Журнал «Если», 2004 № 07

В конце концов Сейдж все-таки удалось выяснить, что Джеми Никль был единственным оставшимся в живых участником проекта, связанного с разработкой путешествий во времени. Сведения об остальных начинались с официального некролога. Сам проект тоже канул в Лету — во всяком случае никаких сведений о нем Сейдж так и не нашла. Поразмыслив, она отправила Джеми по электронной почте послание, в котором благодарила за свое возвращение к жизни.

Она все еще была в пижаме, когда незадолго до полудня к ней зашла Пэтти.

— Одевайтесь скорее! — бодро сказала она. — Через два часа вам необходимо быть в Нью-Йорке. Д.Б. дает свой личный самолет.

— В Нью-Йорке? — удивилась Сейдж. — Но зачем?

— Вы дадите интервью прессе, — объяснила Пэтти. — И его распространят по всем электронным сетям.

— Вы действительно хотите, чтобы я встретилась с представителями прессы? — настороженно спросила Сейдж.

— Разумеется, — ответила Пэтти. — Ведь должны же мы предъявить вас публике!

— Но вы, конечно, потребуете, чтобы я говорила что-то определенное! Или, точнее, не говорила…

— Вовсе нет. Говорите, что вам угодно, только постарайтесь не выглядеть занудой.

Сейдж подумала, что задает совершенно не те вопросы.

— И сколько заработает на этом «Метамем»?

— Пусть вас это не беспокоит, — поджала губы Пэтти. — Ваш гонорар составит семьдесят пять тысяч долларов.

Сейдж внезапно осенило. Идея, пришедшая ей в голову, была такой простой, что ей оставалось только удивляться, как она не подумала об этом раньше. «Метамем» продавал информацию. И покуда она приносила прибыль, содержание этой информации не имело почти никакого значения.

Стоя перед стенным шкафом, Сейдж некоторое время раздумывала о том, что надел бы информационный мессия, готовясь отправиться в синагогу к фарисеям, чтобы обличить современные нравы. В конце концов она остановилась на просторном шелковом платье в японском стиле, а под ним — черное капроновое трико. Волосы она оставила распущенными: длинные, черные, как вороново крыло, они доставали ей почти до талии. Своим видом Сейдж осталась довольна: выглядела она эффектно и элегантно.

В Нью-Йорк Сейдж полетела с Гансом, который был не только телохранителем и шофером, но и пилотом самолета, оборудованного в полном соответствии со вкусами Д.Б. В просторном салоне громоздились друг на друга десятки компьютерных мониторов, а бар буквально ломился от кофеиносодержащих напитков, которых, по расчетам Сейдж, хватило бы, чтобы оставить без сна все восточное побережье Соединенных Штатов. В хвосте помещалась кабинка световоздушного душа и скромная койка, отгороженная складной ширмой.

Вскоре за иллюминаторами показались небоскребы Манхэттена, и самолет, миновав аэропорт, опустился на частную посадочную площадку на крыше.

Сейдж встретила режиссер сетевого вещания.

— Я предупредила Д.Б., что не могу лгать, — сказала Сейдж, пока молодая женщина вела ее по коридору к лифтам. — И я действительно готова честно ответить на любые вопросы.

— Не беспокойтесь, вы прекрасно выглядите, — ответила режиссер. — Красное вам очень к лицу, а ваши волосы… О, это что-то поразительное! Все просто влюбятся в вас с первого взгляда. Главное, расслабьтесь и постарайтесь держаться естественно.

И все-таки Сейдж продолжала волноваться, однако, когда они вошли в рабочую студию, была настроена весьма решительно. Зрители и корреспонденты уже сидели на скамьях, установленных амфитеатром вокруг центральной площадки, но были странно неподвижны и молчаливы.

Всмотревшись повнимательнее, Сейдж все поняла.

— Но ведь это же роботы! — воскликнула она.

— Не беспокойтесь, они включатся, когда мы начнем запись, — успокоила режиссер. — Вы и не отличите их от живых людей! Мы, во всяком случае, не можем.

Шоу, в котором Сейдж предстояло принять участие, называлось «Виртуальная гостиная Иоланды», хотя центральная съемочная площадка была обставлена, скорее, как кухня. Вновь ощутив легкий приступ неуверенности, Сейдж спросила:

— А какие вопросы мы будем обсуждать? Я хочу сказать, было бы неплохо, если бы часть из них мне сообщили заранее…

— О, вопросы могут быть какие угодно!.. — беззаботно ответила женщина-режиссер. — Но не беспокойтесь, Иоланда — настоящий профессионал. У нее сумасшедший рейтинг!..

В этот момент к ним быстрым шагом приблизилась невысокая темнокожая женщина, излучавшая поистине термоядерную энергию.

— Не верю своим глазам! — с воодушевлением проворковала она приятным, чуть хрипловатым голосом. — Похоже, скрягам из руководства пришлось как следует раскошелиться, чтобы пригласить ко мне на шоу настоящего гостя! Кроме того, они, кажется, потратились и на рекламу. Слышите, как стучит мое сердце?! Техотдел сообщает, что интерес к программе достиг неслыханных высот! — Она внезапно заговорила чуть тише и по-деловому: — Добрый день, дорогая. Меня зовут Иоланда. Уверяю, вы не пожалеете. Покуда еще ни один из участников моего шоу не жаловался на падение популярности.

— Это, гм-м… отлично, — отозвалась Сейдж.

— В этом платье вы выглядите очень эффектно, душечка. И вообще, у меня такое чувство, что сегодня — мой день! Так что не волнуйтесь.

Сейдж пришлось немного подождать в крохотной комнатке за кулисами, пока за ней не пришла режиссер. Иоланда уже вкратце представила ее, и Сейдж шагнула на залитую ослепительно-ярким светом площадку под дружные овации роботов. Они действительно выглядели как живые, и Сейдж даже почувствовала себя польщенной.

Потом она села за кухонный столик. Иоланда тотчас налила ей чашку «старбакса» и с несколько преувеличенным воодушевлением повернулась к зрителям.

— Вот она — эта женщина, наделенная отвагой и мужеством, какие нам даже трудно себе вообразить! Вы согласны?

В ответ снова раздались аплодисменты.

— Итак, Сейдж, мне сказали, что вам пришлось умереть, чтобы совершить ваше беспримерное путешествие во времени. Скажите откровенно, неужели вам не было страшно?

И тут Сейдж совершила роковую ошибку. Она задумалась над вопросом. В самом деле, боялась ли она?

— Конечно, я испытывала страх, — задумчиво ответила она, — но даже он обладал для меня некоей притягательной силой. Это было как вызов… Помнится, я думала, смогу ли я его преодолеть.

Таким образом, Сейдж сразу начала со своих субъективных впечатлений, уйти от которых оказалось практически невозможно. Некоторое время Иоланда расспрашивала ее о подготовке эксперимента и о самом путешествии, а потом попросила рассказать, что она чувствовала, когда пришла в себя. Отвечая, Сейдж старалась придерживаться фактов, однако ее эмоции все же прорывались наружу.

А Иоланда буквально лучилась сочувствием.

— Разве вас не разозлило то, как с вами обращаются? — спросила она.

Но Сейдж к этому времени уже настолько освоилась с непривычной обстановкой, что сумела подумать: «Мои чувства сейчас не главное». Поэтому она сказала:

— Нет, просто я была очень озабочена тем, что увидела вокруг.

Это было неправдой, но только так Сейдж могла перевести разговор на действительно важные проблемы. Однако Иоланда не поддалась на эту уловку.

— Вы ведь уже познакомились с мистером Беддоузом, верно? Что вы думаете об этом миллионере-отшельнике, от одного слова которого зависело, будете вы жить или нет?

При этих словах по рядам роботов-слушателей пронесся сочувственный шепоток.

— Мне кажется, было бы неправильно изображать его бесчувственным чудовищем, — ответила Сейдж, снова сбившись с мысли. — Это вообще очень непростой вопрос, и я…

— И все же скажите, стоит ли нам беспокоиться по вашему поводу? — перебила Иоланда.

— О, нет! — рассмеялась Сейдж. — Д.Б. может быть очень милым, но это не…

— Милым?!.. — Иоланда сделала большие глаза.

— Но я просто имела в виду…

Наклонившись вперед, Иоланда доверительным жестом коснулась руки Сейдж.

— Душечка, вам, наверное, очень одиноко у нас? Скажите, может быть, вы оставили в прошлом дорогого вам человека?