Искатель. 1965. Выпуск №3

ИСКАТЕЛЬ № 3 1965

Семен КРИВОШЕИН

СОЛДАТЫ ПОБЕДЫ

Вечером 22 апреля 1945 года наши танки уже завязали бои в пригороде Берлина — Вайсензее.

С 23 по 30 апреля Первый Красноградский механизированный корпус всеми силами прогрызал оборону гитлеровцев. Стрелковые батальоны форсировали Шпрее. Бои развернулись в ближайших кварталах к рейхстагу. Наши танки подстерегали на каждом шагу минные поля, «фаустники», засевшие в подвалах прочных домов времен Фридриха Великого.

Сколько новых славных подвигов совершили в эти дни воины, прошедшие героический путь от Подмосковья, от берегов Волги, от Курска и Белгорода к логову врага! Наша победа ковалась все четыре года — на фронтах и в тылу. И вот — последние дни войны.

Незабываемой славой покрыл себя экипаж комсомольца Сизова. Его танк был подбит и, потеряв возможность двигаться, остался между нашими и фашистскими позициями. В течение двух суток танкисты отражали десятки атак противника. К концу третьих суток все из экипажа танка оказались ранеными, снаряды и патроны подходили к концу. Вокруг танка — сотни трупов гитлеровцев, семь подбитых и сгоревших вражеских танков. Когда на выручку подоспели наши части, сержант Сизов напрягал последние силы, но огня не прекращал.

Командир танкового батальона капитан Бочковский, руководя боем на Фридрихштрассе, вышел из своего танка. Он не видел, что из-за угла соседнего дома в него целился фашист. Находившийся рядом комсомолец старшина Крутнов бросился к капитану и заслонил его. Ценой собственной жизни Крутнов спас командира…

На обоих бортах танка — полуметровая цифра «172». В составе штурмовой группы он упорно пробивался к рейхстагу. Его комсомольский экипаж прошел тяжелый путь от Волги до Берлина. 32 танка и самоходных орудия врага, до сотни грузовых машин с гитлеровскими солдатами и офицерами, множество другой военной техники, уничтоженной в боях, числятся на боевом счету этого в заплатках и вмятинах танка…

«Старшинский» экипаж. Его командир — старшина Иван Пивных, механик-водитель — старшина Воскобойников, заряжающий — старшина Назарьян, радист — старшина Бондаренко. Их знала и любила вся бригада. Они прославились не только в боях. Их любили также за заразительный смех, веселые шутки, мастерские пляски на отдыхе. Синие танковые комбинезоны, казалось, с трудом выдерживали игру мышц их ладных фигур. Сам суровый полковник Вайнруб не мог скрывать ласковой улыбки, когда вызывал старшину Пивных и ставил ему ответственную задачу на лихую разведку врага или действия в засаде. Полковник всегда был уверен, что задача будет выполнена в срок.

Ворваться в рейхстаг, водрузить на нем красное Знамя Победы было заветной мечтой каждого солдата, каждого танкового экипажа в жестоких боях за Берлин.

И вот танк Пивных ведет бой в последних кварталах перед рейхстагом. На подступах к нему не только дом, а каждую комнату, лестничную клетку нужно брать штурмом. Продвижение штурмовой группы задержал сильный пулеметный и орудийный огонь на перекрестке улицы.

Пять танков противника быстро вынырнули из-за угла и на большой скорости ринулись на штурмовую группу.

Пивных точно и быстро посадил головной танк на перекрестье прицела, нога нажала на спуск. Фашистский танк остановился, задымил. Еще один меткий выстрел… Горит второй танк… Два выстрела подряд — и в пробитом боку третьего фашистского танка показалось пламя… Два танка повернули, стали удирать.

«Вперед! За Родину!» — подал команду Пивных, и его танк, выйдя из-за развалин, за которыми маскировался, стремительно помчался вперед, ведя огонь из пушки и пулемета по уходящим машинам, по окнам домов. До перекрестка остается 15, 10 метров. Вдруг сильный взрыв. Танк как будто подбросило вверх, он остановился. «Минное поле!» — мелькнуло в голове Пивных.

— Покажем фашистам, как умеют драться за Родину советские танкисты! — крикнул он раненым товарищам.

Ливень огня из пушки и пулемета обрушился на врага… Радио чуть слышно передало последние слова героического «старшинского» экипажа, расстрелянного вражеской артиллерией:

— Прощайте, друзья! Родина любимая, твои сыны отдали все… «Это есть наш последний и решительный бой!»

Гитлеровцы обороняются с упорством. Все улицы пересечены баррикадами, завалены каменными глыбами. По существу, нет ни площадей, ни скверов — везде окопы, блиндажи, огневые позиции пехоты, артиллерии и танков…

Огромные клубы черного дыма поднимаются и висят над Берлином. Город горит…

Медленно освобождают наши войска дом за домом, улицу за улицей: все глубже они проникают в центр логова Гитлера.

На участке моего корпуса бой достиг наивысшего напряжения. Особенно сильное сопротивление оказывают фашисты 35-й механизированной бригаде. Развернулись во всю ширь солдатские таланты: ловкость, мужество, бесстрашие и находчивость. Одним из домов, где стены толщиной более метра, начинали овладевать с подвала. Потом дрались за лестничную клетку первого этажа, за каждую комнату в нем. Чтобы попасть из одной комнаты в другую, применяли толовые шашки. Ими пробивали дыры в толстых комнатных стенах. Солдаты мастерски использовали для укрытия каждый выступ печки, камины. Сотни пуль тщательно проверяли каждый угол комнаты, прежде чем солдат входил или проползал в нее. Часто шли в дело гранаты.

Другой дом брали с крыши, куда смельчаки пробрались по водосточным трубам. В нем также упорно приходилось бороться за каждую комнату или лестничную клетку.

Наконец штурмовые группы 3-го мотострелкового батальона капитана Туровца и Стрелкова вышли к реке Шпрее. Внизу плещется грязная, мутная речонка. В жесточайших боях под Москвой, под Ленинградом, на крутых берегах Волги не один из нас мечтал побывать на этой реке. И вот мы пришли к Шпрее!

Наша артиллерия и танки открыли ураганный огонь по всем домам, прилегающим к реке. Фашисты не успели полностью взорвать железнодорожный мост у Рулебена. Мы воспользовались этим. Противник, сосредоточив по мосту сильный минометный огонь, старается не допустить движения наших частей через реку.

Танк за № 317 из штурмовой группы командира пулеметной, роты старшего лейтенанта Лактионова, славившегося во всем полку своим бесстрашием, отлично помогал пехоте. Все его звали экипажем четырех «С»: командир танка — лейтенант Сычев, механик-водитель — старшина Сережкин, заряжающий — сержант Сарьян, радист — рядовой Сирко.

— Товарищ командир, из круглого окна дома, что с башней, бьет пулемет, — доложил Сарьян.

— Осколочным заряжай! — подал команду Сычев, наводя пушку на круглое окно.

— В развалинах справа, что у фонаря, появилась группа фашистов! — опять закричал Сарьян.

— Заряжай осколочным, а я прибавлю им огонька из пулемета! — весело командовал Сычев, быстро поворачивая подъемный и поворотный механизм на новую цель.

— Товарищ командир, впереди мост, вроде не совсем взорванный, — послышался хрипловатый бас механика-водителя Сережкина.

— Самый полный вперед! Прорвемся к фашистскому логову — рейхстагу, — приказал горячий комсомолец Сычев.