Журнал «Если», 1997 № 09

Тэмми Робинсон пришлось встать на цыпочки, чтобы прокричать свой вопрос ему прямо в ухо. Теперь, убедившись, что она привлекла его внимание, девушка встала с ним рядом, и Бриерсон решил, что ее рост, наверное, равняется ста восьмидесяти сантиметрам. На ней было такое же безукоризненно белое платье, как и до этого. А обруч компьютера напоминал изысканное драгоценное украшение, удерживавшее массу роскошных длинных волос. Когда девушка улыбалась, на ее щеках появлялись очень симпатичные ямочки.

— Да, — проговорил Бриерсон, — по крайней мере, я был полицейским.

— Ой-ой-ой. — Девушка взяла Вила под руку и потащила его за собой туда, где было немного тише. — Я еще ни разу в жизни не встречала полицейского. — Она замялась. — А говорят, вы попали в стасис именно «благодаря» своей профессии, не по доброй воле.

— Тэмми, здесь очень много людей, которые попали в пузыри не по доброй воле… Меня похитили.

Он расследовал дело о растрате чужих денег. Когда Вил думал об этом, его воспоминания были настолько яркими, что они, в некотором смысле, казались ему куда более реальными, чем окружавший его в последние недели мир. Расследование казалось Вилу совершенно безопасным. Вооруженный частный детектив понадобился из-за элементарных формальностей: пропавшая сумма едва ли превосходила десять тысяч золотых кредиток. Но кто-то впал в отчаяние или был недостаточно осторожен… или просто оказался злобным мерзавцем. Во времена Вила суд трактовал заключение человека в пузырь на срок, превышающий столетие, как убийство. Стасис Вила продолжался тысячу столетий. Конечно, сам Вил не считал, что это преступление следует расценивать как убийство В.В. Бриерсона. Преступление было куда более ужасным. Ведь мерзавец одним ударом уничтожил и мир Вила, и всех дорогих ему людей.

Когда Вил рассказал девушке свою историю, глаза Тэмми широко раскрылись. Она изо всех сил пыталась понять, почему в его голосе звучит горечь, однако Вилу показалось, что девушка скорее удивлена, чем сочувствует ему. Он смутился и замолчал.

И попробовал придумать что-нибудь, чтобы сменить тему разговора. Вдруг он заметил на противоположной стороне танцевальной площадки бледную фигуру — ее он видел сегодня на пляже.

— Тэмми, кто это? — Он кивнул в сторону незнакомца.

Девушка проследила за его взглядом.

— О! Она очень необычная, не правда ли? Космическая путешественница. Можете себе представить? За пятьдесят миллионов лет она облетела всю галактику. Мы полагаем, что ей больше девяти тысяч лет.

И все это время она провела одна. — Тэмми содрогнулась.

Девять тысяч лет. Значит, она самый старый человек из всех когда-либо виденных Вилом. Сегодня, однако, она гораздо больше походила на человека, чем тогда, на пляже. На этот раз на ней было куда больше одежды: блуза и юбка подчеркивали женственность. На голове появились короткие черные волосы. Лицо гладкое и бледное. Вил подумал, что когда волосы отрастут, она будет выглядеть, как обычная молодая женщина китайского происхождения.

Вокруг женщины-космонавта постоянно оставалась пустота, в то время как на площадке уже собралось много народу. Люди хлопали в ладоши и пели; мало кому удавалось не поддаться музыке и не начать притопывать ногой, кивать в такт или хлопать в ладоши. Но женщина из космоса стояла спокойно, почти неподвижно, ее темные глаза невозмутимо изучали танцующих. Изредка ее рука или нога вздрагивали, словно реагируя на зажигательные ритмы.

Казалось, женщина почувствовала на себе взгляд Вила. Она окатила его холодным оценивающим взглядом. Эта женщина видела больше, чем робинзоны Королевы, — больше всех выстехов вместе взятых. Вилу вдруг показалось, что он превратился в жука, попавшего под микроскоп пытливого, но равнодушного исследователя. Губы женщины изогнулись. После девяти тысяч лет, проведенных в одиночестве, может ли человек помнить простые вещи — ну, например, как рождается улыбка?

— Мистер Бриерсон, пойдемте потанцуем.

Рука Тэмми Робинсон настойчиво легла на его локоть.

Этим вечером Вил танцевал больше, чем за все время с тех пор, как начал встречаться с Вирджинией. Тэмми не отпускала его. Нельзя сказать, что она была крепче Бриерсона. Он постоянно тренировался и заботился о том, чтобы держать форму, однако учитывая массивность фигуры и склонность к лишнему весу, он не мог позволить себе роскошь сохранять модный в последнее время средний возраст. Тэмми же обладала энтузиазмом семнадцатилетней девушки. Если сделать ее на полтона темнее, она сразу станет похожей на его дочь Анну: живую привлекательную девушку с повадками игривой кошечки.

Музыка подхватывала их и несла, Марта Королева то появлялась, то исчезала за спинами танцующих пар. Сама Марта танцевала всего несколько раз и всегда с разными партнерами; большую часть времени она проводила в разговорах. Эта вечеринка несомненно внесет некоторые поправки в мнение о Королевых остальных жителей колонии. Позднее, когда Вил увидел, что Марта уходит с площадки, он вздохнул с облегчением. Ему надоело делать вид, что он на нее не смотрит.

Свет стал ярче, а музыка зазвучала приглушенно.

— Остается час до полуночи, — послышался голос Дона Робинсона.

— Мы приглашаем вас потанцевать до наступления часа ведьм, но у меня есть фильм и идеи, которыми бы я хотел с вами поделиться. Если вам это интересно, пожалуйста, проходите в зал.

— Это замечательный видеофильм. Давайте послушаем папу!

Тэмми повела Вила с площадки, хотя началась новая песня. Эми и

Алиса Робинсон сошлц со сцены. Теперь будут звучать лишь записи.

Толпа на танцевальной площадке начала редеть. Публика ждала, что последнее развлечение будет самым впечатляющим. Почти все соберутся в театре Робинсонов.

Пока они шли по залу, свет начал тускнеть. Теперь театр заливало голубоватое сияние. В воздухе повис четырехметровый шар Земли. Вилу уже доводилось видеть подобные эффекты, но не в таких масштабах. Пользуясь информацией, передаваемой с нескольких спутников, можно было создать голографическое изображение планеты и поместить его в воздухе перед зрителями. Если смотреть со стороны входа в театр, получалось, что в Гималаях как раз наступило утро. Над Индийским океаном слабо мерцала луна. Очертания материков соответствовали Веку Человека.

Однако что-то неуловимо странное чувствовалось в этом глобусе. Лишь через несколько мгновений Вил сообразил, в чем тут дело. Над Землей совсем не было облаков.

Он уже собрался сесть в кресло, как вдруг заметил две тени. Они походили на Дона Робинсона и Марту Королеву. Вил остановился, отправив Тэмми вперед на лучшие места. Зал быстро наполнялся участниками вечеринки, но Вил понял, что один лишь он заметил Робинсона и Королеву, которые стояли в тени. Между ними происходило нечто странное: Марта была очень возбуждена. Каждые несколько секунд она решительно взмахивала рукой. Тень Дона Робинсона сохраняла неподвижность, в то время как Королева все больше волновалась. У Вила создалось впечатление, что страстные требования одной из сторон отвергались холодными, короткими репликами другой. Слов Вил не слышал: либо Дон и Марта были защищены звуконепроницаемым барьером, либо говорили очень тихо. Наконец Робинсон повернулся и скрылся за глобусом. Продолжая жестикулировать, Марта последовала за ним.

Даже Тэмми ничего не заметила. Она подвела Бриерсона к креслам, и они сели. Прошла минута. Вил заметил, как Марта вышла со стороны освещенного солнцем полушария, прошла вдоль рядов и уселась рядом с дверью.

Раздалась музыка, достаточно громкая, чтобы заставить аудиторию замолчать. Тэмми коснулась руки Вила.

— Вот сейчас появится папа.

Дон Робинсон неожиданно возник возле залитого солнцем полушария. Он не отбрасывал тени на глобус.

— Добрый вечер всем. Я хотел завершить нашу встречу этим маленьким шоу и поделиться с вами некоторыми идеями, над которыми, я надеюсь, вы поразмыслите на досуге. — Он поднял руку и обезоруживающе улыбнулся. — Я обещаю: в основном это будут картинки!