Поражение генерала Древора

Владимир ВЛАДКО

Поражение генерала Древора

— Лейтенант! Лейтенант! Их нет.

Дик Гордон поднял тяжелую голову с походной подушки и неуверенным голосом уставшего человека, сознание которого еще боролось с глубоким сном, переспросил:

— Кто такой?.. Кого нет?..

— Большевиков нет, лейтенант. Никого нет. Чистое поле — ни траншей, ни проволочных заграждений, ничего нет. Они исчезли.

Гордон протер глаза: капрал Гертек сошел с ума, или он сам, Дик Гордон, все еще спит. Какая-то ерунда… Только вчера вечером сам Дик рассматривал вражеские позиции, слушал доклад дежурного на наблюдательном пункте о странных перегруппировках советских войск — и вот такая новость… Нет, здесь что-то не то… Дик взглянул на часы: четыре часа. Через пятнадцать минут, согласно приказа, должно было начаться наступление прыгающих танков…

— Капрал, вы сошли с ума. Большевики исчезли вместе с их позициями?… Ерунда…

— Извините, лейтенант, я вполне отвечаю за свои слова. При первых солнечных лучах стало видно, что наши пушки направлены в чистое поле. Напротив наших позиций ничего и никого нет. Пожалуйста, взгляните сами. Сублейтенант Волтерс уже ждет вас на наблюдательном пункте.

Остатки сна исчезли, неудачная шутка превращалась в нечто совершенно непонятное. Волтерс уже ждет его на наблюдательном пункте?… Ладно, увидим. И странная мысль внезапно мелькнула у Дика: вчерашняя перегруппировка советских войск… неужели, действительно это была подготовка к сегодняшнему исчезновению?..

Гордон встал. Он торопливо накинул на себя шинель и молча, шагая сразу через две-три ступеньки, поднялся к ходу сообщения, который вел к наблюдательному пункту. Скорее, скорее надо убедиться. Капрал Гертек еле поспевал за Гордоном. По дороге Дик Гордон встречал людей, которые молча смотрели на него, словно желая что-то спросить; их лица были сдержанно-удивленными: видимо, странная весть о таинственном исчезновении вражеских позиций успела пронестись по всем подразделениям…

Потеряв свою привычную сдержанность, Дик Гордон ураганом влетел в помещение наблюдательного пункта. Не слушая слов дежурного, который пытался о чем-то доложить лейтенанту, не видя мрачного лица Джонни Уолтерса, Дик бросился к экранам перископа, которые давали возможность видеть вражеские позиции, экранам, на которых только вчера он сам видел странные перегруппировки советских войск. Капрал Гертек склонился к экрану за его спиной:

— Видите, ничего. Все чисто…

— Но ведь, еще вчера вечером я сам видел здесь траншеи, видел тот лес, возле которого производилась перегруппировка войск, — пробормотал Дик.

— Тоже видел и я, — мрачно ответил ему Джонни Уолтерс, — однако это было вчера. Сегодня их нет…

Дик растерянно смотрел на экраны; наступление прыгающих танков… против кого именно его вести?… Против чистого поля, против воздуха? Ведь противник исчез — исчез вместе со своими позициями, даже вместе с лесом… Исчез с лесом?…

И вдруг Гордон хрипло засмеялся. Все посмотрели на него удивленно: что такое?

— Так говорите — исчезли? — повернулся он к капралу Гертеку, Джонни и дежурному. — Исчезли? Хорошо. Я согласен. Вполне согласен. Но вчера, насколько помнит моя голова, вчера там, далеко за их позициями был лес. Или не так?

Так как все промолчали, он продолжал:

— Где же он теперь, этот лес? Тоже исчез? Они, видимо, взяли его с собой, спрятав в карман?… А?

Джонни удивленно перевел взгляд на экран: да, леса не было… Что за чудеса?…

Дик Гордон снова рассмеялся.

— Ерунда! Остроумная маскировка. Довольно хорошо сделанный камуфляж. За работу!

Он подскочил к телефону, сорвал трубку и крикнул:

— Алло, дайте командование батареи. Да. Слышите? Я — лейтенант Гордон. Да. Четыре тяжелых снаряда на квадрат Же-218. Да. Сейчас. Жду.

Гордон положил трубку.

— Дежурный, направьте перископ на квадрат Же-218. Так. А теперь смотри, Джонни. И вы, капрал. Через пять минут начать наступление.

Три головы склонились над экраном. Чистое поле. Ничего не видно. Одна секунда, две, три… Тяжелые выстрелы прозвучали где-то высоко над пунктом, мощный залп целой батареи. Пушки выполняли приказ, снаряды летели на врага, хотя его никто не видел.

— Смотрите, смотрите! — крикнул Гордон.

Заряды взорвались. Чистое поле, которое до сих пор виднелось в перископе, выбросило из себя высокие столбы черного дыма, медленно рассеивающиеся в воздухе. Считая каждую секунду, наблюдатели ждали, пока дым разойдется окончательно. Скорее, скорее…

И — вот оно. Широко раскрытыми глазами смотрели Волтерс и Гертек на экран. Чистое поле справа и слева. Там, как и прежде, ничего не видно, ничего нет. Только облака тяжелого черного дыма медленно продвигаются на юг под напором свежего утреннего ветерка. Но там, где только что разорвались снаряды, — будто в сказке, появились разрушенные траншеи, разорванные и искромсанные проволочные заграждения… Еще дальше, за траншеями, невысокие кусты. И совсем далеко, как и вчера, — темная лента леса, которую было видно только на этом участке. Лес удивительно исчезал справа и слева от участка, куда ударили снаряды…

— Видите? Маскировка. Камуфляж… — показал рукой Гордон. — Капрал Гертек, отдайте приказ выступать по тем же направлениям, что были получены вчера из штаба. Положение фактически не изменилось ни на йоту. Немедленно — в наступление. Мы и так опоздали на четыре минуты.

Капрал вышел. Дик взглянул на Джонни — и против воли улыбнулся, до того растерянное, удивленное лицо было у Уолтерса…

— Ты не понимаешь, Джонни? А между тем все это достаточно просто. На войне чудес и чудесных исчезновений не бывает. Правда, я и сам сначала решил, что сошел с ума, настолько все это было странно. Но — лес. Действительно, не мог же он исчезнуть вместе с большевиками? Значит — маскировка.

— Но как?

— Этого я, конечно, тебе сказать не могу. Однако… вспомни, Джонни, про исследования и проекты испанского инженера Куерви, который предлагал применять большие щиты из тончайшего полированного металла, устанавливая их перед своими окопами наподобие зеркал. Вполне возможно, что большевики установили под определенным углом такие зеркала. Они спрятались за ними — и стали невидимы для нас. Ведь зеркала показывают нам землю, траву, которая между ними и нашими позициями. Вот и создалось впечатление чистого поля… Остроумная выдумка, но она не спасет их от атаки моих прыгающих танков… кстати, именно сейчас должно начаться наступление целым фронтом, в том числе и здесь. Джонни, внимание!

…Да, наступление начиналось и разворачивалось четко, словно во время учебных маневров. Оглушительный грохот и рев артиллерии наполнил воздух. Свежий утренний ветерок превратился в дикую мешанину вихрей от сумасшедших взрывов, казалось, перевернувших вверх дном всю землю. Но было нечто, что отличало операцию этого утра от предыдущего наступления генерала Древора. В тот раз артиллерия работала меньше и не встречала сопротивления со стороны советских войск. Теперь же ураганный огонь возникающий здесь, на батареях Первой Армии Соединенных Государств Европы, — будто порождал в ответ такие же залпы артиллерийского огня со стороны советских позиций. И никто не мог сказать, никто не мог решить, откуда огонь был сильнее и энергичнее… Старый генерал Древор мрачно бормотал в своем кабинете, склонившись над донесениями, которые поступали к нему каждую минуту: