Мышка и Часовщик (СИ)

Валеев Иван

Мышка и Часовщик

Июль

Улицы Аскеуна всегда полны людей, и город отмеряет уходящее время по смене настроения разношерстной толпы. Утром и вечером люди спешат, и атмосфера накаляется, днем она несколько остывает, а ночью... Ночью воздух пронизан нетерпением и жаждой развлечений. Эта жажда распространяется среди людей подобно средневековой чуме. Жаждущего интересует только одно: найти чем утолить свою - и только свою - жажду.

Ну и еще - сговориться о цене, но жители Аскеуна умеют торговаться.

Эмилио Гарсия шел медленно, не глядя по сторонам, равномерно выбрасывая вперед руку с тонкой черной тростью и с громким стуком, хорошо различимым в ночном шуме города, впечатывая наконечник трости в дорожное покрытие. Но как бы медленно он ни шел, никто из обгонявших не бросал на него косых взглядов, не шипел злобно или презрительно вслед, и уж тем более - не пытался столкнуться. Напротив, люди старательно уходили от любого возможного контакта.

Нет, его здесь никто не знал. Ну, может, почти никто. Но в городе, а особенно - ночью, быстро учишься вычислять тех, кто несет с собой неприятности и не приминет переложить их на подвернувшиеся плечи...

- Па-ап, а мне вон тот дядя нравится! Можно, а?

Гарсия остановился и развернулся на каблуках в сторону источника голоса. Кто-то от неожиданности врезался в его плечо, торопливо пробормотал извинения и растворился без следа.

Наплевать.

У стены рядом с уличной закусочной стояли двое. Невысокий, нарочито небрежно одетый мужчина поглядывал на Гарсию сквозь стеклышки очков, насмешливо изогнув бровь. Его рука лежала на тонкой шейке девчушки хорошо если четырнадцати лет, коротко стриженой и одетой слишком легко для ночной прогулки: торчащие соски практически незаметных грудей отчетливо проглядывали сквозь тонкую ткань розовой футболки.

- Пап! - громким, на всю улицу слышным шепотом сказала девчушка, в притворном испуге тараща глаза, - он смотрит!..

Сердце Гарсии забилось быстрее. Он в два шага пересек тротуар и остановился рядом с этой парочкой. На первый взгляд, все было ясно: не слишком-то любящий папаша предлагает дочурку всем желающим, цена договорная. Но - только на первый.

Эмилио Гарсия повидал множество разных женщин, но подобного сочетания невинности и порочности, что проявилось на лице девочки, когда он взглянул на нее, до сих пор не встречал ни разу.

- Приятная ночь, не правда ли? - спросил папа. - Господин желает сделать ее еще приятнее?

- Желает. Может, и не всю, но пару часов - наверняка.

- Господина трудно не понять... да, Июль? - очкарик потрепал девочку по голове, и та вдруг оказалась рядом с Гарсией и повисла на его руке.

Он рассмеялся:

- И что же вы хотите взамен?

Гарсия приложил ладонь к сканеру электронного замка и, когда дверь отодвинулась в сторону, сделал приглашающий жест:

- Входи.

Девчушка вошла в прихожую, повесила свою сумочку на вешалку для одежды. Стащив с ножек потрепанные спортивные ботиночки, вбежала босиком в единственную комнату квартиры, завертела головой. Гарсия с усмешкой смотрел на нее.

- Нравится?

- Почти как в музее, - восхищенно сказала девочка, подскочила к одному из висящих на стене пейзажей, осторожно потрогала пальчиком покрытый краской холст. - Настоящая? Хочу-хочу-хочу!

- Это копии, - отозвался Гарсия, снимая плащ.

- Но ведь их рисовали руками?

- Ну да. Писали. Красками... Июль, так?

- Да... Красками... - Девочка взобралась на сиденье кресла, приблизила носик почти вплотную к висящей над ним картиной. - Здорово. Копии... Настоящие же!

И она шумно втянула носом воздух. Гарсия усмехнулся. Что это: спектакль специально для него или девочка и впрямь что-то там чувствует?

Захотелось выпить. Он плеснул себе немножко виски, позвал:

- Эй... Июль. Будешь?

Она обернулась, посмотрела на бутылку.

- Давай.

Пока он наливал ей, девчушка спрыгнула с кресла и встала рядом, сцепив руки. Она взяла предложенную рюмочку, махнула ее залпом и зажмурилась, прижав кулачок к носу. Поморгала заслезившимися глазами, потерла лоб.

- Ух... крепкое...

- Разумеется.

Июль качнулась, ткнулась носом ему в плечо.

- Ой... Где у тебя ванная?

- Нехорошо?

- Чего? А... Нет. Просто помыться...

- Ты сегодня уже с кем-нибудь встречалась? - спросил Гарсия.

- Нет... Сегодня нет.

- Тогда - не надо.

- Ну я же!..

- Тебе не надо, - повторил он настойчиво, и девочка покорно кивнула:

- Хорошо. Не буду...

- А я вот, пожалуй...

- Вам тоже не надо!

'Умница девочка', подумал Гарсия, а она начала расстегивать пуговицы его рубашки, снизу вверх. Заглянула в глаза с той самой смесью невинности и порочности, которая так его возбудила.

Рубашка упала на пол, и Гарсия подхватил девочку и перенес ее на кровать.

- Мы ведь никуда не спешим? - уточнил он.

- Папа будет ждать сколько надо...

Гарсия кивнул, избавляя девочку от ее скудной одежонки. Трусики уже были влажные. Он уложил девочку на живот, погладил плечи, провел ладонями по спине, осторожно сжал ягодицы и коснулся губами копчика.

Июль двигалась, закрыв глаза и опускаясь все ниже, вбирая его в себя. Гарсия лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другой придерживая девочку за талию, и любовался ее сосредоточенной мордашкой. Понять, нравится ей или нет, было сложно. Обычно он вообще не задавался такими вопросами, но тут...

Девочка вцепилась левой рукой в его бедро и застонала, вогнав коготки в кожу.

- Подожди меня, малышка, - усмехнулся Гарсия.

Она послушно кивнула, закусив губу, и быстрее задвигалась вверх-вниз, глубоко дыша.

Наконец, он излился в нее, и девочка, вскрикнув, опустилась вниз и замерла.

- Все...

Она приподнялась, выпуская мужчину из себя, наклонилась вперед - и в ее губы ткнулось что-то холодное и твердое. Июль отшатнулась назад и открыла глаза.

- Тише-тише, - сказал Гарсия; в левой руке он держал резак - на тот случай, если девочка все-таки решится напасть на него. - Сиди смирно, хорошо? Мне и впрямь понравилось, и я бы с удовольствием повторил бы еще разок-другой, но... Я, знаешь ли, предпочитаю живых девочек. Сядь.

- Я... испачкаю постель...

- Не страшно. Сядь.

Июль послушно уселась на краешке кровати, изо всех сил сжимая ягодицы. Гарсия ласково похлопал ее по попке.

- Ну, может быть, ты расскажешь, зачем все это?

- Что? Я просто... Вы мне и правда понравились, а не вы, так другой...

- Это приятно, конечно, но я не об этом, - Гарсия потер грудь слева; сердце снова забилось сильнее. - Я о том, зачем ты убиваешь людей.

Девочка вздрогнула и уставилась на него, стиснув зубы.

- Ты не можешь знать...

- Могу. Теперь - могу. Несколько моих друзей, из тех, что питают слабость к маленьким послушным девочкам, погибли после того, как отправились искать предметы своей, хм, страсти в этом районе. Так все-таки - зачем?

- Слишком много людей, - тихо сказала Июль. - Надо им помочь.

- Вон оно что, - Гарсия поморщился. - Помочь, значит... И как?

Девочка подняла левую руку, сжала-разжала кулачок. Слабо улыбнулась:

- Если вонзить в них ногти достаточно глубоко, они умирают сами...

Гарсия бросил взгляд на царапины на своем бедре.

- Этого достаточно? - спросил он.

Она оглянулась, кивнула:

- Ага, - и погладила его ногу.

Луч резака полоснул девочку по плечу, отделяя ее руку и сразу прижигая линию среза.

Июль расширившимися от ужаса глазами смотрела на обрубок. Потом перевела взгляд на мужчину. Его голова бессильно откинулась на подушку.

А потом к девочке пришла боль.