Жемчуг Кархайма (Ричард Блейд, Cтранствие 7)

Айола, однако, рассвирепела. Тут же, повинуясь резкому взмаху ее руки, одна за другой выпалили носовые пушки "Жаворонка", послав в подарок бригу два тяжелых чугунных ядра. Паллон, несомненно, был более искусен или более удачлив, чем его собрат с купеческого судна: один из снарядов разворотил палубу перед фок-мачтой торговца, другой превратил в щепки его брам-стеньгу.

Перезарядка орудий требовала времени. Казалось, оставшийся беззащитным торговый корабль можно сейчас атаковать; но вдруг вдоль борта, обращенного к галиону, выросла целая шеренга - не меньше полусотни стрелков, вооруженных арбалетами. Купцы Кантама цепко держались за свое добро и сдаваться не собирались! Пропел сигнальный горн, и на "Жаворонок", разворачивающийся для бортового залпа, обрушился поток стрел. Щиты и толстая грубая кожа доспехов неплохо защищали от них - по крайней мере, на расстоянии пятисот футов; тем не менее до Блейда донеслись вопли и божба раненых. Сам он, трудясь в поте лица еще с пятью дюжими молодцами, был поглощен перезарядкой вверенных ему пушек.

Рядом коротко охнул Паллон. Бросив взгляд на канонира, Блейд увидел, что стальной болт вонзился тому в плечо, под самую ключицу. Нехорошая рана! Если задета артерия... Паллон начал бледнеть, потом, пробормотав какое-то замысловатое местное проклятье, попытался вытащить стрелу, но не сумел справиться с зазубренным наконечником. Лицо его искривилось от боли, крупные капли пота выступили на висках; внезапно канонир осел на палубу и, похоже, потерял сознание.

- Эй, бездельник, помоги-ка ему! - рявкнул Блейд, подтолкнув одного из суетившихся рядом пушкарей к раненому. - Перетяни плечо ремнем и быстро - за лекарем!

Ему самому некогда было заниматься врачеванием, хотя разведчик относился весьма дружелюбно и уважительно к своему наставнику в искусстве стрельбы из крупнокалиберных пушек. Блейд мгновенно понял, что грядет новый этап в его пиратской карьере. Сейчас он должен показать, на что способен! Два самых мощных орудия "Жаворонка" были в его распоряжении, и он мог поклясться Святым Солнечным Кругом, рифами Ховестара и всеми морскими демонами, что ни одно ядро не пропадет даром!

Корабли продолжали медленно сближаться. Поток стрел, летевших с двух сторон, не ослабевал; вскоре загрохотали и мушкеты. Вести прицельный огонь из этого неуклюжего оружия можно было ярдов на пятьдесят, и большая часть пуль пока что бесполезно вспарывала воздух. Купеческое судно сопротивлялось с удивительным упорством; еще один бортовой залп - и три палубных орудия "Жаворонка" прекратили существование вместе с дюжиной пушкарей. Их станины были раздроблены ядрами, а прислугу изрешетила картечь.

Пора, решил Блейд. Он пригнулся к одному из носовых орудий, уверенно навел его на грот-мачту торговца и поджег запал. Раздался грохот, взметнулись клубы едкого порохового дыма, и через секунду тяжелое ядро с треском врезалось в мачту брига, срезав ее посередине. Громадный обломок, вместе с реями, такелажем и свернутыми парусами, рухнул на палубу, давя и калеча несчастных защитников. По палубам "Жаворонка" прокатился торжествующий рев. Купец был парализован, половина стрелков и капитан погибли, судно беспомощно закачалось на мелких волнах. Корпус торгового корабля надвигался, и пираты с лихорадочной поспешностью начали готовить абордажные крючья.

Удар! С диким гиканьем отряд головорезов рванулся на борт торговца, прыгая вниз с высокой палубы галиона. Остатки его команды даже не пытались сопротивляться; их просто пошвыряли за борт, не удосужившись даже прирезать. Затем ховестары ринулись в трюмы парусника, где, против ожиданий, была обнаружена весьма богатая добыча: ритолийские меха, свертки парчи из Гози и большой груз какой-то местной пряности. Она высоко ценилась в странах Акрода, как понял Блейд на следующий день из отрывочных замечаний ховестаров, пересчитывавших и деливших добычу. Бриг Айола сочла недостойным внимания ввиду небольших размеров; она рассчитывала в будущем захватить что-нибудь получше. Один залп бортовых орудий "Жаворонка", и разграбленное судно, заваливаясь набок, начало медленно погружаться в зеленовато-голубую пучину.

Над плечом Паллона уже хлопотал корабельный целитель и маг Онбол. Блейд сильно сомневался в колдовских талантах этого невидного человечка преклонного возраста, но лекарем он был отменным: ловко извлек стрелу, остановил кровь густой, мерзко пахнувшей мазью хла и перебинтовал рану канонира. Потом Онбол поднес к его ноздрям флакончик синего стекла с каким-то зельем; Паллон чихнул, заворочался и пришел в себя.

- Пушки?.. - спросил он, едва приподняв веки.

- Целы, - столь же кратко доложил Блейд.

Канонир приподнял голову, уставившись на купеческий бриг. Сейчас над водой торчали лишь обломок грот-мачты и фок с разодранными парусами.

- Похоже, ты неплохо поработал, парень?

- Стыдно промахнуться из таких орудий, - Блейд ласково похлопал медный ствол.

- Добро... Меч и порох! Из тебя выйдет отменный стрелок!

- Спасибо на добром слове, приятель. А сейчас я помогу тебе добраться до койки.

Подхватив канонира на руки, Блейд снес его вниз, в кубрик пушкарей. За ним семенил Онбол; маг собирался прочитать над раненым некие заклятья, чтобы злые духи не смогли вселиться в ослабевшее тело Паллона.

На следующий день начались подсчет и сортировка добычи, беспорядочно сваленной на верхней палубе галиона. С особым пристрастием был исследован увесистый сундучок с драгоценностями, извлеченный из капитанской каюты торговца; видимо, из-за этих побрякушек купеческое судно и сопротивлялось столь упорно. В сундуке находились шейные цепи и ожерелья из золота и серебра, украшенные самоцветными камнями, несколько богатых диадем работы удрарских ювелиров, огромная брошь с изумрудами чистейшей воды, пояса из серебряных пластин, инкрустированных чем-то похожим на янтарь, резные подвески из кости и пара чеканных бронзовых шлемов.

Богатая добыча, подумал Блейд, однако Айола, Ратаг и некоторые пираты постарше выглядели недовольными. Странно! Что же, если не золото и камни, расшитые ткани, пряности и богатое оружие, могло цениться в этом средневековом мире? Деньги? Но на дне капитанского сундука лежала дюжина мешочков со звонкой монетой. Тем не менее Айола, лишь взглянув на них, презрительно скривила яркие губы. Блейд решил про себя, что в ближайшую же ночь попытается выяснить причину такого разочарования у самой хозяйки галиона.