Жизнь по частям

— Вы что, Николай? Я же!.. Я же не из-за фильма здесь! Я же!.. Лева! Вы что?!

Бедняк взмахом руки отмел эти возражения.

— Вы нам больше не нужны. Мы… не хотим вас больше видеть. Уезжайте. Нам нечего делать вместе.

И, развернувшись, Николай решительно зашагал прочь.

Джосандр ощутил, как в душе закипает бешеная злоба. Выходит, эти люди его просто использовали? А теперь он им больше не нужен? Значит, вот так, да? Значит, как вещь?

— Да чтоб вы провалились все! — крикнул он в спину уходящему бедняку. — Чтоб я еще вам поверил!.. Клоуны несчастные! Чтоб вас!..

Он задыхался, до боли в костяшках сжимал кулаки, орал что-то уже совсем бессвязное и замолчал только после того, как Николай скрылся за поворотом.

— Чтоб вас… — повторил Джосандр, поворачиваясь, чтобы идти к выходу. И в отражении дверей заметил, что по щекам стекают слезы.

Журналист ухмыльнулся: ну, уж с этим-то он точно знает, что делать.

— Хранитель. Отправить в архив память обо всех эмоциях, которые я испытал с первого дня командировки к беднякам.

Спустя несколько мгновений Джосандр сел в «Летуна». Бросил взгляд на закатное солнце, уже касавшееся краем ломаной линии крыш.

«Пора в редакцию. И так задержался. Фильм…»

— Ты — убийца! — Главред снова сидел в его кресле. Журналист, шагнув в комнату, невозмутимо кивнул. Он заслужил похвалу, растоптав конкурентов. — Пока ты там сидел, режиссер уже понаделал заготовок. Ну так, примерки ради. Теперь твоя очередь. Когда сдашь мастер?

Джосандр задумчиво пожевал губами. Хотелось, конечно же, побыстрее. Если поднапрячься, пожертвовать сном…

— Думаю, завтра к утру.

Шеф хлопнул журналиста по плечу, одобрительно улыбнулся и вышел.

Работа шла на удивление легко. В пятом часу утра Джосандр, просмотрев в режиме визуализации то, что получилось, довольно улыбнулся, показал режиссеру большой палец и вернулся в свой кабинет.

Теперь можно было и отдохнуть немного.

«Интересно, чем бы заняться?»

Ничего путного в голову, как назло, не приходило. Думалось все только о работе. Промучившись несколько минут, Джосандр вдруг замер в кресле, а затем от души заржал.

— Нет, ну вот же идиот! Ищу в «Работе» развлечения. Хранитель! Напомни, какие еще базы памяти у меня есть?

— Друзья, Путешествия, Свободное время, Семья.

«Друзья?.. Нет, не сейчас. Устал. Семья?.. Может подождать, никуда не денется. Путешествия?.. Неплохо бы — после такого. Но все-таки позже. Свободное время?..»

— Хранитель. Подключить базу памяти «Свободное время». Базу памяти «Работа» не отключать, перевести в фоновый режим. Блоки восприятия перенастроить с учетом выбора.

Освоившись, Джосандр покопался в памяти и широко улыбнулся. Самое время исполнить заветную мечту — заслужил.

Соединившись через терминал с Хранилищем публичных баз памяти, журналист принялся за поиски. Ему давно хотелось пережить чужую первую брачную ночь. Желательно, какую-нибудь необычную.

Личные воспоминания такого рода стоили дорого, но теперь Джосандр не беспокоился по этому поводу.

Через пару часов, успев насладиться кульминациями не одной, а трех брачных ночей, журналист с сожалением отключился от Хранилища: личный счет все же следовало поберечь.

«Х-хорошо! — он с наслаждением потянулся. — Так, ну что дальше? Семья?.. Теперь — почему бы и нет? Приеду, а там посмотрим. Если что, всегда можно выбрать что-нибудь еще… Интересно, кстати, а какая она, моя семья?»

Джосандр хихикнул, представив, как приезжает домой и предлагает жене повторить первую брачную ночь.

— Хранитель. Базу памяти «Свободное время» заменить на базу памяти «Семья». Перенастроить блоки восприятия в соответствии с выбором.

Короткая судорога, некрасиво перекосившая лицо, бешеная пляска глазных яблок под полуприкрытыми веками — а в следующую секунду Джосандр, завопив, вскочил с кресла.

— Быстро сюда! — заорал он в коммуникатор. — Быстро, чтоб тебе!

Едва дождавшись «Летуна», журналист вскочил в него и шлепнулся в кресло.

— В больницу! Максимальная скорость! Хранитель! К чертям базу «Работа»! К чертям, слышишь?

— Команда неясна.

— Отключи ее!

Вцепившись в подлокотники, Джосандр смотрел вперед, на город, улетающий назад под брюхом «Летуна».

«Дождись. Дождись-дождись-дождись…»

Выскочив из аппарата, когда тот еще толком не приземлился, мужчина упал на колено, вскочил и, прихрамывая, бросился бежать по коридору.

— Юлиоль! Любимая! Мишалла!

Ворвался в палату, оттолкнул человека в зеленом халате. Посмотрел на него — и, хватая ртом воздух, доковылял до койки.

Юлиоль лежала на боку. Это была ее любимая поза. В кольце рук, под зеленым покрывалом, угадывался маленький силуэт…

«Они ждали меня…»

Врачи выдали ему подробный отчет. Но Джосандр все знал и без них. Ожившая память сохранила для него все звонки Юлиоль за эти дни. Все ее мольбы услышать, отозваться, приехать.

И — последнюю запись от жены. Всего за час до подключения «Семьи». Она просила прощения.

Стало понятно, почему Николай так странно разговаривал с ним в больнице — какими-то обрывками, с паузами. И почему Джосандр увидел в палате пустую койку.

Блоки восприятия.

Мишаллу снова поразил приступ той же болезни, что и у Левы. Дочка поскользнулась на мокрой после полива садовой дорожке, с размаху шлепнулась на попу…

Но мальчику повезло, он снова выжил — Джосандр знал это точно. А Мишалка…

«Ваша жена… просто ушла за ней. Мы были бессильны», — врач смотрел в сторону.

Джосандр бродил по дому, не в силах остановиться хотя бы на миг. Бродил, стараясь не видеть, куда идет, что вокруг. Не смотреть, не смотреть, не смотреть… Просто идти. По кругу, взад-вперед — не важно. Шаг, другой, третий…

«Надо что-то сделать», — промелькнула странная мысль. Промелькнула, пропала… и вернулась.

«Что-то сделать. Надо что-то сделать… сделать… что-то… надо сделать», — хоровод неотступно крутился в голове.

И вдруг Джосандр остановился. Вытащил руку из кармана. Взглянул на лежавшую на ладони видеокамеру.

«…люди принялись гордиться тем, что перестали быть целыми».

— Хранитель. Все базы памяти, все архивы — загрузить на домашний терминал. Расшифровать, подготовить для изучения. Блоки восприятия — удалить. По завершении — доложить и деинсталлироваться.

Темный зал. Полная тишина.

Пошла звуковая дорожка.

Еле слышная мелодия — светлая грусть с горьковато-пряным послевкусием печали…

На экране возникают титры:

Раннее утро. Легкую дымку над пожухлой травой уже пронзают копья пробуждающегося солнца. Алое, яркое, оно поднимается над горизонтом, обозревая с высоты, как полководец, поле будущего сражения.

Ржание коней, нетерпеливый перестук копыт. Звон металла, скрип седел, звяканье сбруи — привычная музыка для моих ушей. Скоро поведу изрядно поредевшее войско в бой. Если удача не повернется к нам лицом, воинство Темного Короля саранчой пронесется по беззащитным землям моей страны, сея разрушения и смерть.

Прислужник помогает облачиться в доспехи. Под их тяжестью плечи только распрямляются. Эта ноша лишь позволяет ощутить мощь налитых силой мышц. Оруженосец с трудом подает меч, слишком тяжелый даже для его привычных к оружию рук. Этим мечом может сражаться только один человек — это я, непобедимый рыцарь, Светлый Герцог.

Конный отряд выстраивается в боевом порядке. Два лучших воина скачут по бокам от меня, отставая на шаг. Они будут прикрывать мне спину в бою. Три воина следуют за ними, и таким клином выстраивается весь наш отряд.