Мышка и Часовщик (СИ)

Разумеется, замок был заперт изнутри. Но в местах, подобных Мосту Смерти, двери оставались целыми, только если их хозяева обладали среди местных обитателей достаточным весом.

Наверняка при жизни Толстяк Эстрада весил более чем достаточно - во всех смыслах.

Зитц привычно ухватилась за ручку и потянула влево. Дверь сопротивлялась секунд десять, потом в ней что-то звонко хрустнуло.

Комната за дверью представляла собой приемную Толстяка Эстрады. За обширным столом, стоявшим у разбитого окна, сейчас обреталась, копаясь в ящиках, высокая бледная девица с причудливо выбритой головой. У стеллажа справа покачивался невысокий коренастый мужик с длинными, ниже колен, ручищами, отвислой губой и стеклянными глазами. Наркот.

- Покиньте помещение, - объявила Зитц.

Мужик вздрогнул, приходя в себя. По его лицу прошла судорога, обернувшаяся злобной гримасой. Он схватил за щиколотку лежавший на стеллаже протез женской ноги и с рычанием кинулся на незваную гостью. Та с легкостью отбила удар нелепого оружия и врезала мужику локтем по макушке. Он хрюкнул и присел; лицо его снова безвольно обвисло, рот слегка приоткрылся.

- Спокойно! - Зитц толкнула наркота ладонью в грудь, заставив сделать пару шажков назад. - На выход. Живо!

Девица все поняла правильно. Она торопливо вылезла из-за стола, схватила приятеля за шкирку и выволокла его в коридор.

- Благодарю за сотрудничество, - бросила Зитц им вслед и притворила дверь.

Кажется, вынести еще ничего толком не успели.

Зитц вытащила из кармана коммуникатор.

- Слушаю! - Альварес отозвался почти мгновенно, словно сидел и ждал вызова.

- Скажите, господин офицер, вы верите в совпадения?

Из динамика раздался негромкий стон обреченного.

- Зитц? Это вы?

- Разумеется. Так что скажете?

- Верю. Если они кем-то подстроены. Что-нибудь еще?

- Да. Информация. Я сейчас нахожусь на Мосту Смерти, в помещении, отведенном под небольшую и, скорее всего, не слишком легальную клинику. Ее хозяина звали Толстяк Эстрада. Вероятно, весь персонал этой клиники из него и состоял...

- Звали? Состоял? Что вы с ним сделали?

Зитц скрипуче рассмеялась:

- Ничего. Его тело нашли вчера утром у подножия Моста. Погиб он, вероятно, за несколько часов до этого.

- Когда?!

Похоже, офицер Альварес начал понимать, куда клонит Зитц.

- Выходит, около двух суток назад. Обстоятельства... - Женщина хмыкнула и почесала бровь, глядя в разбитое окно. - Обстоятельства не позволяют исключить вероятность убийства.

- Думаете, Июль?

- Поэтому я и спрашивала про совпадения. Да, думаю, что она как-то с этим связана.

- Вас понял... Так, вижу, - офицер, судя по клацанию клавиатуры, уже вовсю лазал по полицейской базе. - Эстрада? Так... Серас Эстрада, сорок два года, хирург, косметолог... в шестьдесят шестом лишен лицензии... Слушайте, Зитц, он же весил двести сорок килограмм!

- Кто?

- Ну кто? Толстяк ваш! Девочка физически не могла... Может, все-таки совпадение? - с надеждой в голосе спросил Альварес.

- Которое кто-то подстроил, - вздохнула Зитц. - Ладно. Я тут осторожно осмотрюсь, а вы надавите на руководство следователя, который занимается Толстяком, пусть ему вкатят выговор за халатное отношение к делу.

- Не понял...

- Мародеры, - коротко сказала Зитц. - Все, удачного дня, офицер.

В соседней комнате обнаружились кровать и подъемник с медицинской каталкой. Кровать предназначалась для пациентов, которые не могли сразу после операции уйти самостоятельно. И не так давно этой кроватью пользовались. Зитц отметила себе уточнить у Альвареса, не нашли ли чего интересного на наволочке или простыне, если искали, конечно.

Затем подъемник утащил ее вниз. Зитц коснулась кнопки выключателя на стене; прохладный свет залил помещение, уставленное коробками - по ширине проходов между ними можно было прикинуть объем брюха Толстяка Эстрады, - выключила лампы и только потом поднялась наверх.

Наверху оказалась операционная. В комнате без окон стоял 'Доктор Гайд - 68 - У' - уже слегка устаревшая, но надежная и потому популярная в определенных кругах хирургическая станция. Сама Зитц услугами таких штуковин обычно не пользовалась, предпочитая чуткие человеческие пальцы инженеров. Они, бывало, тоже терялись, увидев незнакомые механизмы, из которых частично состояло тело Зитц, но живому инженеру по крайней мере можно в общих чертах растолковать, что к чему. А с этой дурой железной поди еще поговори под наркозом.

Свет в комнате был погашен, а вот станция тихонько гудела. Зитц склонилась над дисплеем, который ожил от первого же прикосновения к клавишам, и принялась аккуратно нажимать на кнопки. Она была уверена, что 'Доктор Гайд' запоминает последние операции, и теперь следовало только найти историю.

Через несколько минут Зитц потянулась за коммуникатором.

- Слушаю вас, госпожа, - нарочито спокойным бесцветным голосом откликнулся Альварес.

Ждал, не иначе.

- Офицер, компьютер у вас под рукой?

- В некотором роде.

- Скажите, что означает 'У' в названии 'Доктор Гайд - шестьдесят восемь - У'?

- Упрощенная модель.

- Вон оно что... Похоже, у нашей беглянки есть сообщник.

- С чего вы взяли?

- Насколько я понимаю, 'Доктор Гайд', каким бы упрощенным он ни был, предполагает наличие как минимум двоих человек: пациента и оператора. В него нельзя заложить программу операции и необходимые запчасти, а потом улечься внутрь.

- Так, может, 'Гайдом' управлял Толстяк?

- Проверьте, снимал ли здесь кто-нибудь пальчики с аппаратуры. И если нет - смело подавайте рапорт.

Альварес хмыкнул.

- Так, вот оно... Да, отпечатки сняты, - сказал он скорее озадаченно, нежели успокоенно. - Не распознаны. С отпечатками Эстрады не совпадают... даже по размеру.

- Сочувствую. Ладно, офицер, спасибо за помощь.

- Взаимно, - буркнул Альварес и отключился.

Теперь следовало известить господина Маркуса. Хотя бы из вежливости.

Свидание

Калеро чувствовал себя за рулем автомобиля не слишком уверенно. Пару раз ему лишь чудом удалось избежать столкновения с другими машинами, и Часовщик, сидевший справа от водителя, подумал, что это вовсе не от недостатка опыта. Сознательно или нет, но Калеро стремился к аварии, хотя и наверняка понимал, что в таком случае погибнет первым: сзади была Мышка с резаком наготове.

- Долго еще? - спросила девочка.

- Сейчас, - буркнул Калеро.

В кармане плаща Часовщика загудел коммуникатор Маркуса. Калеро испуганно повернул голову.

- Смотрите вперед! - прикрикнул Часовщик, доставая комм и глядя на светящийся экранчик. - Что такое 'Зитц'? - спросил он Калеро.

- Не знаю.

- Жаль. - Часовщик сбросил звонок. - Будем считать, что господин Маркус очень занят.

Апрель стояла в небольшой гостиной, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать. Высокая длинноногая женщина в серой униформе прислуги открыла ей дверь, сказала, что господин Касарес в душе, и ушла, волоча за собой пылесос.

И что теперь делать? Может, просто взять и войти к нему? Но кто знает, зачем он ее позвал?

Поздно. Шум воды из ванной комнаты стих. Апрель оправила юбочку, провела рукой по волосам. Наверное, сейчас выйдет.

- Привет, - улыбнулся господин Касарес, входя в гостиную в белом пушистом халате. - Давно ждешь?

- Нет. Я только пришла... Доброе утро, господин Касарес...

- Адриан, если не возражаешь. Присаживайся, не стой, - он кивнул головой в сторону настоящего деревянного стула с прямой высокой спинкой; девушка послушно присела на краешек. - Итак... Ты уже завтракала?

- Немного.

- Хорошо. Сок, фрукты, вино? Может быть, еще что-нибудь?

- Спасибо...

Касарес изогнул бровь:

- Спасибо, да, спасибо, нет - спасибо что?