Полигон

Пройдя по кассовому ряду, я обнаружил тела еще трех кассиров: двух девушек и одного юноши. Все они были мертвы и, кажется, довольно давно.

Огромные окна-витрины были большей частью разбиты. В одном из них, как жук на спичку, на высокий уродливый осколок лицом вниз было нанизано тело мужчины; вся нижняя часть остатков стекла была темно-красной от его крови.

Я подошел к окнам и некоторое время осматривал пространство перед супермаркетом. На улице стемнело, но из полутора десятков фонарей, бывших в зоне видимости, горело всего два. Стоянка пуста — ни единого автомобиля. Так, а куда делся внедорожник, на котором мы приехали?.. Звука проезжавших машин тоже не слышно. Откуда-то издалека донеслось несколько хлопков, похожих на выстрелы, и пронзительный крик. И снова тишина.

Я все никак не мог поверить в реальность происходящего, и это помогало мне не терять самообладания, не удариться в панику. Да. я все видел, слышал, обонял — кровь, смерть, выстрелы, собаку, которая чуть не перегрызла мне горло... Головная боль и чувство голода временами почти невыносимы, и эти ощущения были из разряда самых реальных... Но где-то очень глубоко, в самом уголке сознания теплилась надежда, что происходящее — сон, кошмар, галлюцинация. Вот-вот наступит предел, гипнотизер щелкнет пальцами, и я проснусь.

Тогда почему этот предел все не наступает?

А ведь если задуматься... Я стою здесь, перед окном, на свету (пусть и не очень ярком) — и представляю собой великолепную мишень не только для снайпера, но и любого не ленивого более или менее меткого стрелка... Так что, пока не проснулся — нужно поберечься.

Итак, за дело. Первое: найти что-нибудь от головной боли. Вряд ли весь аптечный зал подвергся разграблению. Второе: еда. Подкрепить силы (они совсем на исходе) и по возможности запастись провиантом. Третье: постараться разыскать работающий телефон. Четвертое: еще раз обойти залы, заглянуть во все углы, а вдруг удастся найти живых?! Может быть, Лева или Антон...

И последнее. Из супермаркета нужно уходить, как говорил тот сучий Морфеус в трубке. Лезть в город на ночь глядя страшно, если такое происходит в магазине, то что же творится в городе?! Все-таки интересно, что я пропустил: эпидемию? нашествие инопланетян? переворот?

С лекарствами оказалось проще всего: аптечный отдел пострадал мало. Кассу, конечно, изъяли, но лекарства не тронули. Я набрал и рассовал по карманам целую гору антибиотиков, анальгетиков, бинтов и упаковок пластырей. Несколько таблеток принял сразу, запив водой. На пустой желудок лекарства действовали плохо, а вода только обострила чувство голода, и я ринулся к перевернутому холодильнику с нарезками.

Я надорвал сразу несколько — с рыбой, колбасой и мясом; одной рукой набивал рот тонко нарезанными ломтиками, другой засовывал целые вакуумные упаковки в найденный тут же, возле холодильника, пустой грязноватый рюкзачок, бывший некогда тинейджеровской розово-оранжевой ядовитой расцветки. Туда же перекочевали и медикаменты из карманов пиджака и брюк.

Мне казалось, что я ел очень долго. Утолив первое чувство голода и ощутив, что головная боль отступила, сморщившись и засев где-то очень глубоко, почти не мешая, я перевел дух и смог оглядеться совсем другим, как мне казалось, свежим взглядом.

Черт возьми! Что же все-таки происходит?!

Где я?!

В глубине торгового зала, который был прямо передо мной, почудилось шевеление. И звук... Как раз между теми двумя поваленными шкафами для элитного спиртного. Оружие мгновенно оказалось в руке, я закинул рюкзачок со всем содержимым на плечо и двинулся в обход — как знать, а если это ловушка?..

Это не было ловушкой, Это оказался Лева, лежавший неловко и нелепо у одного из шкафов. Он был еще в сознании, несмотря на два огнестрельных ранения — в живот и левое плечо — и, очевидно, большую потерю крови; дыхание было хриплым, а движения ног — почти конвульсивными.

Я подбежал и склонился над ним. Слезы мешали видеть.

Он узнал меня, и гримаса, похожая на облегчение, появилась на бледном, залитом потом лице.

— Живы... — прохрипел он, выгибаясь. — Слава... богу... Вы живы...

— Лева, держись... — лихорадочно шептал я. — Сейчас сгоняю за бинтами, сделаю обезболивающий укол. Я тебя вытащу.

— Бесполезно... Все бесполезно... Вы сами... уходите...

— Держись, держись, парень... Я подгоню машину. Где она? На стоянке нет... Вы ее куда-то отогнали? — Я вскочил. Конечно, это был самообман, но мне казалось, что так нужно.

— Нет... машины... — говорить ему было все труднее. — Ничего... нет.

Я стоял и смотрел, как он умирает. Странное дело: теперь слез не было. Я был почти спокоен. Понимал, что сделать ничего нельзя. Даже облегчить его страдания. Просто стоять и смотреть.

— А Антон... — хрипло сказал Лева и закашлялся. Весь подбородок был в розовой пене. — Он... там... Он... давно...

Я посмотрел в том направлении, Отсюда была видна нога ниже колена в мягкой черной туфле с зауженным мысом. Нога лежала на пивных банках. Ей должно быть неудобно, но она не двигалась. Она была ногой мертвого человека.

— Михалыч... — захрипел Лева. — Был с вами...

Я снова присел к нему.

— Он наверху... Тоже погиб... Ты понимаешь, что это?

Лева смотрел сквозь меня.

— Так должно было... случиться... — только колоссальным усилием воли он мог связно говорить. — И так... случилось. А вы... уходите. Здесь нельзя... Совсем...

Он вдруг изогнулся дугой, а взгляд, полный ужаса и отчаяния, был устремлен куда-то через мое плечо. Он даже начал поднимать руку.

— Береги... Береги...

Я рванулся в сторону и обернулся. Там, куда он смотрел, никого не было.

А когда я вернулся к нему, не было и его. Только остановившийся взгляд удивленных глаз. Как часы: шли-шли, жили-жили... И вдруг встали. Замерли. Навсегда.

Я закрыл ему глаза и поднялся.

Просто для того, чтобы удостовериться, я дошел до Антона. Его тело было изрешечено пулями: я насчитал восемь ран. Зачем я их считал?.. Рядом лежал его «Макаров» со сдвинутым затвором и пустой обоймой. Значит, паренек бился до последнего.

С кем, черт возьми?! Где хоть один из поверженных врагов?!

Крови на полу было много — в разных местах торговых залов. Побродив, я наткнулся еще на два трупа — продавца и менеджера зала. И все. Где остальные? Тут же был бой! Только не говорите мне, что нет, я знаю — был! Где те, кто громил магазин, воевал с моими ребятами?! Где они, живые или мертвые?!