Strawberry Fields Forever

16

– Первый – пошел!

И первая черная тень провалилась в звездные россыпи – там, далеко внизу – или наоборот, очень-очень высоко вверху.

– Второй – пошел!

Кай отметил, что, действительно, человек в «невидимке» становится совершенно неразличим в полутора десятках метров. Только пристальные, немигающие звезды открытого космоса начинали по-земному мерцать там, куда ушли превратившиеся в сгустки темноты коммандос.

«Все-таки довольно просто нас засечь вот так – по заслонению звезд», – подумал он, готовясь к прыжку.

И как в воду глядел. Потому что именно так и действовала штуковина, называемая АСД-М (активное средство демаскировки, модернизированное), которая сработала за полсекунды до того, как «Третий – пошел!» должно было сорваться с уст комдесанта.

И Стивенс стал елочной игрушкой. Облачко обрезков металлизированной липучки, выброшенное крошечной петардой, окутало его и сделало блестящей карнавальной фигуркой, ожесточенно барахтающейся средь извечного покоя звездных россыпей. И прекрасно отражающей сигнал радара.

– «Хлопушка» – черт меня задави! – констатировал Дирек. – Они «хлопушек» понакидали на подходах, чтоб у них хрен во лбу вырос! А мы-то думали, что тут один хлам...

Пока он произносил свой озадаченный монолог, на небосводе воссиял Юнь Май.

– Провал, – глухо констатировал капитан. – Сигнал отзыва, полковник...

– А много вы засекли этого... мусора? – осведомился с корпуса по экранированному проводу Кай.

– В маршрутном секторе – около двадцати предметов, – довольно индифферентно констатировал оператор с пульта. Он уже понял, что будет крайним в этой истории.

– Ну что ж, – подумав сказал Кай. – Дирек, а не сделать ли нам так, чтобы его стало совсем много – этого мусора, а?..

– Не понял вас, – напряженным голосом отозвался Связист. – Вы про что, сэр?

– Я про электронный замок мусорного шлюза, Дирек. Насколько я понимаю, эту штуку мы можем расколоть? Дистанционно? Наведенным сигналом. Если нам повезет, в маршрутный сектор вывалится столько дряни, что не то что оставшиеся «хлопушки» захлебнутся, а просто меня в этой каше никто не рассмотрит.

– Вообще-то это гениально, сэр, – подумав секунды три, ответил Дирек. – Но вы накроетесь, сэр, ни за понюшку табаку, извините...

– У нас тридцать одна минута, Кай, – вдруг резким голосом определил капитан. – Оператор – начать дистанционный взлом. Комдесанта – позаботьтесь о своих людях...

Ровно тридцать секунд в рубке царила тишина. Потом оператор доложил:

– Есть срабатывание шлюзового замка. На открытие...

– Хламу – тьма. Фартовый тебе билетик – «Радон», – крякнул в микрофон Дирек.

– «Радон» – пошел! – окончательно беря операцию на себя, скомандовал кэп Джейкобс.

Не сразу сообразив, что «Радон» – это его позывные, Кай отстегнул кабель связи и, оттолкнувшись от корпуса довольно хорошо отрепетированным приемом, провалился в Космос. Потом включил пневматический движок, проверил притороченный на спине шлюз-мешок и плазменный резак на поясе – слава богу, что каждого снабдили полным комплектом проникновения – ребята из Десанта, вроде вышли из игры... «Бублик» Станции, став огромным, сверкающим куполом, наваливался на него из пропасти небес... Все было как на тренажере. Только он был один.

17

– Время выходит. Если... – сэконд вопросительно глянул на кэпа. Тот не удостоил его ответом.

– Подозрительно тихо у них, у пентюхов этих, – не выдержал вторым Главный Связист.

Капитан Джейкобс придвинулся вплотную к терминалу, положил на клавиатуру довольно корявые ладони, откашлялся.

– Если в течение следующих пяти минут не будет установлено сигнала ручным лазером, – зло сказал он, – выхожу на связь и начинаю пудрить мозги комендант-директору...

– Судя по радиошумам, было все-таки срабатывание плазменного резака, – с основательным запозданием сообщил о своем наблюдении оператор.

Пока он произносил эту фразу, на дисплее зажглась строка:

СИГНАЛ ЛАЗЕРА. КОД 318. ДИСТАНЦИЯ 620.

– Так, – с облегчением сказал кэп. – Триста восемнадцать – это у нас по таблице э-э-э...

– «Следую к крейсеру, имею троих с собой. Один – в тяжелом состоянии», – расшифровал сигнал командир Десанта.

– Ну, вот и все, – кэп занес растопыренные пальцы над клавиатурой, но экран вспыхнул раньше, чем он закончил набор команды вызова Станции.

Суховатое и несколько отрешенное лицо комендант-директора Флая появилось на нем, преисполненное особой значимости. В подтверждение тому второй план кадра составляли собравшиеся, видно в полном составе члены экипажа «Ферн-21». Чем-то это напоминало семейную фотографию. На долгую память. Сэконду это не понравилось. Да и кэпу Джейкобсу – тоже. Он выдернул из держателя маркер и стал писать что-то прямо по приборной панели, чтобы видели сэконд и другие у него за спиной. При этом он не спускал глаз с экрана.

– Ну вот и все, капитан, – сказал доктор Флай, внимательно глядя в глаза кэпу. – Вы меня слушаете?

– Да, и очень внимательно, – ответил капитан и незаметно, в его понимании, но энергично застучал ладонью по написанному, привлекая внимание бестолковых подчиненных. На экране – «с той стороны» это походило, наверное, на то, что кэп вслепую ищет сигареты или бьет разбежавшихся тараканов.

«ГОТОВЬТЕ КОКОН, ВАШУ МАТЬ!!!» – гласили каракули на панели.

– Теперь вы знаете все. Или скоро будете знать, – несколько отрешенно продолжил Флай. – Чтобы все было хоть в какой-то форме, я подготовил отчет и минут двадцать назад запустил его трансляцию к вам, в файл «Резус 3000». Автомат подтвердил прием. Подписано моим личным кодом. Так что вопрос об ответственности...

– Очень любезно с вашей стороны, – сдержанно прервал его капитан. – У нас еще будет возможность...

– Возможности не будет, – доктор Флай поднялся с кресла.

Несколько торжественно поднялись на ноги и те из его окружения, кто до этого сидел. В рубке «Харрикейна» тоже все стояли.

– Вы должны понять нас, – продолжал Флай. – Мы глубоко осознаем полную несовместимость нашей судьбы – судьбы навеки отданной Растению, с судьбой... остальной части Обитаемого Космоса. Те идеалы, с которыми мы здесь только соприкоснулись, обречены на гибель. Сейчас и здесь. Но не в веках. Ибо та информация, которую, следуя безусловно Высшей Логике, люди породили в лабораториях программы «Резус»... Она... Она живет. И будет жить. Хотя и не в виде своего биологического воплощения, а как достояние Науки... И придет время, когда...

– Успокойтесь, Флай, – как мог мягко, сказал капитан Джейкобс. – Вы прекрасно понимаете, что несколько недель подходящего лечения, и все эти навязчивые идеи... – он снова энергично заколотил вслепую по панели с каракулями.

– Лечение... – горько усмехнулся Флай. – Эй, кто-нибудь из вас, друзья мои, хочет излечения? Вы видите, капитан... Мы сделали свой выбор. Но вы ошибаетесь, считая меня просто безнадежно больным. Я еще и комендант-директор Станции Наблюдения «Ферн-21». Был и остаюсь им. И именно в таком качестве принял свое решение...

Теперь он словно равнялся на невидимое знамя.

– Совершенно ясно, что игра проиграна. Теперь и здесь. Но, чтобы она была проиграна малой, так сказать, кровью... Чтобы не было штурма Колонии, карантинных лагерей, Сопротивления и всего этого... Одним словом, операция по инактивации SF-вируса в масштабе всей Клонии должна все-таки быть... осуществлена. Вы не в состоянии... не в состоянии представить, чего мне стоило это решение. Слава Богу, будет цель, хотя бы само Растение, пусть и погублен будет Носитель Любви. Хотя что это за прозябание – на скромных грядках, вокруг людского жилья...

– Господи! – радостно воздел руки кэп Джейкобс. – Вот видите... Разумные решения...

– Невозможно представить, какие бедствия и разрушения это повлечет там, внизу – на планете. Вы должны осознать, что, начиная с этого момента, на планете будут жить уже два поколения людей: рожденных в Эру Растения и – после. Пропасть между ними будет... Кроме того, как показывают модельные опыты, у достаточно молодых... особей, в отсутствие активного Носителя, довольно быстро начинается восстановление прежних нейронных взаимосвязей... Вы бы назвали это выздоровлением... Вражда и распря охватят Колонию...