Честь и Польза (СИ)

Белогорский Евгений Александрович

Честь и Польза

ЧЕСТЬ И ПОЛЬЗА.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

РЕВУЩИЕ ДВАДЦАТЫЕ.

Глава I. За стенами Кремля.

Холодно, чертовски холодно было в начале февраля 1925 года в столице Российской республики. Промозглый ветер буквально выдувал тепло из домов, проникая в них через форточки, плохо закрытые двери и всевозможные щели, порождающие ледяные сквозняки.

Неожиданный приход северной стужи в Москву, был вторым серьезным потрясением, которое испытали горожане за последние две недели наступившего года. Первым было извести о внезапном ухудшении здоровья первого президента России генерала Алексеева. 21 января находясь в своей загородной резиденции Горках, он почувствовал сильные боли в сердце во время прогулки по заснеженному парку.

Дежурный врач президента срочно вызвал из Москвы профессора Бехтерева диагностировавшего у президента инфаркт миокарда. Благодаря срочно оказанной медицинской помощи летального исхода удалось избежать но, ни о какой активной государственной деятельности не могло идти и речи. Специально собранный совет медицинских светил, в самой категорической форме запретил Михаилу Васильевичу работать с какими-либо документами в ближайшие два месяца.

Внезапная болезнь президента спутала всей столичной элите. Через год с небольшим, в стране должны были состояться президентские выборы, на которых был бы избран новый правитель России. Из-за серьезных проблем со здоровьем генерал Алексеев не мог баллотироваться на второй срок, хотя конституция ему это позволяла.

Хорошо информированное о состоянии здоровья президента, его ближайшее окружение президента уже больше полугода было занято определением его приемника. Больше всего, по мнению большинства из окружения Алексеева, на эту должность подходил Антон Иванович Деникин. Боевой генерал, герой прошедшей войны, он был компромиссной фигурой, как для военных, так и для банкиров и промышленников.

При правильно проведенной предвыборной агитации он вполне мог стать новым президентом России, благо имел хороший послужной список и не был замешан ни в какие темные махинации с казенными деньгами, которые тайная полиция Феликса Дзержинского вскрывала почти каждый месяц.

После серьезных и обстоятельных бесед, обе стороны достигли взаимопонимания и заключили джентльменское соглашение. Деникин получал поддержку "государственников" на выборах и в случаи своей победы обещал убрать из правительства "младороссов" или как их ещё называли "революционеры разночинцы".

Под этими обозначениями проходили те, кто по капризу Истории, в конце десятых поднялся на самый верх государственной лестницы и оказался у руля власти. К ним в первую очередь относился вице-президент Сталин, премьер-министр Кржижановский, председатель ГПУ Дзержинский, а также примкнувший к ним председатель проправительственной партии "Патриотов России" Демьян Ярославцев.

Все они были "государственникам" как кость в горле, но расправиться с ними мешала личная расположенность президента. Хитрый Алексеев всегда выступал за взвешенное разделение властных полномочий своего ближайшего окружения, не давая явного преимущества ни одной из сторон. Пять лет своего правления он умело балансировал между "государственниками" и "младороссами", но к началу двадцать пятого года, первые взяли вверх над вторыми.

Путем долгих бесед и умелого давления они смогли убедить Алексеева в необходимости принятия окончательного решения во благо интересов Отечества. В начале апреля планировалось, что президент официально объявит генерала Деникина своим приемником и тот начнет свою предвыборную кампанию.

Уже начался формироваться избирательный штаб генерала, из-за границы были приглашены знающие в этом непривычном для России ремесле толк люди. Главный редактор ведущей государственной газеты "Известия" стал подбирать журналистов, которые должны были правильно освещать деяния генерала Деникина, создавая ему нужный образ.

Один из них даже предложил очень удачный ход. Журналист ловко связал намерение ещё одного российского пойти во власть с историей американских президентов, большая часть которых были военными и имели генеральские звания. Это с одной стороны оправдывало столь необычные для России желание боевого генерала заняться политикой, а с другой стороны, подтверждало намерения страны, быть частью демократичного общества полностью расставшись с тоталитарным прошлым.

Запущенный механизм стал незаметно набирать ход, у "государственников" появились планы и надежды, но коварный недуг перечеркнул все в один момент. Ни о каком публичном выступлении президента не могло быть и речи. Врачи не давали никакой гарантии того, что ещё до объявления Деникина приемником, президента не вынесут вперед ногами.

Некоторые из сторонников Антона Ивановича предлагали, чтобы Алексеев сделал это, подписав соответствующее обращение, но хорошо знающие президента люди были категорически против этого.

- Узнав об этом, Михаил Владимирович тот час подумает, что мы его окончательно списываем со счетов и откажется. Более того, обидевшись, он может принять сторону "разночинцев" и чтобы вернуть его расположение придется очень постараться. Лучше подождать, иначе все это будет, стоит нам дороже - говорили знатоки, в открытую намекая на ту кругленькую сумму, что смогла склонить чашу весов в пользу Деникина, при избрании Алексеевым своего приемника.

Болезнь президента также застала врасплох и "младороссов" во главе со Сталиным. Находящиеся под его контролем врачи постоянно докладывали ему о состоянии здоровья президента, и случившийся инфаркт был подобно грому среди ясного неба. "Разночинцы" оказались не готовы к такому повороту событий, несмотря на то, что он давал им шанс избежать той печальной участи, что готовили им их оппоненты.

Согласно конституции страны, на время болезни обязанности президента переходили к Сталину, а в случае смерти или признания Алексеева недееспособным, вице-президент получал верховную власть в стране.

Вся пикантность ситуации заключалась в том, что Сталин не был избран вице-президентом, а был назначен простым решение Алексеева, утвержденное парламентом. Подобные действия не противоречили конституции, так как данный вариант не предусматривался изначально. Пока президент был в силе, на это не обращали внимания, но едва его здоровье пошатнулось, в кулуарах власти пошли тихие разговоры о не легитимности исполняющего обязанности президента страны.

Пока они шли тихо, в полголоса, но Сталин хорошо понимал таящуюся в них угрозу. В любой момент эта тлеющая проблема могла вспыхнуть ярким пламенем, правиться с которым будет весьма хлопотно. Временно преградой на пути этого опасного для Сталина процесса было неопределенное состояние больного президента.

Наблюдавшие его доктора не могли сказать ничего определенного. Поразивший президента недуг мог носить временный характер и тогда все посмевшие усомниться в правильности принятого им решения, могли подвергнуться серьезной опале. Примеры подобного были и их хорошо помнили, однако никто не исключал другого, гораздо худшего варианта и тогда голоса тихой фронды приобретали особое значение.

Прагматик до мозга костей, Сталин не мог позволить себе смиренно сидеть и ждать пронесет или не пронесет его судьба над пропастью опасностей. Воспользовавшись временным затишьем, он решил переговорить с Феликсом Дзержинским о совместных действиях против "государственников".