Гнусный Макинч

Джек Вэнс

Гнусный Макинч

Слово «тайна» не имеет объективного смысла.

Оно просто указывает на ограниченность ума.

Ведь каждый ум можно классифицировать в порядке явлений, которые он считает таинственными…

Когда тайна раскрыта и решение найдено, все восклицают: «Ну конечно, это же очевидно!»

Замечу, очевидное – всегда и всем очевидно…

Ординарный ум производит логическую инверсию – сначала тайна, потом ее решение. Это – логика навыворот: в действительности между тайной и решением существуют те же связи, что между пеной и пивом…

Магнус Рудольф

В Культурной миссии ему сказали:

– Его зовут Макинч; он – убийца. Это все, что мы знаем.

Магнус Рудольф отказался бы от этого дела, будь его банковский счет на обычном уровне. Но крах рекламного агентства – светящаяся реклама в межзвездной пустоте с помощью люминесцентных газов – вверг белобородого философа в положение, близкое к нищенскому.

Его первое впечатление от планеты Склеротто только усилило отвращение к предстоящей работе. Свет двух солнц – красного и голубого – вызывал раздражение. Ленивые воды океана, непроходимый хаос скал на берегу отнимали надежду даже на краткий отдых, а Склеротто-Сити, жалкий лабиринт из хижин и развалюх, не сулил никаких развлечений. И наконец, Клеммер Боэк, капеллан-директор Культурной миссии на Склеротто, встретил его без особого тепла. Более того, его, казалось, раздражал приезд Магнуса Рудольфа, будто тот проявил личную инициативу.

Они сели в старый дребезжащий автомобиль и добрались до здания миссии, венчавшего вершину голой скалы. Полумрак, царивший внутри, показался Магнусу Рудольфу раем после яркого света и уличной пыли.

Он извлек из кармана тщательно сложенный носовой платок, промокнул им лоб, изящный нос и ухоженную белую бородку. Затем вопросительно глянул на хозяина.

– Похоже, обилие света действует на меня раздражающе. Синее, красное…

И потом – три разноцветные тени от каждого булыжника, от каждой былинки – это слишком.

– Я привык к этому, – безразлично ответил Клеммер Боэк, низенький человек с круглым, словно дыня, брюшком, которое выпирало из-под туники, и с розовым гладеньким личиком, как у китайского фарфорового болванчика, на котором голубели круглые глазенки и торчал мясистый короткий нос. – Я едва помню Землю.

– В туристическом справочнике, – сказал Магнус Рудольф, укладывая носовой платок в карман, – говорится о «стимулирующем и экзотическом» воздействии света. Следует думать, я не очень к нему восприимчив!

Боэк проворчал:

– Туристический справочник? Там расписано, что Склеротто-Сити – красочный, увлекательный городок, миниатюрный мирок, иллюстрирующий межпланетную демократию в действии. Тому, кто написал эту чушь, пожить бы здесь с мое!

Он пододвинул Магнусу Рудольфу плетеное кресло и налил в стакан ледяной воды. Магнус Рудольф устроился поудобнее, а Боэк буквально рухнул в кресло напротив.

– Итак, – осведомился Магнус Рудольф, – Макинч – кто это или что это?

Боэк горько усмехнулся.

– Именно это вы и должны выяснить.

Магнус лениво обвел комнату взглядом, раскурил сигару и промолчал.

– Все, что я узнал о Макинче за шесть лет, – продолжал Боэк, – можно пересказать в шесть секунд. Первое: он – хозяин всей этой навозной кучи. – Боэк ткнул пальцем в сторону города. – Второе: он – убийца, подонок, который думает только о себе. Третье: никто, кроме самого Макинча, не знает, кто такой Макинч.

Магнус Рудольф поднялся, подошел к окну, отключил поляризацию и принялся разглядывать скопище крыш, которые дырявым разноцветным ковром стлались до самой Магнитной бухты. Его взгляд скользил по пилообразным вершинам с четкими контурами на фоне неба, затем возвращался к бухте, переходившей в океан, который не знал приливов и терялся в лиловатом тумане на горизонте.

– Мерзкое зрелище. Не понимаю, чем сюда можно завлечь туристов.

Боэк подошел к нему.

– Вы знаете, это действительно странный мир. – Он кивнул в сторону расстилавшихся внизу крыш. – Там, в этом лабиринте, живут представители самых разных разумных рас – эмигранты, беглецы и тому подобное. И как ни удивительно, они вполне приспособились к совместной жизни.

– Хм! – равнодушно буркнул Магнус Рудольф и спросил:

– А этот Макинч – человек?

Боэк пожал плечами.

– Этого никто не знает. Тот, кому удается что-нибудь разведать, немедленно умирает. Главная ставка дважды присылала первоклассных сыщиков.

Оба внезапно скончались в самом центре города: один – рядом с экспортными складами, второй – в кабинете мэра.

Магнус Рудольф откашлялся.

– А… причина их смерти?

– Неизвестная болезнь. – Боэк обвел взглядом лежащие внизу крыши, дороги и аркады. – Миссия старается держаться в стороне от местной политики, но в то же время, знакомя иноземцев с нашей земной культурой, мы рекламируем наш образ жизни. И иногда, – он кисло улыбнулся, – мы сталкиваемся с феноменом вроде Макинча.

– Естественно, – согласился Магнус Рудольф. – А какие формы принимают проступки Макинча?

– Коррупция, – ответил Боэк. – Самая обычная коррупция. Древняя, как мир, коррупция в лучших земных традициях. Я должен был бы вам сказать, – он снова кисло улыбнулся, глядя на Магнуса Рудольфа, – что Склеротто-Сити управляется законно избранным мэром и группой гражданской администрации.

Имеются также казарма пожарных, почтовая служба, служба удаления отходов, полиция – вам вскоре предстоит с ними познакомиться!

Он хихикнул – его смех походил на скрежет ведра по каменному полу.

– По правде говоря, туристов привлекает то, как все эти существа выкручиваются, пытаясь скопировать земной образ жизни.

Магнус Рудольф слегка наклонился вперед, его лоб прорезала глубокая складка.

– Здесь, как я вижу, ничто не выставляется напоказ – нет ни одного претенциозного здания, кроме того, что у бухты.

– Это отель для туристов «Пондишери хауз».

– Да-да. Ясно, – протянул Магнус Рудольф с отсутствующим видом. – Должен признаться, что на первый взгляд форма правления Склеротто-Сити выглядит довольно невероятно.

– Она достаточно рациональна, если вспомнить историю города, – возразил Боэк. – Лет пятьдесят назад здесь была основана колония компьютонационалистов. Это единственное плоское место на планете.

Понемногу – Склеротто лежит на границах Содружества, и здесь никто не задает нескромных вопросов – сорвиголовы со всех концов Галактики стеклись в этот городишко. Одни сумели выжить. Другие погибли.

Когда сюда прибывают неискушенные – а именно таковы туристы, – все поражает их воображение. Ступив первый раз на главную улицу, я подумал, что вижу кошмарный сон. Кнауши в бассейнах, стоножки с Портмара, жители тау Близнецов, армадиллы с Карнеги-12, желтые птицы, зиксы и даже альдебаранцы, не говоря уж о нескольких антропоидных расах. Как им удается ужиться, не разорвав друг друга в клочья, – этот вопрос меня мучает до сих пор.

– Наверно, это трудность скорее видимая, чем истинная, – заметил Магнус Рудольф.

Боэк искоса посмотрел на него и поджал губы.

– Проживи вы здесь столь же долго, как я…

Он снова перевел взгляд на Склеротто-Сити.

– Эта пыль, этот запах, эта… – Он никак не мог подобрать нужного слова.

– Во всяком случае здесь живут лишь разумные существа, – заключил Магнус Рудольф. – Еще несколько вопросов. Первый. Каким образом Макинч получает мзду?

Боэк снова сел в кресло и откинулся на спинку.

– Похоже, он запускает руку прямо в муниципальную кассу. Муниципальные сборы поступают наличными, деньги приносят в мэрию, где они запираются в сейф. Макинч открывает сейф, когда считает нужным, берет сколько хочет и снова закрывает его.

– А что говорят на это граждане?

– Возмущение относится к разряду эмоций, – саркастически промолвил Боэк. – Большая часть населения – негуманоиды, а потому лишены эмоций.