«Если», 1996 № 09

«Если», 1996 № 09

Мириам Аллен де Форд

ВСЯКОЕ СЛУЧАЕТСЯ

Дэвенант, разглядывавший свое пиво, поднял голову и с интересом взглянул в сторону. У него было оригинальное хобби — собирать редкие слова, и, хотя ему доводилось читать слово «Ба!», еще никто не произносил его вслух.

— Ба! Интервью с марсианами и их фотографии! — воскликнул сидящий неподалеку от него человек.

Дэвенант уже рассчитался в гостинице, решив сэкономить плату за сегодняшний день, и теперь ему предстояло убить два часа до отлета самолета в Бостон. С делами, ради которых он приехал в Нью-Йорк, он уже разделался, а звонить и встречаться с кем-либо он не пожелал. Прогуливаясь с кейсом в руке и выдерживая примерное направление на аэровокзал, он наткнулся на этот маленький бар, которого раньше не приметил.

Скромная неоновая вывеска гласила: «У Тима» — от нее веяло чем-то старомодным. «Подходящее местечко, чтобы убить часок-другой», — подумал он.

Бар и впрямь оказался довольно уютным. Сейчас, в середине дня, там обитали лишь бармен и лысый мужчина средних лет в твидовом костюме. Дэвенант заказал пиво и уже поднес стакан к губам, когда услышал слово «Ба!». Правда, он не быЛуверен, с кем говорит мужчина — с самим собой или с барменом.

Как оказалось, он обращался к Дэвенанту, потому что его левая рука указывала на заголовок в разложенной перед ним газете — какой именно, Дэвенант разобрать не смог, — а правая размахивала полупустым стаканом с коктейлем.

— Наука доказала, — продолжил он, увидев заинтересованность на лице Дэвенанта, — что все планеты нашей Солнечной системы необитаемы. Однако Вселенная полна звезд, и вокруг многих из них обращаются планеты. На некоторых из этих планет вполне мог зародиться разум. Но любые цивилизованные — э-ээ… назовем их «созданиями», — способные преодолевать безграничные космические пространства, наверняка окажутся столь отличными от нас, что мы не признаем в них «родственников». Нет, истина гораздо невероятней — и одновременно банальней. Вроде того мира, где мы сейчас находимся.

— Вы имеете в виду наш мир?

— Я имею в виду этот мир — эту систему координат, параллельную тому, откуда явились вы, — полагаю, из того же мира, что и я. Тот, куда мы оба соскользнули.

Дэвенант уставился на него, разинув от удивления рот. Незнакомец выглядел трезвым…

— Что-то я вас не понял, — с опаской сказал Дэвенант.

— Послушайте, — оскорбился лысый, — у меня глаз наметанный. Я еще ни разу не ошибался, увидев соскользнувшего. Может быть, это произошло с вами только что, и вы еще не поняли. На вид вы человек образованный. Знаете высшую математику?

— Обязан. Я бухгалтер.

— Да нет, я не про арифметику. Я говорю о другом — о пространственно-временных континуумах и прочих штучках.

— Что-то слышал…

— А раз так, то вы должны были слышать о многомерных мирах — параллельных системах координат. Не знаю, сколько их существует, и никто этого не знает. Вероятно, бесчисленное множество. Зато знаю, что в каждом из них есть немногие люди с особым психологическим складом, для которых разделяющая миры «пленка» слаба, поэтому они могут соскальзывать из одного мира в другой. И я готов поспорить, что вы один из них.

— Боюсь, вы переоцениваете мои способности, — заметил Дэвенант.

— Да нет же. Давайте разберемся. — Мужчина в твиде одним глотком осушил свой стакан. — Тим! Повтори мне и наполни стакан этому джентльмену.

Дородный бармен выполнил заказ и остался рядом послушать. Дэвенант благодарно кивнул. Лысый заговорил вновь.

— Не доводилось вам слышать о фермере, который отправился в хлев подоить коров и вдруг бесследно исчез? Или о частном самолете, в котором после аварии нашли только владельца, но без пилота? Или о дипломате, что сел в машину, но из нее уже не появился?

А что вы скажете о людях, неожиданно приходящих в себя на скамейке в парке или на людной улице, причем от привычной и знакомой жизни их отделяет немало лет и миль? Обычно они утверждают, что ничего не могут вспомнить. Но где они находились все это время?

Или вспомните о мифе, который вам расскажут в любой стране, о детях, похищенных волшебниками или о пастухе, что отыскал в горе пещеру и вошел в нее. О Рипе ван Винкле. О гамельнском крысолове. Мифы — всего лишь попытка объяснить факт при недостатке информации.

Что происходит? Все они соскальзывают. Проваливаются в щелочку, которая тут же затягивается без следа.

— Так вы хотите сказать, что все они перемещаются в какое-то другое измерение?

— Да, но не так, как вы, вероятно, представляете. Они не могут выйти из запертой комнаты или выкопать яму, начиная со дна. Но я совершенно уверен в том, что они соскальзывают. И я видел множество таких, как вы. Едва они переступают порог этого бара, я распознаю их мгновенно — по выражению глаз. Черт побери, уж я-то знаю. Я сам соскользнувший. И Тим тоже.

Тим с достоинством кивнул.

Дэвенант выдавил неуверенную улыбку.

— Что ж, интересная гипотеза, — пробормотал он.

Лысый нахмурился.

— По-вашему, я вам байки рассказываю? Тогда скажите-ка, не испытывали ли вы недавно нечто вроде… электрического удара? У нас, соскользнувших, это обычное дело.

Дэвенант вздрогнул. Описание оказалось совершенно точным — то странное ощущение как раз перед тем как он заметил бар Тима: словно в черепе произошло маленькое землетрясение. Через секунду все прошло и стало нормальным…

— Так я и думал, — удовлетворенно произнес лысый.

Дэвенант с некоторым усилием взял себя в руки.

— Нет, погодите-ка! — неожиданно воскликнул он. — Тут-то я вас и поймал. Если это другой мир, то почему вы говорите по-английски?

— А почему бы и нет? Разве вы говорите на другом языке? Ведь мы в Нью-Йорке, верно?

— И в вашем Нью-Йорке тоже есть Эмпайр Стейт Билдинг, Рокфеллеровский центр, статуя Свободы?

— Я этого не утверждал. Есть эквиваленты. Но они могут по-другому называться. Например, я припоминаю, что в нашем прежнем мире на месте этого бара находился цветочный магазин.

Дэвенант рассмеялся.

— Ладно, приятель, — сказал он, — готов заключить пари. Я здесь по делу, а живу в Бостоне. Очень скоро я полечу домой на самолете. И готов поспорить на что угодно, что, когда я вернусь в Бостон, там все окажется точно таким, как и прежде.

— В самолет вы попадете, хотя аэропорт может располагаться не там, где вы помните. И в Бостон вы прилетите по расписанию. Все природные объекты — залив, холм с маяком, река Чарлз — там тоже будут, но могут называться по-другому. Не знаю как, потому что никогда не был в Бостоне в этом мире. Все здания будут другими, и во всем городе вы не найдете ни единого знакомого человека — разве что наткнетесь на другого соскользнувшего.

— И даже если такая встреча состоится, — добавил бармен, — то человек этот может оказаться из другого исходного мира, мистер Горхэм. Как мы с вами.

— Верно. Об этом я не подумал. Мне, однако, кажется, что мы с вами родились в одном мире, мистер…

— Дэвенант. Чарлз Дэвенант.

— Меня зовут Горхэм, Джеймс Горхэм. Скажите-ка, мистер Дэвенант, слышали ли вы об Аристотеле, Юлии Цезаре, Уильяме Завоевателе или Шекспире?

— Вы что, шутите?

— Ладно. Тим, ты слышал прежде эти имена?

— Помилуйте, мистер Горхэм. Сами знаете, что я не шибко образованный.

— Хорошо, тогда скажите — кто такой Линкольн? Кем был Вашингтон? Знаете ли вы Гитлера? Или Сталина? Или Эйзенхауэра?

— Сдаюсь, — признался Тим.

— Вот видите? У нас с вами общая история, а у Тима совсем другая. И он знает совсем других великих людей, о которых мы и не слыхали. Но он попал сюда из своей Америки, как и мы из своей.