Не боги(СИ)

Бабичев Павел Сергеевич

Не боги

ПРЕДИСЛОВИЕ

"-"

-

ГЛАВА I

Корабль Дежнев (Неизвестный космос)

Виктор Ким задумчиво рассматривал огромную панорамную картину в раме - иллюминаторе. На ней открывался таинственный вид на яркие незнакомые звезды. Всё пространство было насыщено яркими светилами, космос вокруг сиял и разноцветно переливался в переплетенных газовых туманностях. Чужие звезды складывались в причудливую мозаику неизвестных созвездий. Подчеркивая общую, довольно живописную картину, последним штрихом, через пространство тянулся прямой, молочный след какого- то крупного тела... Мертвая комета? Чей-то корабль? Пустой газовый поток? Этого было не разобрать.

Прекрасная картина романтики неизведанных путей... Жизнь была куда менее ярко красива. Иллюминаторы на корабле были не предусмотрены в принципе. И смотреть было можно в лучшем случае на специальные экраны. Или вот -на картину.

А еще жизнь на корабле - это не туризм. Каждый член команды имеет список скучных рутинных дел, которые таки НАДО постоянно делать.

Глубоко вздохнув, старший лаборант, отворачиваясь от завораживающего зрелища, посмотрел на лабораторного таракана. Тот продолжал заниматься своими делами, как и прежде не замечая Виктора.

Под ногами глухо, через равные отрезки времени стучал двигатель корабля. Стуки давали повод для волнения, с одной стороны пока стучал двигатель, он был неисправен, но все же продолжал работать. С другой стороны, как только звук прекратится, двигатель заглохнет и далеко не факт, что они вновь смогут его запустить, находясь так далеко от Земли.

"А почему именно далеко от Земли? Быть может мы рядом, всего в нескольких шагах? Ведь это означает, что может Земля услышит их и скоро пришлют помощь. Но эту догадку еще будет нужно проверить." Мысли плясали ленивую пляску путаясь и противореча сами себе.

Виктор грустно окинул взглядом свою лабораторию. Печальное зрелище. Повсюду битое, слабо мерцающее стекло, остатки высохших растений, больше напоминающих туго скрученные веревки и множество маленьких, сморщенных трупиков насекомых, что не вынесли запредельный холод. Все рабочее пространство, инструменты и весь биоматериал был безвозвратно утерян. Виктор с немым вопросом уставился на выжившего таракана.

Тот, наконец, обратил внимание на него, словно понял его интерес и, выставив длинные усы, посмотрел в ответ.

"Как же ты выжил?" - пробормотал вслух Виктор.

Павел, огромный даже по меркам остальных прусаков-тараканов, размером в два сантиметра и не менее длинными усами, многозначительно промолчал в ответ. Виктор приблизился к, довольно вместительному, треснувшему стеклянному вольеру и, наклонившись, положил ладонь рядом с тараканом. Тот немедля принял приглашение и забрался на борт.

"Ты уж извини за своих собратьев, наши знания далеки от совершенства." - Неизвестно зачем извинился он.

Возможно, таракан и хотел что-то сказать в ответ, но не умел, поэтому прижав длинные усы, притих на ладони. Этот - единственный выживший. Все остальное можно смело убирать в отходы. Смотри не смотри, вопрос только в том, как это сделать. Виктор тер пухлый подбородок. Делать это вручную долго и нудно, а робот скорее всего будет очень нескоро.

- "Куда же ты привела нас, Санта-Мария**? - произнес он, не надеясь услышать ответа на свой вопрос.

Под ногами чаще застучал двигатель корабля, предвещая что-то нехорошее. Виктор, не успев, как следует испугаться, испытал сильный толчок и, не устояв на ногах, повалился на металлический пол. Наступила гнетущая тишина, освещение отключилось, и лабораторию накрыл полумрак. Через мгновение вновь застучал двигатель, но часто и надрывно.

Неспортивная, мешковатая фигура - не лучший помощник в акробатике. Почесывая курносый шнобель старший лаборант минуту лежал на полу, ожидая продолжения.

Наконец, осторожно поднявшись на ноги, Виктор удостоверился, что его подопечный на ладони не пострадал. Он все так же послушно, прижавшись к ладони, продолжал ждать.

"Давай-ка посмотрим, что происходит" - предложил он Павлу.

Быстро набрав код на стенном комме Виктор вышел в базу научно исследовательской лаборатории. Вообще то знать эти вещи лаборанту не полагалось. Но...Любопытство -свойство не только кошек. А система разнообразных датчиков, включая оптические, охватывала весь корабль изнутри и снаружи. Хотя личные помещения- естественно в доступе не были. Научиться заходить в нужные разделы управления было не так трудно, были б мозги.

Испытав легкий толчёк удовлетворения, старший лаборант Ким прошел по папкам с доступом непосредственного начальства и вывел на экран данные. И ничего. Часть внешних картинок отсутствовала. Одна показывала раскуроченный борт. Внутренние помещения не показывались вовсе.

"Да что же случилось" - тщетно пытаясь установить внутреннюю связь, подумал вслух с тревогой в голосе Виктор.

Вместо ответа он услышал нарастающий гул под ногами, затем, глухой грохот и наконец, двигатель вновь замолчал. Было, похоже, что в этот раз навсегда. Через миг, он почувствовал легкость и опустошенность. Неуклюже барахтаясь в невесомости, он случайно выпустил своего таракана, и тот поплыл в противоположную сторону. Еще миг и он утонул где-то в темноте разрушенной лаборатории. Вот он последний представитель насекомого мира Земли, был только что рядом, а теперь пропал.

Виктор испытал щемящее чувство обиды и обреченности. А вдруг он последний выживший человек на корабле? Что если все мертвы и лишь он жив. Именно поэтому молчит внутренняя связь. Поэтому нет ремонтных роботов, зашивающих обшивку корабля.

Вокруг Виктора поднятые невесомостью, в причудливом танце неспешно закружили мириады стеклянных осколков. Где-то в этом хороводе лишённый собственной тяжести и скрытый в темноте был его таракан. Возможно последняя вторая душа, оставшаяся на одиноком, потерпевшем крушении корабле в неизвестном космосе.

Охваченный меланхоличными мыслями он последний раз кинул взгляд, на молчащий внутренний коммуникатор, закрепленный на его руке. Тщетно попытавшись вызвать связь, он разочарованно глубоко вздохнул и, прикрыв глаза, позволил легкости охватить не только его тело, но и мысли. Пускай все идет своим чередом, думал он, судьбе лучше знать, как будет выглядеть его будущее.

Но через мгновение, как это часто бывало, легкость, что охватила его душу, превратилась в ноющую пустоту и грусть. Покорность фатализма сменилась на тревожные сомненья. Так просто обмануть самого себя. Возложить ответственность за события на предначертанную свыше судьбу. Вот только здравый смысл говорил, что виноват лишь он сам.

Не судьба определила его на исследовательский корабль, Виктор сам записался добровольцем на дальний звездолет Дежнев. Здесь незачем пенять на мистичность судьбы. Ведь если по правде его отговаривали, просили остаться дома. Умоляли не улетать с Земли. Все, в том числе и он - знали, что корабль, запросто может не вернуться назад.