Мёртвые бабочки (СИ)

- Долго и счастливо, - повторяет Ксен вслух.

Ей приходит в голову мысль, что рано или поздно Лори выйдет замуж. И, судя по всему, всё-таки рано, потому что Лори красивая девочка и на неё давно заглядываются мужчины. Когда лицо Лори рассекли глубокие шрамы, её красота почти не потускнела. А ещё Лори очень, очень добрая. О такой жене можно только мечтать. Интересно, мечтает ли кто-то о Лори?

166.

Лори и в самом деле была красивой. По крайней мере, так думает Девин. Он не просто мечтает о девушке, он всем сердцем стремится к ней одной и ревнует её даже к старому Золлаку. Девин понятия не имеет, как это произошло, но точно уверен, что эта девушка послана ему богами. Он смотрит на волосы Лори и думает, что никогда в жизни не видел ничего красивее. Многие женщины прошли через спальню Девина, многим он разбил сердце и душу. Но никогда в жизни Исан не испытывал того, что ощущал сейчас, глядя на слепую девушку. Лори казалась ему прекраснее Джейми, казнённой фаворитки архонта. Лори беспокоилась о том, как бы её шрамы и рубцы не вызвали отвращение у Девина, но беспокойство её было напрасным. Девин видел перед собой прекрасную девушку, полностью лишенную недостатков. Если бы кто-то сказал ему, что лицо Лори рассекает длинный шрам, он бы назвал говорящего слепцом.

Лори расчесывает волосы частым костяным гребнем. Гребень черный, а зубцы тонкие и почти прозрачные на концах. Волосы Лори тоже тонкие и такие лёгкие, что её полову постоянно окружает воздушный ореол. Она старается не думать о том, что огонь выжег на её затылке проплешину шириной в детскую ладонь. Волосы там растут короткие и жесткие. Сейчас Лори тщательно расчёсывает волосы, чтобы её новый друг не увидел ни шрамов на шее, ни рубцов на спине. Она давно привыкла к своим увечьям, не видя их, можно было только нащупать пальцами. Пальцы Лори со временем стали всё чувствительнее. В детстве ей никак не давалась игра на отцовской лире, но огонь, отнявший зрение, дал ей дар музыки. Когда Лори играла на лире, весь мир вокруг неё переставал существовать. Лори с волнением думала о том, что скажет Девин, когда услышит её игру. Понравится ли ему?

- Я готова, - говорит Лори. Он звука её голоса Девин чувствует, что теряет последний разум. Голос Лори именно такой, какой ему и представлялся в самых светлых снах и грёзах. Тихий, мелодичный и немного вкрадчивый. Лучший голос для лучшей девушки.

- Тогда выдвигаемся, - говорит Девин. Он берёт у Лори сумку и закидывает себе на плечо. Лори протягивает ему маленькую и узкую ладонь. Девин выходит с ней рука об руку и успевает в красках представить, как будет выходить с ней из храма после свадебной церемонии. Он хочет видеть на руке Лори свадебный браслет. Если бы кто-то из его бывших женщин узнал об этом, Девину бы не поздоровилось. Когда-то он был противником законного брака.

- Когда-то давно я был ублюдком, - думает Девин. - Если бы можно было всё вернуть! Боже мой!

На улице он осторожно поднимает Лори и сажает её в седло перед собой. Лори сейчас кажется ему хрупкой, как хрустальная статуэтка. Утром Девин не мог и подумать о том, чтобы прикоснуться к ней, а сейчас чувствует грудью тепло её тела и испытывал почти божественный восторг.

- Осторожно с девушкой! - суетится Золлак, пытаясь взобраться на свою лошадь. - Ради бога! Она не здорова!

Он задумывается и добавляет:

- Ради всех богов!

- Я в порядке, - смеётся Лори.

- Мне лучше знать!

Золлак уверяет себя в том, что беспокоится от Лори только из страха перед её грозной сестрой. Но в глубине души он точно знает, что Ксен тут ни при чем. Было в Лори что-то такое, что заставляло мужчин, вне зависимости от возраста относиться к ней с преданностью и заботой. Может, это была беспомощность, может, бесхитростность, но, во всяком случае, не красота. Будучи дворцовым лекарем, Золлак перевидал немало смазливых баб. Джейми, последняя любовница архонта своей красотой затмевала Клеопатру, но к ней Золлак относился с плохо скрываемой брезгливостью. Новая Клеопатра заразила архонта и половину его приближенных дурной болезнью, от которой садился голос и гнили внутренности. Нет, Золлак сторонился красивых женщин. Лори ж была не столько красивой, сколько беззащитной. Это чувствовалось в положении её рук, в наклоне головы, в веках, опущенных на незрячие глаза. А ещё Золлак явственно видел, что Лори доверяет - не только ему, но и всякому человеку. Он никак не мог понять, как можно доверять людям, сотворившим с тобой такое зло, но реальность заставляла признавать, что никакая беда не ожесточит доброе сердце.

- Во дворе архонта сейчас неспокойно, - говорит Девин. - Поскорее бы Стиви взошёл на трон!

- Милашка Стиви - архонт, - говорит Золлак и жуёт губами. Повторяет это ещё раз, словно пробуя на вкус, и вдруг со страхом смотрит на Девина: - Но ведь для этого ему придётся обойти свою сестру Сиа! Она старшая!

- Сиа слишком глупа для трона.

- Не думаю, - качает головой Золлак. В его левом ухе болтается длинная серьга из перевитых между собой цветных ниток. Когда он качает головой, серьга щекочет плечо. Лори думает, что сейчас ей плевать на архонта, только бы прекратить этот шелестящий звук. Для её чутких ушей он хуже скрипа металла по стеклу. Лори тянет руки к Золлаку, нащупывает серьгу и несильно дергает. Золлак вздрагивает от неожиданности и едва не падает с лошади.

- Что ты делаешь, малышка?

- Эта штука... Она...

- Я сниму, если тебе так не нравится, - улыбается Золлак и заправляет длинный хвост серьги за ухо. Лори слышит, что он делает и испытывает досаду за обман. Неужели слепота превратила её в ребёнка, которого можно легко обвести вокруг пальца? Сестра никогда не обращалась с ней как с ребёнком. Она поворачивает к Золлаку негодующее лицо, но он занят разговором с Девином и не обращает на неё внимания.

- Ларсен ни перед чем не остановится. Рано или поздно он истребит всех и выйдет из тени. Уже сейчас он начал к этому готовится. Он заставил Питера повысить налоги и обязал торговцев отдавать в казну третью часть всякого товара. Народ пока не взбунтовался, но всё к тому идёт. И кто же будет нашим спасителем? Кто покарает дурных и наградит достойных? Кто убьёт Питера? Конечно же, великий Ларсен. Ларсен-миротворец. Уверен, он уже придумал себе звучный титул и заказал придворным поэтам сочинить оду в свою честь.

- Мне кажется, ты несколько драматизируешь, - говорит Золлак. - Вряд ли Ларсен решит разделаться с братом. Если всё обстоит так, как ты говоришь, Ларсен может уговорить брата добровольно отказаться от трона.

- И Питер, конечно же примет его любезное предложение, - подхватывает Девин. - Да, ты прав, он не просто согласится, но и ухватится обеими руками за это предложение. Питеру власть в тягость, он бы с большим удовольствием обменял её на покой. Но всё зашло уже так далеко, что ничего не получится завершить миром. Ларсен слишком заигрался. Будет взрыв.

167.

В то время, когда Ксен приходит в себя после неспокойного сна, Золлак и Девин со спящей Лори уже почти достигли дворца архонта Ларсена. Они собираются остановиться на ночлег в доме знакомого Золлаку привратника. А вот Ксен мечтает о том, чтобы не спать больше никогда в жизни. Она идёт по направлению к центру пустыни и надеется, что стеклянная пирамида будет там на самом деле.

К вечеру она отмахала девяносто миль, расстояние, которое пустынный караван проходит только за неделю. Впереди и в самом деле еле тащится караван, похожий на длинную ленту, растянутую среди снегов. Ксен вспомнила небо из окна самолёта, бескрайнюю белую равнину со сверкающим серебряным краем. Приходила на память и пословица о том, что караван движется со скоростью самого медленного верблюда. Но вот ведь какая штука, сколько не вглядывайся в горизонт, на всю пустыню не найдётся и одного верблюда. Преодолеть соляную пустыню не под силу ни верблюду, ни коню, ни даже гранд-слону, потомку вымерших серых гигантов прошлого.