об извинениях, - доктор Адиса был спокоен в пример для подражания.

   - Там проблема пошла от биологов, - продолжил он. - Один наблюдаемый ими вид медуз, они заметили, мигрировал в более низкие слои воды. Притом, что вид требователен к свету. Точнее не сам вид, а симбиотические водоросли, от которых зависело питание и самих медуз. Ну, так или иначе, не пойдем сейчас в детали, я их сам не знаю, медузы вопреки этому ушли вглубь. Подробности поищу у себя в записях. Но факт в том, что медузы мигрировали вдруг! - Адиса подчеркнул последнее слово. - Предыдущие тысячелетия или, по крайней мере столетия с тех пор, как их открыли и наблюдали, они существовали стабильно без миграций. Значит, фактор ранее отсутствовал.

   - Да там факторов разных могло быть, атомная лодка раз чихнула под медузами, они и того, - снова отсветился Орест.

   - Ну, видишь, ты быстро догадался, а они пять лет работали, прежде чем решиться опубликовать свои выводы - снова выдержанно прокомментировал Адиса.

   - Орест, - предложила Пелагея. - А ты вот не потешки глаголь, а у нас же есть возможность порыться в базах некоторых поисковиков, свяжись с ребятами.