Война против Хторра

Тишина.

Что-то шуршало.

Во мне росла дремота. Я встряхнулся, чтобы пробудиться, переступил с ноги на ногу, чуть-чуть попрыгал.

Я нажал на спуск, просто чуть тронул, и выпустил холодное облако замерзшего пара. В летний воздух ворвался мороз, холод болью отозвался в глазах. Капли воды замерзли и запятнали землю. Я немного проснулся.

Мы уже около месяца замораживали червей. Пока это была новая техника. Мне она не нравилась. Она была опаснее. И нужен был человек с факелом на подхвате, на всякий случай.

Но у Денвера была идея, что если мы сможем заморозить кторра, то сможем изучить их внутреннее строение, поэтому мы замораживали их и посылали в лабораторию фото-изотомографии в Сан Хосе. Я как-то наблюдал процесс. Впечатляюще.

Брали замороженного кторра, помещали его в большую раму и ставили камеру на одном конце. Потом с него начинали делать тонкие срезы, делая фото после каждого среза. И все это на целом черве. Фотографии посылались в компьютер.

Компьютер возвращал трехмерную карту внутренней структуры тела кторра. Используя джойстик и экран, можно было перемещаться внутри карты и изучать выбранный орган и его связи с другими. Мы все еще не понимали половины того, что видели, но по крайней мере теперь у нас было на что посмотреть.

Процесс был успешно завершен с четырьмя гастропедами разных размеров. Мы не понимали, почему, но казалось, что они принадлежали четырем различным видам. Денвер хотел продолжать замораживать и картировать червей, пока противоречия не будут устранены.

- Дюк, - сказал я.

- Да?

- Как думаешь, почему четвертый кторр всегда так долго ждет перед атакой?

- Ждет, чтобы я разозлился.

- Да. Что ж, тем не менее спасибо.

- Не стоит благодарности, сынок. Если бы ты не задавал вопросы, как бы ты научился чему-нибудь?

Стена передо мной начала вспучиваться.

Я бесцеремонно изучал ее. Странно. Никогда не видел, чтобы стены так делали.

Она вспучилась еще немного. Да, купол определенно терял форму. Я поднял раструб и нацелил его прямо в центр вздутия.

- Дюк, кажется что-то есть. Баррелл, внимание. Я покажу тебе, как это делается.

Купол начал зловеще трещать. Внезапно трещина прошла от земли кверху, вбок и снова вниз, потом очерченный кусок начал вываливаться наружу...

- КТОРРРР! КТОРРРР! - Этот червь был самым громадным. У их роста вообще нет пределов? Или этот был взрослой формой?

Он скользил на меня, как товарный поезд. Я нажал на спуск, завопил и выпустил облако ледяного пара и смертельную струю замерзшего жидкого азота. Пар заволок все, накрыв кторра. На мгновение тот исчез в облаке, а когда вынырнул, его шкура сверкала льдом и инеем.

- Придержите факелы!, - заорал я, а он продолжал наступать! Потом в одно ужасное мгновение кторр вздыбился вверх, вверх и вверх! Червь был гигантом тонны в три! Он башней навис надо мной, потрескивая, обвитый сияющим льдом и серебристо-сверкающим паром! И в это мгновение борьбы со смертельным холодом, я уверен, это было последнее мгновение, сверкающий адский зверь чуть было не повалился на меня! Его замерзшая ярость была бы его последней местью! Но вместо этого он застыл на подъеме и начал заваливаться набок, больше, больше, больше, пока наконец не опрокинулся и не упал, треща, на землю горой рушащегося, разбивающегося льда.

В мозгу и глазах я ощущал запах холода, словно кинжал. Боль была исключительной! Кторр лежал на земле упавшей трубой. Шкура сверкала инеем на солнце, лед исполосовал бока пятнами, струями и кристаллами. Что-то внутри животного мягко взорвалось с глухим "бумм" - и, словно в ответ, одна из рук тихо отломилась и со стуком упала на землю.

Сколько еще?

Я отвернулся от сверкающей туши и посмотрел на горы, вздымающиеся к северу и западу. Сколько их еще там? Этот был двадцатым, которого я убил. Но я не чувствовал радости - только опустошение. Работа была такой долгой!

Шум чопперов вернул меня к действительности. Первый из них уже перевалил через холм. Они несли остаток моей научной группы и наше оборудование.

Отряд безопасности проследовал за Робом внутрь хижины. Никому не позволено входить, пока они не обыщут каждую комнату и туннель. Что ж, хорошо. Я насмотрелся на хижины червей. Они стали казаться мне одинаковыми.

На мгновение я почувствовал усталость. Я не ощущал своего обычного возбуждения. Даже не был удовлетворен.

- Джим? - Это Дюк, вечный голос в моих ушах, в голове.

- Все прекрасно, - отозвался я.

- Хорошо. Не хочешь ли проверить корраль?

- Ладно. - Я поставил заморозку на предохранитель и пошел вокруг купола. Не имело значения, как я себя чувствовал. Это к делу не относилось - надо было работать. Я увидел корраль и вспомнил маленькую девочку в изорванном коричневом платье...

... и внезапно ощущение усталости прошло. И я понял, почему я здесь. Потому что другого места, где мне надо быть, нет. Мне надо делать именно это! Это - лучшее. Работа была сделана, и день внезапно стал чудесным! Я направился к месту посадки. подобрать остаток своей группы.

Но одна мысль оставалась...

Должен быть лучший способ!