Н М

Немченко Михаил , Лариса

'Н М'

Михаил Немченко, Лариса Немченко

"Н М"

- То, что вы сейчас увидите, господин президент, является государственной тайной номер один, - сказал министр федерального спокойствия, когда после двухчасового полета над скалистыми гребнями вертолет начал снижаться. - Между нами говоря, такие вещи не показывают иностранцам. Но для вас, лидера дружественной страны, мы решили сделать исключение...

Генерал Хуан-Педро Тинилья, диктатор небольшой тропической республики, известной своими бананами, яркой расцветкой почтовых марок и частыми государственными переворотами, с чувством пожал пухлую руку министра. Изобразив на лице самую сердечную улыбку, на какую он только был способен, генерал заявил, что глубоко тронут оказанным ему доверием и, разумеется, никогда не забудет этих счастливых дней, проведенных им в гостях у правительства державы, преданным другом и союзником которой он, Тинилья, всегда был, есть и будет.

Вертолет сел на широком, удивительно ровном каменном уступе, нависшем над глубокой пропастью. "Пожалуй, на эту чертову кручу иначе чем по воздуху и не заберешься", - вылезая из кабины и с опаской посматривая на торчавшие далеко внизу острые зубья скал, подумал генерал. Кругом, куда ни глянь, громоздились горы. Непроницаемой тишиной веяло от выжженных солнцем голых утесов, от далеких снежных вершин, смутно вырисовывающихся на западе.

- Нам пора, ваше превосходительство, - профессор Пфукер, флегматичного вида блондин с кулачищами боксера, тронул высокого гостя за локоть.

Обернувшись, Тинилья широко раскрыл глаза от удивления. Прямо перед ним в скале чернело отверстие пещеры. Тинилья готов был поручиться, что минуту назад на этом месте была гладкая, без единой трещинки гранитная стена. Но, вспомнив слова министра о государственной тайне, он решил, что не следует удивляться этим неожиданным превращениям.

Часовые у входа, отдав честь, почтительно расступились. Миновав обширное сводчатое подземелье, освещенное мягким матовым светом, министр и его спутники вошли в совершенно пустынный коридор. Несколько минут они шагали по нему в полном молчании. Неожиданно коридор круто повернул налево и закончился тупиком. Перед ними была монолитная стальная плита без какого-либо намека на дверь.

- Не подходите близко! - раздался рядом предостерегающий голос министра. - Эта штука кусается.

Тинилья отметил про себя, что глава федерального спокойствия держится весьма странно. Он стоял и внимательно рассматривал указательный палец своей правой руки. Убедившись, что палец в полной сохранности, министр тщательно вытер его платком и сунул в маленькое, похожее на замочную скважину отверстие, которое Тинилья сначала даже не заметил. В следующую секунду гигантская стальная заслонка бесшумно скользнула куда-то вверх, открыв проход.

- Внушительно, - промолвил генерал, когда, пропустив их, броневая махина снова опустилась на свое место. - Значит, достаточно просто сунуть палец...

- Но далеко не каждый, - улыбнулся министр, чуть замедляя шаг. - В стране есть всего шесть пальцев, которые могут открывать эту дверь. Даже перст нашего дорогого Пфукера не обладает таким могуществом, хотя профессор и занимает весьма ответственный пост в Национальном Управлении по выявлению подозрительных намерений. Учтите, я не нажимал сейчас никакой кнопки. Я просто показал этой машинке кожный узор на подушечке своего указательного пальца, - а она в тысячную долю секунды сравнила его с той полудюжиной отпечатков, которые введены в ее электронную память...

Подземный коридор был по-прежнему пустынным. За новой стальной стеной, которую министр федерального спокойствия отомкнул тем же способом, оказалась маленькая кабина. "Лифт", - догадался Тинилья.

Они спускались минуты две. Лифт остановился, и через распахнувшуюся дверь генерал и его спутники вошли в большую светлую комнату. Двое высоких парней в белых халатах, игравшие на диване в карты, моментально вскочили и вытянулись перед министром по стойке "смирно". Глава федерального спокойствия сказал им чтото вполголоса, - и оба сразу засуетились, доставая из белоснежного шкафа какие-то блестящие инструменты.

- Сейчас нам наденут специальные поглотители, - объяснил профессор. Тут, знаете ли, носятся всякие летучие токи, пагубно действующие на незащищенные головы.

Генерала усадили в высокое кресло, напоминающее по виду зубоврачебное, и один из парней, став за его спиной, принялся что-то прилаживать у него на голове. Он возился довольно долго. Наконец все было готово. Подойдя к зеркалу, генерал увидел, что его голова облачена в толстый белый шлем, опутанный наподобие чалмы тонкими проводами. Точно такие же сооружения красовались на министре и профессоре.

Все трое надели белые халаты. Оглядев своих спутников, глава федерального спокойствия открыл массивную дверь. Генерал переступил порог и застыл от неожиданности.

Они стояли в огромном зале, конца которого не было видно. Продолговатые плафоны дневного света на высоком потолке сливались вдали в непрерывную световую дорожку. Словно гигантский, залитый светом тоннель уходил куда-то в бесконечность.

Но самым поразительным были стены зала. Они состояли из бесчисленного множества разноцветных светящихся кружочков. Подойдя поближе, генерал увидел, что это маленькие лампочки, смонтированные на широких белых щитах, покрывающих всю поверхность стен от потолка почти до самого пола. На щитах виднелись и какие-то приборы - циферблаты, графики, крутящиеся диски со вспыхивающими рядами цифр, но все они терялись среди мириадов мерцающих огоньков.

Зал был почти безлюден. Лишь несколько человеческих фигур в белых халатах виднелось в отдалении. Неожиданно откуда-то сбоку появился плечистый мужчина с короткими черными усиками и военной выправкой.

- Позвольте, господин президент, представить вам полковника Ундерса, возглавляющего этот подземный бастион нашей демократии, - сказал министр.

- Удивительное совпадение! - воскликнул Тинилья, обмениваясь рукопожатием с полковником. - Вы знаете, что посол вашей страны в моей республике - тоже Ундерс? Замечательный человек, должен вам сказать! Вы с ним случайно не родственники?

- Просто однофамильцы, - улыбнулся полковник. Голос у него был резкий и немного надтреснутый. "Точь-в-точь как у нашего Ундерса", - с растущим удивлением констатировал генерал. Именно таким голосом посол обычно делал ему внушения, когда бывал недоволен экспортными ценами на бананы или каким-нибудь принятым без его ведома законом.

- Кстати, Ундерс, что у вас нового за эту неделю? - осведомился министр.

- Подключено еще девятнадцать тысяч, - отрапортовал полковник. - Желтый и красный продолжают преобладать, но мы уже добились некоторого сокращения. К сожалению, и у нас пришлось произвести небольшую чистку: вчера нокаутировало сержанта номер восемь и рядового номер сорок один. На их место взяты двое парней из резерва Верхней Пещеры.

- Отлично, - кивнул головой министр. - А теперь вам предстоит быть нашим гидом. Господин президент хочет ознакомиться с работой установки.

Генерал и его спутники медленно двинулись по залу.

- Вы, очевидно, уже обратили внимание на эти светящиеся кружочки, заговорил Ундерс. - Всего их здесь несколько десятков миллионов - а точнее на сегодняшнее утро 83 миллиона 643 тысячи 257 штук... впрочем, давайте лучше начнем с некоторых общих данных. Я думаю, господину президенту интересно будет узнать, что длина этого зала вместе со столовой, бильярдной, комнатой для молитв и спальнями личного состава...

- Не то, Ундерс, - перебил его министр. - Вы начинаете с середины. Давайте-ка я сам сделаю предисловие.

Все уселись в мягкие кресла возле одного из сверкающих разноцветными огоньками щитов и закурили предложенные полковником сигары.

- Я надеюсь, высокий гость извинит меня за небольшой исторический экскурс, - начал министр, пустив к потолку облачко синеватого дыма. - Мне просто хотелось бы напомнить, что с тех пор, как некая предприимчивая порода обезьян ухитрилась превратиться в людей, у нас, полицейских, всегда было работы по горло. Да, господин президент, политическая полиция поистине один из древнейших человеческих институтов. Между прочим, мне на днях показывали перевод найденного под какой-то знаменитой пирамидой папируса, где рассказывается, как наши древнеегипетские коллеги искореняли подрывные настроения у подданных фараона. И знаете, что самое любопытное?