Красная планета. Астронавт Джонс

– Черт, Фрэнк, ведь речь идет не о правиле насчет продуктов, а обо всем вместе.

– Ясно, ясно. Мне-то ясно. А вот попробуй объясни моему старику. Все, что мы можем рассказать – это мелочи. Нужны вещи посерьезнее, чтобы родители вмешались.

К вечеру Фрэнк утвердился в своем мнении. Слух разнесся, и у них перебывала чуть ли не вся школа. Кто приходил пожать руку Джиму, а кто просто поглядеть на чудака, у которого хватило ума восстать против авторитета, облеченного властью. При этом выяснились два обстоятельства: никому не нравилось новое руководство и предпринятые им дисциплинарные меры, и никто не желал объединяться, считая это делом пропащим.

В воскресенье Фрэнк пошел в Малый Сирт – в поселение землян, а не в соседний марсианский город.

Джим, будучи под домашним арестом, остался в комнате, делал вид, что занимается, и беседовал с Виллисом.

Фрэнк вернулся к ужину и сказал:

– Я тебе принес подарок, – и кинул Джиму маленький пакетик.

– Спасибо, друг! А что там?

– Разверни – увидишь.

Это оказалась кассета с записью нового танго, сделанной в Рио и доставленной прямо с Земли на “Альберте Эйнштейне”. Называлось танго “Quien Es la Senorita?”[ “Кто эта сеньорита?” (исл.) ].

Джим был без ума от латиноамериканской музыки, и Фрэнк вспомнил об этом.

– Ух ты! – Джим подошел к столу, вставил кассету в магнитофон и приготовился наслаждаться, но Фрэнк остановил его.

– Звонок на ужин. Давай лучше потом.

Джим неохотно согласился, зато, вернувшись, прокрутил свою музыку несколько раз, пока Фрэнк не уговорил его позаниматься.

Перед отбоем Джим еще раз поставил кассету.

В жилом коридоре стало темно и тихо, все отошли ко сну, но минут через пятнадцать “Сеньорита” зазвучала вновь. Фрэнк рывком сел в постели.

– Что за черт? Джим, да выключи ты ее!

– Я не включал, – возразил Джим. – Это, наверное, Виллис, кто же еще?

– Ну так заткни его! Придуши его. Сунь его под подушку.

Джим включил свет.

– Виллис, а, Виллис! Ну-ка, прекрати шуметь!

Виллис, похоже, даже не слышал его. Он стоял посреди комнаты, отбивал глазами такт и покачивался.

В его блестящем исполнении звучали и маримба, и хор.

Джим взял его на руки.

– Виллис! Ну заткнись, пожалуйста.

Виллис продолжал концерт.

Дверь распахнулась, и на пороге возник директор Хоу.

– Так я и думал, – торжествующе сказал он. – Совершенно не считаемся с другими людьми. Выключите магнитофон. И имейте в виду, вы не выйдете из своей комнаты весь следующий месяц.

Виллис продолжал звучать. Джим попытался прикрыть его своим телом.

– Вы что, не слышали? – спросил Хоу. – Я сказал: выключить музыку.

Он прошел к рабочему столу и рванул выключатель.

Поскольку магнитофон и так был выключен, Хоу только сломал себе ноготь. Он проглотил непедагогичное выражение и сунул палец в рот. Виллис приступил к третьему куплету. Хоу стал оглядываться.

– Куда он у вас подключен? – гаркнул он. Не получив ответа, Хоу шагнул к Джиму и спросил: – Что вы прячете? – Оттолкнув Джима в сторону, он устремил недоверчивый и брезгливый взгляд на Виллиса. – Это еще что такое?

– Это Виллис, – прокричал, чтобы заглушить музыку, несчастный Джим.

Хоу был не так уж глуп, до него мало-помалу дошло, что музыка исходит из этого странного мехового шара.

– А что такое Виллис, можно спросить?

– Ну, это… попрыгунчик. Он обитает на Марсе. – В этот момент Виллис закончил выступление, пропев бархатным контральто “buenas noches”, и заткнулся – на время.

– Попрыгунчик? Никогда о них не слышал.

– Их мало кто видел, даже среди колонистов. Они редко встречаются.

– Не так уж редко. Это разновидность марсианского попугая, не так ли?

– О нет!

– То есть как “о нет”?

– Вовсе он не попугай. Он думает, что говорит, он мой друг!

Хоу оправился от удивления и вспомнил о цели своего визита.

– Не имеет значения. Вы читали мой приказ относительно домашних животных?

– Да, но Виллис не животное.

– Кто же он в таком случае?

– Да он просто не может быть животным. Все домашние животные – это чья-нибудь собственность, а Виллис никому не принадлежит. Он – просто Виллис.

Здесь Виллис включил следующий номер программы – то, что он слышал после последнего прослушивания танго.

– Знаешь, когда я слышу эту музыку, – сказал он голосом Джима, – я забываю даже про старого паршивца Хоу.

– А у меня он из головы не выходит, – продолжал Виллис голосом Фрэнка. – Хотел бы я набраться духу и сказать ему то же, что и ты, Джим. Знаешь, я думаю, у Хоу не все дома, то есть понастоящему. Поспорить могу, в детстве он был трусом, вот и вырос такой.

Хоу побелел. Доморощенный психоаналитик Фрэнк попал в самую точку. Он поднял руку, точно хотел ударить, и опустил ее, не зная, кого, собственно, тут надо бить. Виллис поскорей убрал отростки и сделался гладким.

– А я вам говорю, это животное, – свирепо сказал Хоу, обретя дар речи. Он схватил Виллиса и пошел к двери.

Джим закричал ему вслед: – Послушайте, мистер Хоу! Вы не можете забрать Виллиса!

– Ах, не могу, вот как? – обернулся директор. – Ложитесь спать. Утром зайдете ко мне в кабинет.

– Если вы тронете Виллиса хоть пальцем, я… я…

– Что ты? Никто твое сокровище не тронет. Сейчас же в постель, не то получишь как следует. – Хоу повернулся и ушел, не посмотрев, как выполняется его приказание.

Джим застыл, не сводя глаз с закрытой двери, по его щекам текли слезы, рыдания бессильного гнева сотрясали его. Фрэнк подошел и положил руку ему на плечо.

– Джим, Джим, не надо так. Ты ведь слышал, он обещал не трогать Виллиса. Ложись в постель, а утром все уладишь. В самом худшем случае придется отправить Виллиса домой.

Джим отмахнулся.

– Не позволяй ему бесить тебя, Джим, – настаивал Фрэнк. – Если ты разозлишься, то сделаешь какую-нибудь глупость, и тогда ты у него в руках.

– Я уже разозлился.

– Знаю, оно и понятно. Но тебе надо остыть и подумат головой. Он тебя караулил, сам видишь. Что бы он ни говорил и ни делал, ты должен сохранять спокойствие и не поддаваться, а то он доведет тебя до беды.

– Пожалуй, ты прав.

– Я знаю, что я прав. Так и док бы сказал. А теперь ложись спать.

Но ни один из них не смог как следует заснуть в эту ночь. Под утро Джиму приснился кошмар, будто Хоу – марсианин-отшельник, а он, Джим, пытается развернуть его по своему разумению.

К завтраку на доске появилось свеженькое объявление:

С сего дня личное оружие надлежит хранить исключительно на складе.

Ученик, ведавший его хранением, освобождается от своих обязанностей. Оружие будет выдаваться директором только в том случае, если ученик выходит за пределы школы и поселения. Ношение оружия в местах, не посещаемых марсианской фауной, не допускается.

М. Хоу, директор.

– Не понял, – сказал Джим по прочтении. – К чему такая волокита? К тому же у большинства из нас есть лицензии.

Школьники, как правило, и так хранили оружие на складе, но кладовщик из учеников контролировал только тех, кому еще предстояло получить лицензию.

– Знаешь, что я думаю? – поразмыслив, сказал Фрэнк.

– Ну что?

– Это он тебя боится.

– Меня? Почему?

– Из-за вчерашнего. Ты был готов его убить, и он это видел. По-моему, он решил вырвать у тебя зубы. А на нас, прочих, ему наплевать, сохраним мы оружие или нет.

– Ты правда так думаешь? Хм… может, и к лучшему, что наши пистолеты сейчас при нас.

– Весь вопрос в том, как тебе быть дальше.

Джим задумался.

– Я не собираюсь сдавать оружие. Отец бы этого не одобрил, я уверен. И потом, у меня лицензия, я не обязан этого делать. Я выбил необходимое количество очков, прошел психологические тесты и принес присягу, я имею такое же право носить оружие, как и он.

– Ладно, я за. Но лучше бы найти какую-нибудь лазейку перед тем, как ты пойдешь к нему.