Самодельная ракета

Сармишкиду застонал.

Глава 6

Герр Сироп остановил велосипед, и герр фон Химмельшмидт расслабил щупальца, обвивавшиеся вокруг багажника. Маленькое яркое солнце сияло сквозь маленькие яркие облака над космопортом Гренделя, дул теплый ветерок, и даже старая «Девчонка» выглядела не такой унылой, как обычно. Неподалеку разворачивался грузовик, увозя очередную порцию гэльских солдат на работу с гэгэ-генератором, и как бы ни хотелось кое-кому выпроводить их отсюда поскорее, невозможно было не признать, что их молодые голоса звучали на диво хорошо.

— Ochone! [43] — пели они. — Ochone! В Ольстере плач и стон. Ochone! Ochone! Рыдают лорды и леди. Прощайтесь с героем, второго такого не будет уже никогда! Эй, Пэдди, взгляни на ту colleen: где рыцарь ее, где любимый храбрец? Он сражен! Увы мне! Ochone!

Караульный у причала преградил винтовкой дорогу герру Сиропу.

— Стой! — сказал он.

— Что? — не понял инженер.

— Стрелять буду! — объяснил караульный.

— Что это сначит? — возмутился герр Сироп. — Я имею право пройти на сутно! У меня есть письменное расрешение вашево кенерала, черт попери! Он посволил мне потнять сутно в космос!

— Все может быть, — сказал часовой, поднимая винтовку, — а только у меня свой приказ. Мне велено не доверять вам и не пускать на борт, пока не прибудет вся ваша команда и представитель Лиги трилистника.

— Ну, если все тело только в этом, — с облегчением вздохнул герр Сироп, — то вот итет мисс Крофт, а рятом с ней какой-то кэл.

Провожаемая стихающим шквалом восторженных свистов, Эмили с негодующим видом торопливо шагала по бетону. В руках у нее была внушительная корзинка для пикника, которую старался вырвать из девичьих ручек зеленоформенный эскортирующий, Эмили не давала корзинку, топала ножкой и пыталась оторваться от эскорта. К сожалению, он был такой огромный, что поспевал за ней, почти бегущей, шествуя неторопливым, прогулочным, шагом.

Сармишкиду прищурился.

— Чтоб мне провалиться в искривленное риманово пространство, — сказал он наконец, — если это не майор Макконнелл!

Сердце у герра Сиропа с глухим стуком упало вниз.

— Всем привет! — загудел молодой великан. — И примите мои поздравления, сэр: вы выбрали прелестнейшую команду, когда-либо поднимавшуюся в небо! Хотя, правду говоря, она могла бы быть чуточку подружелюбнее. Но когда мы окажемся среди звезд, кто знает, как все обернется?

— Вы ше не хотите скасать, что путете нашей охраной? — полузадушенно прохрипел герр Сироп.

— Да, хочу. А что, разве я не похож на охранника? — просиял Рори Макконнелл, похлопав по автоматическому пистолету в кобуре на поясе, по автомату, висящему на груди, и по винтовке, пристегнутой к пятидесятикилограммовому походному вещмешку.

— Но вы веть нушны стесь, внису!

— Не так уж и нужен. Работа организована, все идет по расписанию. — Макконнелл подмигнул. — И, клянусь честью, когда я услыхал, какую команду вы себе подобрали, я сразу понял, где мое место. Вот уже пять лет, если не больше, моя старушка-мама в Кар-Дубе умоляет меня жениться, дабы усладить ее старость внучатами. Так что я просто выполняю свой сыновний долг. — Он доверительно ткнул герра Сиропа пальцем.

Когда инженера подняли, отряхнули от пыли и принесли извинения, он возразил:

— Но ваш шеф, О'Тул — он снает, что вы стесь? По-моему, он не отоприт ваше решение.

— О'Тул немного фанатик, — признал Макконнелл. — Но он дал мне это назначение, когда я попросил. Как вы понимаете, сэр, у него неспокойно на сердце при мысли о том, что вы выйдете на орбиту и сможете помешать его планам. Поэтому чем быстрее вы закончите ремонт и вернетесь на Грендель, тем лучше для него. И пусть по специальности я больше пилот и штурман, чем инженер, но в космосе вся команда должна быть хотя бы отчасти взаимозаменяемой, так что я смогу оказать вам вполне квалифицированную помощь. У меня достаточно опыта работы с гэгэ, чтобы в точности понять, что вы делаете.

— Гак! — сказал Сармишкиду.

— Что? — спросил Макконнелл.

— Я сказал «гак», — с достоинством ответил Сармишкиду, — и именно это я и хотел сказать.

— Все на борт! — гаркнул гэл и взлетел по трапу, перескакивая через две ступеньки. Эмили обернулась.

— Я ничего не могла поделать, — прошептала она, побледнев. — Он был тверд как скала. Я хочу сказать, я даже побила его кулаками по груди изо всех сил, но он только усмехнулся, вы ведь не можете не признать, что он силен, как Геракл, и если бы только он согласился поучиться классическим танцам, чтобы исправить свою походку, то стал бы почти совершенством. — Она зарделась. — Я имею в виду в физическом смысле, разумеется. Но что я хотела спросить: мы ведь не сдадимся, правда?

— Нет, — мрачно сказал герр Сироп. — Мы толшны попытаться. Втрук та потвернется какой-нипуть шанс. Пошли.

Он взял свой велосипед за раму и потащил его на судно. Ни один датчанин не чувствует себя собою без велосипеда, хотя это неправда, что все они спят со своими машинами. Не все — процентов десять, не больше.

Герр Сироп собирался сам вывести «Девчонку» на орбиту, ибо управлять звездолетом ему было не впервой. Но Макконнелл проделал это столь виртуозно, что даже переход из гэгэ-поля к свободному падению прошел совершенно гладко. Когда судно легло на орбиту, герр Сироп на скорую руку приладил к двигателю реверсивный механизм, чтобы создать внутри корабля силу тяжести. По инструкции это было не положено, поскольку парализовало двигатель, и, конечно же, саморегулироваться, как настоящий компенсатор, такое временное приспособление не могло. Но район был очищен от метеоритов, так что никакая опасность извне кораблю не угрожала; к тому же, хотя ни космолетчики, ни уроженцы астероидов ничего не имеют против невесомости per se, [44] сила тяжести облегчает работу. Кто не трудился в условиях свободного падения, отряхивая куски расплавленного припоя со своей физиономии и глядя, как выпущенная из рук отвертка весело уплывает куда ей вздумается, тот не познал до конца всей извращенности материи.

— Мы выключим тяку, кокта сахотим проверить компенсатор, — сказал герр Сироп.

Рори Макконнелл оглядел захламленное машинное отделение и прилегающую к нему мастерскую.

— Завидую я вам, — сказал он с искренней печалью. — Мое настоящее место на звездолете, а не в строю с барабанами и винтовками.

— Э-э… ja. — Герр Сироп пребывал в нерешительности. — Снаете, я не вишу смысла вам тут утруштаться. Вы мошете оставить меня и… хм… ja… — Его вдруг осенило: — И пойти поковорить с мисс Крофт!

— О, я с ней поговорю, обязательно, — усмехнулся Макконнелл. — Но я не собираюсь бить баклуши, пока вы будете трудиться в поте лица. Нет, я тоже попотею вместе с вами над этим компенсатором, папаша. — Он приподнял рыжую бровь и многозначительно сверкнул синим глазом. — Не хочу обижать вас беспочвенными обвинениями, но я не удивлюсь, если, предоставленный самому себе, вы вообще не будете заниматься ремонтом. Кое-кто может даже заподозрить — не дай Бог! — что вы вместо этого займетесь сборкой радиопередатчика, чтобы послать сигнал его проклятому величеству. Но мы заткнем сплетникам рот: мы запрем все электродетали в шкафу, и я сам буду здесь работать и спать. Да? — Он дружески хлопнул герра Сиропа по спине.

— Gott in Himmel! — возопил Сармишкиду из коридора. — Что у вас там взорвалось?

На «Девчонке» установили условную смену дня и ночи. После ужина, приготовленного ею собственноручно, Эмили Крофт поднялась на капитанский мостик, пока Сармишкиду мыл тарелки, одновременно протирая на камбузе пол. Девушка подошла к иллюминатору и застыла, глядя в космос. Испытывая на себе всего лишь слабенькую естественную силу притяжения астероида, звездолет вращался по более чем 100-часовой орбите. На таком расстоянии астероид выглядел симпатичной полусферой, хотя и не очень правильной. На темной половине планетки то и дело вспыхивали огоньки в коттеджах и деревушках, глянцево поблескивало озеро Альфреда Великого. Город, с его игрушечной церковкой, еле различимой невооруженным глазом, с его красными крышами, слившимися в одно пятно, лежал безмятежно чуть западнее линии захода солнца. Время чаепития, подумала сентиментально Эмили. Булочки и мармелад у камина, папа с мамой, скрывающие свое беспокойство за непокорную дочь. А на дневной половине — просторные поля и леса под лентами бегущих облаков, яркая зелень болот, Коутсуолд и шелестящий внизу Шервудский лес. Грендель медленно вращался в хрустальной черноте, усыпанной звездами, такими бессчетными и льдисто-прекрасными, что на глаза у Эмили навернулись слезы.