Гость. Научно-фантастическая повесть

— Пойдемте.

Юрий увлекал старика с внучкой к лифту. Ошеломленный случившимся, Василий застыл на месте. Когда он опомнился и устремился вслед за ними к лифту, двери перед ним закрылись…

В КАБИНЕТЕ № 143

Лифт опустил Юрия и его спутников на несколько этажей ниже. С площадки они прошли в круглый вестибюль, от которого радиусами расходились коридоры. Несколько секунд Юрий стоял в нерешительности, прежде чем выбрать, куда идти.

«Недавно здесь или же рассеянный», — подумал старик, исподтишка наблюдая за «профессором», как он мысленно называл Юрия.

«Профессор» заглянул в один кабинет, другой… И в первом и во втором были люди. Юрий повел своих спутников дальше. Старик удивился: «Неужели не помнит своего кабинета?» Но он ни о чем не спрашивал, привык доверять врачам.

Свободным оказался только пятый от начала коридора кабинет. Юрий впустил туда своих спутников, затем вошел сам и закрыл дверь. Снял с вешалки чей-то халат. Халат оказался ему мал, и это не укрылось от глаз старика.

— Давно она болеет? — спросил Юрий, кладя руку на голову девочки.

— Давно, очень давно, можно сказать — со дня рождения, — зачастил старик. — Мы не могли понять, отчего она так плохо засыпает, почему много плачет, жалуется на постоянные головные боли. А потом она стала прихрамывать на правую ногу… Полгода внучка лежала в генетическом центре. Ее облучали, она выпила девять флаконов ампы — ничто не помогло. Говорят, необходима комбинированная операция. Но риск велик. Я интересовался статистикой. Только у двадцати семи из ста больных наступает стойкое выздоровление.

— Кто вам это сказал? — спросил Юрий. Его рука осторожно поглаживала голову девочки, пальцы чуть вздрагивали, ощупывая волосы и кожу.

Девочка молчала, завороженная его прикосновениями. Ее глаза потускнели, ресницы опустились, как крылышки уставшего мотылька.

— Вы бы затребовали ее карточку, — сказал старик. — Там все результаты анализов.

— Мне они не нужны, — отчеканил Юрий. — Отвечайте на мои вопросы.

— Пожалуйста, пожалуйста, — с готовностью проговорил растерявшийся старик.

Его плечи опустились, он сделал головой такое движение, будто собирался поклониться.

— Вы ее дед?

— Прадед. Дед уехал…

— Не нужно ничего рассказывать. Отвечайте «да», «нет». Ясно?

— Да.

— В детстве увлекались рисованием?

— Не… не помню.

— Музыкой?

— Не только в детстве, но и…

— Я же просил отвечать только «да» или «нет».

— Извините…

— Числа запоминали плохо?

— Да.

Окончательно сбитый с толку старик не знал, что и подумать о вопросах профессора.

— Вы ее прадед по материнской линии?

— Да.

— Имя ее матери начинается на букву «о»?

— Да.

— Отец — геолог?

— Да.

«Откуда он все это знает?» — думал старик.

— В вашей семье большинство — гуманитарии?

— Да.

— В семье отца — представители точных наук?

— Да.

— Девочка больше похожа на мать?

— Да,

Юрий не давал старику передышки,

— Вы — художник?

— Да.

— Рисовать начали в юности? Внезапно, как по наитию?

— Да.

— Склонность к кубическим формам?

— Да.

— Любимая геометрическая фигура — неравнобедренный треугольник?

— Да.

— Вы любили без взаимности? У старика было такое чувство, будто его раздевают догола. Он даже плотнее запахнул куртку.

— Да. Но…

— Без «но». Вы чутко реагируете на изменение давления. Головные боли?

— Да.

— И она тоже?

— По-видимому, да.

— Как вы думаете, успешно ли завершится экспедиция «Океан-300»?

— Я не думал об этом…

— Да или нет?

— Если экспедиция хорошо подготовлена…

— Да или нет?

— Да.

— А теперь молчите.

Юрий наклонился и заглянул в лицо девочке, продолжая ощупывать ее голову.

— У тебя много подруг? — спросил он.

— Да, Оля, Лина, Тося… — начала перечислять девочка.

— Ты не любишь конфет?

— Да, — сказала девочка, — не люблю.

— И любишь играть в мяч?

— Еще бы! Только мне нельзя долго.

— Можно.

— Вы разрешаете? Прадушка, слышишь!

— Она быстро устает…

— Сейчас я спрашиваю только ее, — сказал Юрий тоном, исключающим возражения. — Это ты сама придумала называть прадедушку прадушкой?

— А кто же еще?

— А прадушка тебе не помогает придумывать слова?

— Иногда, если не занят.

— Ты не хочешь, чтобы я сделал тебе больно?

— Да, не хочу! — воскликнула девочка, и на ее глазах показались слезы.

— Извините, профессор, — обеспокоенно сказал старик. — Ее нельзя волновать. Может начаться приступ. В ее карточке записано, что…

— Меня не интересует ее карточка, — произнес Юрий, и вдруг по его лицу, будто солнечный зайчик, промелькнула довольная улыбка. — Зато мне удалось установить, что в вашей семье чаще говорят «да», чем «нет», и что приступы у нее начинаются внезапно. Так?

— Так, — старик готов был провалиться сквозь землю, допрос казался ему пыткой.

Юрий резко повернулся, подошел к пульту управления приборами. Резко выдернул провода из гнезд — те, что шли к аппаратам ультразвукового массажа, ионофореза, кварца, к магнитным барабанам, — и стал соединять их по-своему. Затем он подозвал девочку и, прежде чем старик успел возразить, возложил венок из проводов ей на голову.

БЕГСТВО САМОЗВАНЦА

Василий Фокин ликовал. Всю жизнь он мечтал оказаться в гуще подобных событий. Жалел он сейчас лишь об одном — жена и теща не увидят, как он восседает в кабине милицейского автомобиля рядом с почти легендарным полковником Тарновым. И за их машиной мчатся еще две с умелыми бесстрашными ребятами, оперативниками,

И подумать только, что весь этот отряд ведет он, Василий. Что их ожидает впереди? Какие захватывающие дух события произойдут при его непосредственном участии?! И хотя, откровенно говоря, Василию страшновато, зато уж теперь до конца дней он накопит рассказов о том, что другим и не снилось. Разинув рты, будут слушать его и нестерпимо завидовать…

Как только машины въехали на территорию медцентра, полковник Тарнов по радиотелефону передал распоряжения. Бойцы оперотряда оцепили главное здание, перекрыли входы и выходы. Несколько сотрудников вслед за полковником вошли в само здание и заняли посты. Только трое из них вместе с Тарновым и Василием поднялись на лифте к кабинету главного врача.

Секретарь тотчас впустила их в просторную комнату, стены которой сплошь состояли из телевизионных экранов. Хозяин кабинета — пожилой человек с желтым усталым лицом поднялся навстречу из-за стола-пульта.

— Я уже информирован, товарищи. Мой кабинет к вашим услугам.

Он обратился к полковнику:

— Садитесь, пожалуйста, поближе. Наденьте вот этот шлем, и вы сможете руководить действиями ваших коллег в любом уголке здания.

Василий напряженно наблюдал за экранами телевизоров, его взгляд метался от одного из них к другому. Он следил за тем, как оперативники с помощью медперсонала прочесывали здание, осматривая палату за палатой, кабинеты, коридоры…

— Вот он! — торжествующе закричал Василий, показывая на экран.

Он увидел, как Юрий без видимого усилия разбросал в стороны оперативников и ринулся к двери. Здесь дорогу ему преградил дюжий санитар. Юрий вытянул руку, коснулся его плеча, и тот стал оседать, попытался за что-то ухватиться и упал.

На другом экране был виден коридор. Вот появился Юрий, пробежал несколько метров, поднял голову, увидел вверху узкое окно, похожее на бойницу старинной крепости. Он подпрыгнул, извиваясь всем телом подобно ящерице, прополз по стене, втиснулся в окно и исчез.

— Туда! — крикнул полковник, сбрасывая шлем.

— Это на восемнадцатом, я вас провожу! Главврач устремился к двери первым, за ним — остальные. Василий старался не отставать. Когда лифт привез их на восемнадцатый этаж, там уже находилось более десятка оперативников. К стене была приставлена узкая лесенка. По ней к окну ловко подобрался лейтенант.