Такие разные миры. Сборник

– И что же такого должен сделать дух, чтобы ему дали подкрепиться в твоем доме? – сердито спросил он.

– Пожалуйста, извини, – сказал Эмер. – Я для тебя кое-что приготовил.

После этих слов он опустил в реторту кувшинчик с молоком и тарелку с медовыми коврижками, которые Самона испекла накануне вечером. Робин попробовал и остался доволен. Насытился он быстро, ведь элементали питаются духом вещей и не нуждаются в земной пище. Покончив с едой, Робин аккуратно вытер губы крохотным кисейным платочком.

– Мой дорогой Эмер, есть ли у тебя в библиотеке четвертая книга великого Альберта Магнуса? – спросил он.

– Да, есть, – ответил Эмер. – Я ее изучал.

– Помнишь ли ты заклинание из четырнадцатого раздела, который называется «Появление в зоне воздействия злых сил»?

– Я хорошо его помню. Но оно не работает. Я много раз пытался использовать это заклинание, и безрезультатно.

– Мастер Альберт записал его слегка неправильно, – сказал Робин. – Третье слово начинается с «бет» на древнееврейском языке. Поменяй «бет» на «шин» – и увидишь, что получится.

– Вот так просто?

– Магия вообще простая штука, – сказал Робин, – если знаешь, как ей пользоваться.

После ухода Робина Эмер быстро отыскал книгу великого Альберта и исправил ошибочно написанное слово. Теперь он был готов войти в дом Лэпторна. Но оставалась еще одна проблема. Ювелир, видимо, чувствовал, что против него работает чужая магия, и выходил из дома лишь изредка и ненадолго, за продуктами. Определенного распорядка у него не было, так что предугадать, когда он выйдет в следующий раз, было невозможно. Эмер прождал два дня, четыре, неделю, а удобный случай все не подворачивался. Он уже был близок к отчаянию.

Однажды вечером они с Самоной обсуждали эту проблему. Эмер пребывал в очень плохом настроении, так как беседа пришлась на часы, которые он обычно посвящал своим исследованиям. К тому времени в городе размножилось самое разнообразное зло. Среди горожан росла паника. Все чаще случались явления сверхъестественного и вредоносного характера: град из лягушек; внезапное высыпание жалящих червей; диковинные летучие мыши с красной шкуркой, которых никогда раньше не видели в округе. И конца этому не было видно.

– Все это мне крайне не нравится, – ворчал Эмер. – Лэпторн даже забросил свой ювелирный бизнес. Он будто знает, что я планирую действия против него, и держит ухо востро. Если бы он всего только на час вышел из дома! Даже часа хватило бы.

– Если часа тебе достаточно, – сказала Самона, – думаю, я смогу помочь.

– И как ты собираешься это сделать?

– Господин Лэпторн весьма ко мне неравнодушен.

Эмер удивлено вскинул брови:

– Разве он не злится из-за того, что ты заходила в его дом?

– Так и было. Но под этой злостью прячется другая, более сильная, которая возникла по той причине, что я не отвечаю взаимностью на его симпатию.

– Откуда ты знаешь, что он к тебе неравнодушен? Это какие-то ведьмовские дела?

– Это женские дела, – невозмутимо ответила Самона. – Магия тут ни при чем.

– Что бы ты ни задумала, – сказал Эммер, – мне это не нравится. Не хочу, чтобы ты рисковала.

– Я в состоянии о себе позаботиться, – сказала Самона, – и ты прекрасно это знаешь.

– Самона! Мы же договорились: ты больше не будешь применять магию!

– Я и не собираюсь, существуют другие способы отвлечь мужчину, – скромно ответила Самона. – Господин Лэпторн сейчас дома?

– Он пошел в таверну – наверное, за пивом, как обычно.

– Тогда я могу выйти и повстречаться с ним на улице. Будь наготове, Эмер, потому что я дам тебе не больше часа.

– Как ты поступишь? – спросил Эмер.

– Не спрашивай о том, что может причинить тебе ненужную боль. Мы должны это сделать, Эмер! Не только для города, но и ради нас самих, и ради нашей Эми!

– Что ж, так тому и быть.

– Господин Лэпторн! Какая удача, что я вас повстречала! – сказала Самона.

Ювелир остановился с кружками пенящегося пива в руках и связкой сосисок под мышкой.

– Госпожа Крафтер! Никогда бы не подумал, что вы будете рады меня видеть.

– Считаете, что я злюсь из-за запрета входить в ваш дом?

– Ну да, – сказал Лэпторн. – Женщинам не нравится, когда им указывают, как себя вести, даже если это делается ради их же блага.

– Одним не нравится, а другим нравится, – с притворной улыбкой ответила Самона.

Ювелир был глуп как пробка, а потому не заметил фальши в ее поведении. Решил, что оно вызвано его особыми мужскими качествами.

– Господин Лэпторн, я слышала, что вы переселились из Англии.

– Я когда-то жил в Плимуте, – осторожно ответил ювелир.

– У меня есть родственники в тех краях, – сказала Самона. – Мне было бы так приятно, если бы вы прогулялись со мной до складов и рассказали об этом прославленном городе.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия. Гавань Плимута…

Они вместе шли по улице, и Лэпторн болтал без умолку.

Подойдя к дому ювелира, Эмер почувствовал озноб. Казалось, от порога на него накатывают волны холода. А пока Эмер шагал по извилистой тропинке, которая бежала к дому от улицы, старый вяз слева склонился в его сторону, хотя ветра не было вовсе. В воздухе не смолкая гудели и жужжали невидимые существа.

Эмер не видел, откуда в него полетела головешка и кто ее бросил. Эмер успел увернуться. За куском пылающего дерева последовал другой, третий… Эмер, увертываясь, быстро произнес заклинание Альберта Магнуса в исправленной версии, с «шин» вместо «бет». Дождь из искр мгновенно прекратился. Эмер попробовал открыть дверь, она без труда поддалась.

Только что зашло солнце, и в доме было темно. В камине догорали угли. Где-то зловеще и неритмично тикали старинные напольные часы. А больше ни звука, словно даже мыши задержали дыхание. Эмер перешагнул через порог и призраком заскользил по длинному коридору, только тускнеющие полоски солнечного света освещали ему путь. Подумалось, что долина смертной тени начинается в солнечном месте.

А потом на пути возникла дверь. Эмер повернул ручку – заперто. Снова пришлось воспользоваться заклинанием Альберта. Или это Лэпторн нарочно не запер должным образом? Эмер знал: никогда нельзя быть уверенным в том, что является следствием, а что причиной. Войдя в комнату, он увидел сидящего на стуле маленького идиота.

– Ты тот самый мальчик? – спросил Эмер.

– А ты кто такой, черт тебя побери?

Мальчик заговорил на удивление густым басом, это был голос разумного мужчины с приличным жизненным опытом.

– Кто ты? – спросил Эмер.

– Каспардутис. Меня вызвали в этот круг.

– Элементаль?

– Так и есть.

– Почему ты занял тело ребенка?

– Потому что меня сюда заманили.

– Заманили? Каким образом?

Идиот медленно повернул голову и с любопытством оглядел Эмера. Потом он рассмеялся:

– А ты наглец, если посмел вот так заявиться в дом Лэпторна. Или ты его сначала убил?

– Если бы убил, разве ты, с твоими-то силами, не знал бы уже об этом?

– Сил у меня достаточно, – запальчиво произнес Каспардутис, – но я не намерен тратить их на такое существо, как Лэпторн.

– Ты назвал его существом, и все же ты ему служишь.

– Да, приходится. Он заманил меня своими заклинаниями. Мне тогда ничто не угрожало, просто стало интересно, что за субъект пытается привлечь внимание элементали, ну и хотелось его как-нибудь разыграть. А он вдруг махнул передо мной символом. Я такого не ожидал. Это была копия печати царя Соломона. Не очень похожая на подлинник, скажу я тебе, смазанная. Но и оттиска хватило, чтобы я тут же попался. И вот теперь я должен выполнять приказы Лэпторна.

– Как долго это будет продолжаться?

– Мы, обитатели эфира, не исчисляем время годами. Но знаем, когда уплачено по счетам.

– Твое присутствие навлекло на город множество несчастий.

Каспардутис пожал плечами: