Инопланетянка (или: No Fate) (СИ)

– Но ведь он…

– Он прекрасно понимал, что и зачем делает. А это легко счесть вмешательством во внутренние дела другой цивилизации.

– А ваше полуторагодовое присутствие здесь – не есть вмешательство?- Улыбнулась Карина.

– А кто об этом знает, кроме специально и тщательнейшим образом отобранных контактёров?- Пожал плечами челланин.- Я не думаю, что какое-либо наше действие здесь может заметно повлиять на историю планеты… Из всех землян, с кем мы когда-либо о чём-либо разговаривали, только контактёры знают, кто мы. И те – не знают, откуда…

– Знаем. С Челлы.- Улыбнулась Карина.

– С тем же успехом вы можете сказать, что мы – с Корриды-5 или с Лианы-9!- Развела руками Лин. Все заулыбались.- Или – что приезжала тут группа на отдых из сумасшедшего дома, сказки разные рассказывали, бурную фантазию демонстрировали…- Добавила она.- Суть дела это не меняет.

– И всё же…- продолжал я проявлять заботу о колонизируемых планетах,- не является ли колонизация прямым вмешательством?

– Колонизация по Земным правилам – является. Ибо представляет собой навязывание более сильной стороной своих законов и правил поведения более слабой стороне. Среди этих правил главное – вынужденная обязанность слабой стороны содержать и поддерживать сильную сторону. Таким образом, колонизация по Земным правилам есть, по сути дела, элементарное порабощение, иногда прикрываемое сказками о 'распространении цивилизованности'. Колонизация же по нашим правилам не является даже вмешательством, ибо тогда придётся считать вмешательством и обычные торговые отношения.- Ухмыльнулся Джерри.- Здесь речь идёт об обычном договоре, основанном на взаимном согласии сторон: мы предлагаем, а они вольны либо принять, либо отвергнуть. Если примут – то уровень знаний планеты будет подтягиваться миссионерами до нужного уровня, потом наиболее целостные личности получат доступ к системе, и через три-четыре поколения там уже может быть полностью сформирована нормальная законодательная зона по Челланским принципам – с системами финансов, безопасности и так далее…

– И ты уверен в её безукоризненности?

– Нет. Но я не знаю лучшей. И потому – пока по мере сил способствую распространению этой. И – совершенствованию её, когда представляется такой случай.

– Понимаю… Только вот мне она кажется почему-то слишком зарегламентированной… Никуда не прорвешься, ничего не сделаешь… Не согласовав всё с десятком-другим разных органов…

– Элементарная защита от глупостей.

– А если суть предложения – такая 'умность', что все окружающие этого не понимают?

– Надо полагать, эта 'умность' – преждевременна, раз до неё не доросли окружающие…- Широко улыбнулся челланин.

– А если серьёзно – так вспомни о праве каждого создавать свою законодательную зону.- Тихо произнесла Линда.- Если не забыл, именно так и был создан сегодняшний космоцентр – проект был отклонён консультационным советом из-за невозможности финансирования в полном объёме, а инициаторы, обратившись ко всему населению, нашли достаточное количество сторонников проекта… Была создана новая зона, подчиняющаяся правительству только в плане служб обеспечения безопасности… Многие из сторонников перебрались в эту зону – кто работать, а кто и жить… Те, кто не видел себя в этой структуре, но разделял её взгляды – помогли деньгами… Сегодня только 22% затрат космоцентра – за счёт правительства, остальные – от сторонников…

– Безвозмездно?

– Зачем?- Удивилась челланка.- Нет, конечно… Как рисковые вложения.

– То есть?

– То есть – кредитор даёт денег на идею, которую хочет поддержать. Но долговые обязательства при этом не наступают – эти деньги кредитор не может требовать назад ни одним из законных способов.

– То есть – он всё же отдал их безвозмездно?

– Да нет же… не перебивай…- Челланка задумалась.- Например, деньги, потраченные на нашу экспедицию, были отданы нам на тех же условиях… Они все будут просто потрачены – как на закупку оборудования, так и на оплату труда каждого из нас. Но… ведь каждый из нас получит ещё что-то, кроме прямой оплаты наших услуг организаторами проекта… Верно?

– Например?

– Ну, из каждой экспедиции обычно что-нибудь да привезёшь… Хотя бы – виды планеты… Или – копии картинных галерей, если там есть приличная цивилизация… Всё это потом оформляется, как экспедиционный отчёт и выставляется в системе… И каждый может с этим ознакомиться…

– Бесплатно?

– Почти. Это стоит 'копейки', как у вас говорят. Цена всегда такова, чтобы человеку было дешевле запомнить, где оно лежит, и ещё раз взять там же, заплатив повторно, чем хранить это всё у себя, на своих носителях памяти… Вот из этих 'копеек' за счёт любопытствующих обычно формируются суммы, в несколько раз превышающие затраты на экспедицию. По неписаным законам космоцентра, половина этих денег должна уходить на возмещение затрат 'сочувствующих', чтобы те не забывали о нас и не считали свои затраты на наши экспедиции напрасными. Согласись, что, подарив на строительство театра сотню, получить через год-полтора две или три – приятно, так ведь?

– Соглашусь…

– Вот и они соглашаются… Поэтому я практически не помню случая, чтобы человек, уже получавший такие 'возмещения' его финансирования прошлых экспедиций, вдруг не оказывался бы в числе тех, кто финансирует следующие… При этом – мне объективно безразлично, делает это он из сочувствия или из меркантильных соображений.

– Обрати внимание, кстати,- подал голос Джерри,- это – один из основных принципов разработки законодательства на Челле: организовывать что-либо следует так, чтобы не было противоречий между высокими устремлениями и меркантильными соображениями… То бишь, чтобы то, как человек поступит, не зависело от того, какими соображениями он руководствовался – высокими или меркантильными… Всегда, когда это удаётся, получаются самые жизнеспособные системы… Видимо, в глубине души каждого из двуногих теплятся всё же оба эти чувства…- Хохотнул он.- По крайней мере, ни одна из систем, основанных только на одном из них, долго не существует: обычно за взлётом в благоприятных условиях следует сокрушительное падение. Космоцентру же недавно исполнилось 150 лет, а его обороты только растут… Точно так же обстоят дела и в гильдии врачей, от которой я получаю доход раза в два больший, чем от космо, и в её,- он кивнул на Линду,- любимом статуправлении… Короче – везде, где действуют эти принципы.

– Постой, постой… погоди…- ухватился за проскользнувшую мысль я,- ты только что заявил, что от гильдии врачей ты получаешь доход раза в два больший, чем от космо… Линда постоянно упоминает, что работает на стат… Я что-то толком не пойму, где же вы работаете?- Челлане заулыбались:

– Видишь ли…- Лин покусывала губы, подбирая слова.- У нас Человек обычно не 'продаётся в рабство', будучи принят на работу и обязавшись делать чуть ли не всё, что ему прикажут. Он просто заключает с нанимателем договор, суть которого сводится к тому, что работник выполняет в интересах нанимателя указанную в договоре работу в течение определённого договором времени, за что наниматель выполняет указанные в договоре действия в интересах работника. Чаще всего – просто платит. Но никто не возбраняет, например, за выращенный урожай рассчитаться его частью, а за построенный дом – например, остатками стройматериалов. Это – дело только договаривающихся сторон.

– Ну, у нас вроде бы так же…

– Вроде бы… Да вот только соблюдается не всегда… Практически всегда у вас наниматель платит за процесс труда, а не за его результат. Поэтому и возникают такие условия, как восьмичасовой рабочий день; такие понятия, как 'явка на работу'… Поэтому и могут инженеру предложить погрузить что-то в машину, не только не предложив при этом денег, но и не поинтересовавшись, как он к этому относится…

– У вас это, конечно, не так?

– У нас это, извини, совершенно не так. Принципиально не так. Я, например, занимаюсь статистикой – не потому, что за это больше платят, а потому, что мне это интересно. Некто Гринвейт, возглавляющий одну из структур в статуправлении, заключил со мной договор и платит мне – потому, что его интересуют результаты моей деятельности и он не хотел бы, чтобы я бросила эту деятельность и стала заниматься, например, выращиванием фруктов. При этом ему безразлично, где я нахожусь и чем занимаюсь – ему нужно, чтобы я удовлетворяла его потребность в работах на соответствующие темы. Насколько я удовлетворяю её – настолько он и раскошеливается. Это – его право. Далее. Я пошла в космоцентр, чтобы иметь возможность посещать другие цивилизации – потому, что мне это было интересно. Глава статистического ведомства Космоцентра – Крайнит – заключил со мной договор и платит мне, потому, что результаты моей деятельности ему интересны. Обрати внимание: нигде речь о нормировании рабочего времени или о выполнении каких-то иных работ вообще не идёт: мне платят только за то, чем я и так занимаюсь, и – платят для того, чтобы я не перестала этим заниматься, будучи вынужденной искать работу ради хлеба насущного… И – будут платить до тех пор, пока результат моей деятельности будет им нужен. У нас принято платить только за результат. Никому не нужны мой труд, мой пот, слёзы и кровь сами по себе, никому не интересно, скольких бессонных ночей мне стоила та или иная работа… Я могу сделать её за час, а могу – за год. Это – моё личное дело. Скульптор может избить руки в кровь, а может не получить ни одной царапины – но платить ему будут не за кровь, а за результат его труда. И мне платить будут только за результат. Сейчас я – на Земле, в составе экспедиции, инициированной и финансируемой в основном центром исследований истории Фиесты. Казалось бы – что ещё должно меня заботить? Но за это время по просьбе Гринвейта я уже оформила и сдала ему две работы по истории Челлы, три дополнительных статистических исследования по результатам моих прошлых экспедиций… Для Крайнита уже сделано с десяток работ по истории Земли и даже одну совместную с Джерри работу по статистическому распределению психических особенностей на Земле – в классовых, геологических, политических разрезах…