Музей братьев Клак

Кеннет Оппель

Музей братьев Клак

Kenneth Oppel

The Klack Bros. Museum

Когда поезд прибыл в Луговину, Люк было решил, что это ещё одно забытое всеми местечко, ничем не примечательный полустанок по дороге.

Но тут женский голос возвестил по громкой связи:

— Леди и джентльмены! Остановка поезда продлится несколько дольше, чем мы рассчитывали. Впереди с рельс сошёл грузовой состав. Мы задержимся здесь приблизительно на пять часов.

Пять часов? Да что такое пять часов для и так бесконечного путешествия?

— Не хочешь подышать воздухом? — осведомился отец.

Люк выглянул из окна. Рядом с изрядно битым погодой зданием станции раскинулась засыпанная гравием автостоянка. Вывески набекрень, из сорванной водосточной трубы капает вода. Через дорогу — горстка унылых домишек, окнами прямо на пути. В одном окне Люк разглядел пожилую пару: сидят рядышком на садовых стульях, пялятся наружу. Старик даже в бинокль смотрит.

— Видал? — сказал Люк отцу. — Представляешь, какое событие для Луговины?

Они вышли из вагона. Морозный воздух слегка кусался; на крышах и на траве лежал снег. Люк оглянулся на поезд: передвижная пыточная на колёсиках, тащит и тащит их через всю страну. Уже целые две ночи на борту.

Заканчивался март, и отец почему-то решил, что хорошо бы им вдвоём отправиться в путешествие. Мама с Оливией прохлаждались в Форт-Лодердейле. Да Люк и сам был бы не прочь очутиться сейчас во Флориде, на пляже, и глядеть на лениво покачивающиеся над головой пальмы. Можно ещё на девушек. А так он тут самый юный во всём поезде — не считая того вечно орущего младенца у измождённой английской пары. Даже отец и тот неприлично молод по сравнению с большинством пассажиров.

— Я в это путешествие, знаешь ли, не хотел, — безрадостно проворчал он.

— Тебе же оно так нравится, — рассеянно отозвался отец.

— Ну, если ты так считаешь…

Отец вздохнул и посмотрел на него.

— Что, совсем-совсем никак?

Люк в ответ пожал плечами. Пожимать плечами полезно и эффективно. Это может означать что угодно. Правда, мама говорит, лучше не надо, а то выходит слишком грубо.

— Как бы ты хотел проводить время? — попробовал докопаться отец.

— Сидеть дома, валять дурака, тусоваться с друзьями…

— Ну, этим ты можешь заниматься когда угодно.

Ещё раз пожать плечами.

— Как-то тут отстойно. Заняться совершенно нечем.

— Я же тебе говорил, я давно мечтал рвануть этим маршрутом…

— …потому что у тебя кризис жанра.

Отец набрал воздуху и насупился. Он, видите ли, писатель и ненавидит это слово.

— Возможно.

— Я только не понимаю, зачем меня было тащить с собой.

— Ну, мы же не всегда получаем, что хотим, — ответил отец и принялся напевать эту чёртову песенку «Роллинг Стоунз». Люк терпеть не мог, когда он так делал. Всякий раз решив, что Люк что-то уж слишком много жалуется, отец начинает петь. Лицо у него при этом ужасно одухотворённое, пылкое, а ещё он пальцами прищёлкивает в такт.

— Ох, хватит, пожалуйста, — промямлил Люк.

— Но только попробуй, — не унимался отец, — и вдруг ты поймёшь: это как раз то, что нужно…

Они вышли на парковку. Дорога в обоих направлениях убегала в никуда.

— И что мы тут будем делать целых пять часов? — уныло спросил Люк.

Громадный тракторный прицеп, который уже давно выползал со стоянки, наконец, выполз, и за ним обнаружилась белая вывеска на обочине дороги:

Отец тоже её увидал.

— А неплохая идея, — бодро сказал он. — Музей Братьев Клак… Интересно, что они там выставляют?

— Сельскохозяйственные инструменты, не иначе. — Люк уже с лихвой натаскался по таким местам на школьных экскурсиях.

— Могу вас подвезти, если хотите, — сообщил вдруг голос сзади.

Говорил какой-то дядька из пикапа с опущенным стеклом.

— Я как раз туда еду.

Он ткнул большим пальцем себе в кузов, набитый завёрнутыми в полиэтилен ящиками с напитками и шоколадками.

— Это им в буфет. Дотудова ехать минут пятнадцать.

Люк виртуозно сымитировал улыбку и поглядел на отца — ну, давай уже, опция «вежливый отказ»… Но отец внезапно изрёк:

— Только если вас это совсем не затруднит.

— Да какие там затруднения.

Люк воззрился на отца, не веря своим глазам. Импульсивным он никогда вроде не был… но в последнее время стал частенько откалывать номера. То долгие прогулки по ночам. То купания. То попытки научиться играть на гитаре. Говорит, это должно помочь ему «отпереть» себя.

— А как же поезд? — напомнил ему Люк.

— У нас ещё пять часов в запасе, — отрезал отец. — Ты всё жалуешься, что тебе скучно, — так поехали, посмотрим что-нибудь новое.

— У них там есть кое-что действительно интересное, — вставил дядька за рулём.

— А назад мы как вернёмся? — беспокойно спросил отец, уже больше похожий на себя.

— Я там пару часов всего проторчу — работаю у них ещё и сантехником. Возвращаться буду той же дорогой, если захотите упасть мне на хвост.

— Звучит просто отлично, — резюмировал отец.

Она выскочила из пустых лугов, словно мираж — идеальная деревушка, как на картинке; сплошь каменные домики, заборы и конюшни.

— Занятно, да? — сказал дядька. — Эти два брата, они из Англии приехали сто сорок лет тому назад и держали одно время цирк. А потом вдруг решили построить деревню — на пустом месте, просто взять и построить. Ну, поставили большой дом для себя, и школу, и трек, и сырную лавку — и стали ждать, когда приедут люди. Да только вот железная дорога прошла сильно дальше к югу, и отводную ветку им не дали. Так что очень скоро это стала деревня-призрак. А лет пятнадцать назад какой-то ихний родственник сделал из неё музей.

Перед глазами Люка встала ужасная картина: престарелые леди в белых чепцах и плиссированных платьях учат его сбивать масло. В полутёмных сараях непривычно медленно говорящие чудики показывают, как сучить верёвки. Если повезёт, можно посмотреть, как кузнец колотит большим молотком по конской подкове.

— История просто невероятная, — сказал отец, жадно озираясь по сторонам.

Дальше разговор шёл в основном о погоде. Они въехали в ворота и встали у какого-то домишки с соломенной крышей. Вывеска обещала: «Билеты. Буфет. Сувениры». На всей парковке — Люк не мог этого не заметить — гордо красовались целых три автомобиля.

— Билеты там, — сказал дядька, — а я поеду назад около пяти.

— Спасибо вам большое, — расшаркался отец. — Премного обязаны.

Люка передёрнуло. Что, он правда только что сказал: «Премного обязаны»?!

— Может, ты себе ещё и ковбойскую шляпу купишь? — пробурчал Люк, переступая порог.

Родитель в ответ испепелил его взглядом.

Комната оказалась заставлена белыми пластмассовыми столами и стульями. Несколько полок кичились унылыми книгами по местной истории с чёрно-белыми фото бескрайних полей на обложке. Ещё имелся автомат с колой и стенд со всякими чипсами и шоколадками.

— Вечерок, Уилфред, — поприветствовал их шофёра старик за прилавком.

— Юрайя. Я привёз этих ребят прямо с поезда. Это Юрайя Клак, — обернулся он к ним, — он тут всему хозяин.

Старик перевёл взгляд на новоприбывших и особенно пристально глянул почему-то на Люка.

— Мы хотели бы посмотреть музей, — радостно сообщил отец.

— А мальцу сколько лет?

— Четырнадцать.

— Двадцать долларов, будьте любезны.

Юрайя Клак напомнил Люку дедулю — каким тот был, пока не помер: высоченный, мосластый, будто кожу ему выдали на размер меньше, чем скелет. Щёки запавшие, так что скулы выпирают, как набалдашники из сияющего, старого, отполированного дерева. И костяшки пальцев такие же.