Цицерон - гроза тимиуков

— Много, — ответил мимикр. — Жаль, я не могу показать тебе все синяки и шишки, которые получил от них. Знаешь, Алеша, когда тимиуки выскочили из-за скалы, я думал, что Цицерон подоспеет тебе на помощь, а потом смотрю, он, как бревно, катится вниз. Я сам еле успел унести ноги. Так эти троглодиты закидали меня камнями.

— "Как бревно", — обиделся Цицерон. — Уж насчет бревна ты бы помалкивал, кирпич недолепленный.

— Я тебе верю, — ответил Алеша мимикру. — Выходи. Две головы хорошо, а три лучше. Вместе что-нибудь придумаем.

После некоторой паузы из-за ближайшего холма выполз валун. Он неуверенно приблизился к беглецам на десяток шагов и остановился.

— Вот он я, — печально сказал мимикр. — Делайте со мной все, что хотите.

— И все-таки я ему не доверяю, — сказал Цицерон Алеше. — Разве можно верить человеку, который вчера был сумкой, сегодня он булыжник, а завтра, глядишь, священным трубираном заделается.

— Я вам докажу, — откликнулся мимикр. — Скажите, что мне надо сделать, и я разобьюсь в лепешку, но сделаю.

— Раньше надо было делать, — ответил Цицерон. — Увидел, что тимиуки украли Алешу, надо было сразу бежать в поселок.

— А ты почему не побежал? — спросил мимикр.

— Я? — растерялся Цицерон. — Я спасал его! Я его, можно сказать, вырвал из лап смерти в самый последний момент! — патетически воскликнул робот. — Когда я появился, тимиуки уже посолили Алешу и посыпали перцем!

— Ну ладно, хватит спорить, — остановил Алеша Цицерона.

После этого они долго держали совет, решали, что делать дальше. Цицерон предложил мимикру как можно быстрее добраться до экспедиционного поселка и рассказать биологам, где они находятся, но мимикр только поежился, тяжело вздохнул и отказался.

— Ничего не выйдет, — сказал он. — Плавать я не умею. А через мост меня не пустят солдаты. Он хорошо охраняется. Даже если я приму облик тимиука, меня сразу же разоблачат. Я плохо говорю по-тимиукски, и одежда у меня будет ненастоящая.

— А тогда зачем ты нам нужен? — пробурчал Цицерон. — Иди своей дорогой, мы и без тебя справимся.

— А можно тебя попросить об одной услуге? — обратился Алеша к мимикру.

— О чем разговор, — обрадовался мимикр. — Можно даже о двух.

— Ты не мог бы сбегать в деревню? Там на берегу озера я оставил два очень вкусных ромбодаба. Они мне сейчас очень нужны.

— Ты хочешь есть? — с удовольствием спросил мимикр. — Вот видишь, стало быть, я нужен. Обещаю, Алеша, что буду кормить тебя, пока нас не отыщут твои друзья. Те ромбодабы давно утащили тимиуки — насчет еды у них строго. Я тебе новых принесу. Вы ждите меня здесь. Я скоро.

— Как же, — язвительно ответил Цицерон. — Мы будем сидеть здесь и дожидаться, когда эти ненормальные тимиуки окружат нас и расстреляют из своих мимикрометалок. Мы пойдем в лес и будем ждать тебя на опушке, вон там, — Цицерон показал манипулятором на заросший деревьями холм.

— Я мигом, — сказал мимикр и как будто растворился в воздухе. Алеша лишь заметил, или ему показалось, будто по травянистому берегу прошла легкая волна. Цицерону это внезапное исчезновение очень не понравилось, и он недовольно проворчал:

— Все-таки не люблю я этих, которые непонятно откуда появляются у тебя под самым носом, а потом непонятно куда исчезают.

— Мы же так и не решили, куда пойдем дальше, — сказал Алеша.

— У нас один путь — обратно.

— По дороге? — удивился Алеша.

— Нет. Пойдем лесом. Глядишь, и до моста доберемся. Тимиуки не будут искать нас у Главного города. А по дороге нельзя. Это только земные крокодилы возвращаются в воду по собственному следу. На этом их и ловят. Охотник втыкает в след нож и ждет, когда зверь сам распорет себе брюхо.

— Да? — удивился Алеша. — Откуда ты знаешь? Или ты опять сочиняешь?

— У тебя отец кто? Биолог. А мы с твоим отцом не один пуд соли съели. Мы с ним, можно сказать, половину Вселенной облетали. По межпланетной биологии я могу диссертацию защитить и стать, как твой папа, доктором биологических наук.

— Так защитись, кто тебе мешает? — улыбнувшись, сказал Алеша.

— Не хочу. Каждый должен заниматься своим делом: грузчик — грузить, строитель — строить, а астроном — на звезды смотреть.

Они быстро шагали к лесу, оставив справа от себя тимиукскую деревню, где сейчас промышлял мимикр. Некоторое время друзья шли молча, а потом Цицерон снова завел разговор о мимикре:

— Ты знаешь, мне кажется, что мимикры такие ненадежные потому, что у них нет собственного лица. Вот я попробуй сподличай. В меня каждый начнет пальцем тыкать и говорить: "Вон, вон пройдоха пошел". Зачем мне это нужно? Правильно?

— Но ведь наш мимикр оказался честным, — возразил ему Алеша.

— Это ещё неизвестно, — сказал робот. — Может, он сидит сейчас с тимиуками, ест ромбодабы и рассказывает, где мы и как нас лучше взять.

— А я почему-то ему верю, — ответил Алеша. — Не может такого быть, что все мимикры жулики и проходимцы.

— Все равно, — ответил Цицерон, — у каждого разумного существа должно быть свое личное лицо. Это только несмышленый зверь, бабочка или ящерица-хамелеон может себе позволить прикидываться кем попало. Хоть сучком, хоть дыркой от бублика. Закон джунглей заставляет: не спрячешься съедят. А гомо сапиенс, он на то и гомо сапиенс, чтобы иметь собственное лицо.

— Что же ему делать, если он родился таким? Он мне рассказывал, у них на планете без мимикрии и дня не проживешь.

— А здесь — не у них. Надо выбирать: или ты булыжник, или сумка, или человек. А то ведь я тоже могу прикинуться валенком, и пусть тогда Алексей Александрович грузит за меня.

Алеша с Цицероном вовремя покинули свое убежище. Через некоторое время они увидели с холма большое войско тимиуков. Солдаты уже миновали деревню, в которой священный трубиран чуть не утащил мальчика в озеро. Правый фланг войска только показался из-за деревьев, и беглецам пришлось спрятаться, чтобы их не увидели.

Добравшись до леса, беглецы хорошенько осмотрели местность, удостоверились, что тимиуков не видно, и устроились за кустами у самой опушки. Алеша растянулся на траве, подложил руки под голову и успел задремать, когда вдруг Цицерон тихо позвал его:

— Алеша, кто-то идет.

Мальчик моментально вскочил на ноги, осторожно раздвинул кусты и выглянул наружу. В нескольких метрах от их поляны кто-то громко пыхтел. Алеша увидел, как по траве прошла волна, затем зеленый холмик остановился и шепотом позвал:

— Эй, земляне! Где вы?

— Давай сюда. Мы здесь, — Алеша высунулся из кустов и махнул рукой.

— Ф-фу, наконец-то, — с облегчением выдохнул мимикр. Он еле пролез между кустами, распластался на краю поляны и, отдышавшись, сообщил: — Еле нашел вас. Меня солдаты чуть не застукали с этими проклятыми ромбодабами. Насилу ушел от них. — Мимикр развернулся и, как из авоськи, вывалил из себя на землю с десяток крупных спелых плодов.

— Ой, спасибо! — восхищенно проговорил Алеша.

— Не за что. Я там тоже пару штук употребил. Вкусно!

Алеша тут же впился зубами в ромбодабу, а Цицерон с мимикром отошли на противоположный край поляны и, пока мальчик утолял голод, о чем-то совещались.

— Ну что ж, так я и думал, — вернувшись к Алеше, сказал Цицерон. Тимиуки в каждой деревне оставляют по отделению солдат. Так что у нас только один путь — через лес.

— Через лес? — воскликнул мимикр. — Пройти через тимиукский лес — это все равно что пропустить себя через мясорубку. Зверье там так и шастает. Несколько дней назад я от одной кровожадной твари еле унес ноги. До сих пор в ушах стоит щелканье зубов.

— Что-то я не вижу у тебя ни ушей, ни ног, — посмотрев на мимикра, сказал Цицерон.

Основательно подкрепившись перед дорогой, Алеша вытер липкие от сладкого сока руки о траву и встал.

— Я готов. Только ромбодабы надо взять с собой, а то вдруг в лесу они не растут.

— Но их потащит Цицерон, — быстро проговорил мимикр и, смутившись, добавил: — Ему все равно, он железный.