Единоборец

я убьют.

– За что? – удивляюсь я.

– Я не знаю. Они не те, за кого себя выдают. Ты заметил?

– Ага, похоже. Ладно, выздоравливай. В тебе всего лишь две дюжины дыр. Или три. Такая мелочь, что обойдешься без медицинского вмешательства.

– Я знаю, – отвечает он.

– Тогда пока.

Я переворачиваю его и нащупываю сквозь кожу выключатель, который вмонтирован с левой стороны четвертого шейного позвонка. Одно глубокое нажатие и партнер засыпает. Надеюсь, он проснется здоровым. Так и будет, если только выстрелы не повредили центры регенерации. А вот теперь надо бежать.

Я выскакиваю наружу, сбив по пути пару человек. Любопытные уже начали собираться на звук выстрелов. Разумеется, огнестрельное оружие не запрещено, но его применение расценивается как хулиганство или тяжелое оскорбление. К тому же, следы пуль портят внешний вид стен. Стены способны восстанавливаться самостоятельно, но им потребуется несколько дней, чтобы зарастить повреждения. Кремнеорганика, как известно, растет медленно.

Еще один бандит бросается мне наперерез и всаживает еще несколько пуль в упор. Кажется, снова прострелил легкое. Я на ходу отрываю ему кисть, вместе с пистолетом. Теперь одно из моих легких полностью вырубилось и я не могу быстро бежать. Полный рот крови, приходится выплевывать. Но, для того, чтобы меня убить, нужно очень много пуль.

Автомобиль стартует прямо на меня, но здесь они погорячились: с обеих сторон дороги растут каштаны, и я, конечно же, успеваю спрятаться за ствол. Пока они разворачиваются, я перепрыгиваю через забор и оказываюсь на улице, в двадцати шагах от станции метро «Сабурово». Это довольно помпезное сооружение, как и большинство центральных станций. Дорогу припорошило снегом, и впервые я ощущаю холод. Не помню, какое точно сегодня число, но примерно двадцать пятое ноября. Температура – около нуля, плюс ветер. Я босиком, в легких спортивных трусах и в майке, пробитой пулями и заляпанной кровью. С легкими совсем плохо. Приходится включать дополнительный кислородный генератор, который вмонтирован как раз посредине между моими легкими – это маленький металлический предмет, прилепившийся над самой аркой аорты. Его запаса хватит максимум на два часа. Если я буду бежать, то всего минут на сорок. У меня есть еще один такой же, он вмонтирован в хвосте поджелудочной железы. Я поставил его себе шесть лет назад и с тех пор еще ни разу не использовал.

Время работает против меня. Для того, чтобы добраться домой, мне нужно сделать две пересадки: вначале на центральную линию второго уровня, а затем на местную. Теоретически, я сейчас нахожусь в центре Москвы, но центр этот растянулся примерно километров на восемьдесят: центром считается все, что внутри Аэрокольца. Современная Москва это примерно триста местных линий метро, сорок две центральных плюс множество глубоких, скоростных линий. Сейчас население земли – около ста семидесяти миллиардов. Практически все эти люди живут в городах. Крупнейшие города прошлого века – всего лишь мелкие поселки по сравнению