Миротворцы

МИРОТВОРЦЫ

Глава 1

О Боги!..

Моти-Мар стоял на главной дороге Империи. Он никак не мог понять, что здесь произошло. Сотня воинов Империи лежала порубленная, не успев даже перестроиться в боевой порядок. Мот сразу узнал их. Это был личный бит советника безопасности — лучший из всех.

— Нет! Как же это могло произойти? — Мот не мог осознать увиденное. Он готов был поверить даже в то, что глаза его обманывают, но только не в этот ужас.

Моти-Мар был так взволнован, что удары его сердца гулко отдавались в висках. Он набрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул. Мот проделал это упражнение несколько раз, и когда немного успокоился, двинулся осматривать место битвы. Хватило бы беглого взгляда, чтобы понять всю необычность сражения. В воздухе нестерпимо пахло горелой плотью, и даже свежий аромат лесного ветра не мог перебить этот ужасный запах. Битовцы лежали походным строем, в том порядке, в каком застигла их смерть. Мот подошел к останкам воинов, и у него сжалось сердце. Раньше это были красивые люди, мужественные и сильные. Они пытались защититься, но их срезали одним махом. Линия удара почти у всех прошла через щит, меч и разрубила воинов на уровне груди. Ни одно оружие на Земле не имело подобной мощи.

От удушливого запаха опаленных человеческих тел и от их ужасающего вида у Моти-Мара закружилась голова, и глаза застлала сизая дымка.

— Кто здесь?

От неожиданности Мот даже забыл о подступившей тошноте. Голос, хриплый и слабый, прозвучал совсем рядом.

— Я, Моти-Мар, жрец Храма Хивы, — ответил Мот осипшим от волнения голосом.

Слева от него зашевелился один из воинов. У него не было левой руки, и страшные ожоги на лице лишили его зрения.

— Жаль, что не могу вас увидеть, — слова давались воину с огромным трудом, — жрец Хивы… О вас рассказывают много удивительного. Говорят, вы прекрасно владеете оружием. Я всегда хотел посмотреть на ваше боевое искусство. Правда ли, что против вас не выстоят и десять лучших бойцов Императора?

— Не знаю, я как-то не пробовал упражняться с битовцами, — ответил Мот.

— А еще говорят… ккхаа… кгхаа… кгхаа… — Сильный кашель душил воина, изо рта его потекла кровь.

— Слушай, друг, помолчи немного, — жрецу стало жаль солдата, было видно, что тот долго не протянет. — На, хлебни чуток, станет легче, — произнес Мот и протянул несчастному флягу с настоем из трав.

Бедняга уцелевшей рукой провел по воздуху и застонал — силы покидали его. Мысленно обругав себя за глупость, Мот стал аккуратно поить битовца. Сделав несколько глотков, воин застыл без движения.

— Ты, наверное, ждешь, чтобы я рассказал тебе, что здесь произошло, — голос его окреп, и кашель прекратился. — Но поверишь ли ты в этот ужас?

— К чему пустые разговоры? После того, что я увидел здесь, можно поверить во все, что угодно, — ответил Мот немного раздраженно.

— Хорошо, не сердись. Помоги мне сесть. Моти-Мар достал из валявшихся поблизости разбитых носилок большую пуховую подушку и аккуратно уложил на нее солдата.

— Ночью в полнолуние, — начал воин, — нас поднял по тревоге сотенный и объявил, что необходимо срочно уничтожить шайку вольных охотников, орудующих в лесу неподалеку от Храма Хивы, так как сам Император хотел на днях навестить уважаемого Кхан-Кхоу по делу очень важному. Нам же, после уничтожения банды, было велено ждать его в Храме. И еще сотник сказал нам, что советник безопасности — Атор-Саф хочет лично вести своих любимцев в бой. Я еще подумал, видно, дело действительно важное, потому что советник никогда не выезжал на уничтожение лесных шаек.

Через час наш бит вышел из Пхасты. Мы двигались форсированным маршем и к полудню стали на отдых у Заповедной реки. С наступлением темноты Атор-Саф приказал переправляться на другой берег и продолжать путь. Но не успели мы сделать и сотни шагов, как над нами пролетел огненный шар. Он обогнал нас и скрылся где-то впереди, за деревьями. Советник тогда шепнул сотнику: «Видишь, Боги дали знак, значит, победа будет за нами». Я даже удивился их нерешительности — сотня битовцев против жалкой банды разбойников, какие еще нужны знаки? Мы шли около часа, как вдруг… кгхаа!.. кгха!.. кгхаа!.. — На этот раз приступ кашля был более сильным, изо рта воина струйкой потекла кровь. Он умирал.

Мот прижал битовца к земле и стал вливать ему в рот настой.

— Пей же! Пей! — кричал он.

Опустошив флягу и откинув ее в сторону, Мот отпустил воина. Он знал, что это только короткая передышка — последняя для измученного солдата. Смерть уже притаилась за ближайшим деревом, с нетерпением ожидая своей добычи.

— Ну давай же, продолжай, — Мот тряс бедного воина за плечи, пытаясь привести его в чувство.

— Это было… Это было что-то ужасное. Язык несчастного заплетался, и он с трудом выдавливал из себя слова. Видно, доза настоя была слишком велика. — Сначала я увидел только голову, так как это существо было выше нас. Чудовище с мордой крокодила, только короткой, и губы, ужасные, пухлые губы, — воин опять замолчал, видно, переживая все заново. Тело его сотрясал ужас.

— Я увидел, как взметнулась кверху его рука, — продолжал воин свой рассказ, немного успокоившись. — Она была какая-то серебристая, и в ней чудовище держало меч. Оружие не походило на наше. Оно светилось мутным, бледным светом, как луна, и было тоньше нашего вдвое. Его странный меч гулял справа налево, и каждый его взмах сопровождали предсмертные крики лучших воинов Империи. Так чудовище дошло до носилок, в которых ехали сотник и советник безопасности, и я увидел его полностью. На нем была серебристая, плотно облегающая одежда.

Ноги чудовища, очень толстые, были подогнуты в коленях, и в них чувствовалась большая сила. Мы стояли, парализованные страхом, и смотрели, как оно вытаскивает из носилок советника и сотника. Вдруг из-за его спины выпрыгнула еще одна, точно такая же тварь. Она перелетела через своего сородича и носилки и оказалась в двух шагах от меня и моего младшего брата. Я почувствовал, что каменею от ужаса, в то время как брат с мечом в руке кинулся на врага. О, мой Коси, мой маленький бедный Коси! Я учил тебя мужеству и презрению к страху, но главный урок ты мне преподал сам, — солдат замолчал, ему было невообразимо больно и стыдно за свою слабость.

Мот прекрасно понимал его и поэтому не торопил с продолжением рассказа.

— Ему было всего восемнадцать, — снова заговорил воин через некоторое время. — Но он прекрасно владел оружием и мог бы впоследствии стать сотником. — Раскачиваясь из стороны в сторону, солдат горестно подвывал. Он плакал словно маленький ребенок.

Мот не видел, текут ли из обгоревших глаз несчастного слезы, да и не хотел смотреть туда. Он сидел рядом с изувеченным воином, и волна чужого необъятного горя захлестывала его. Мот не знал, что с ним происходит. Он совсем не понимал, почему ему так неудобно сидеть здесь и почему в душе образовалась такая пустота, словно он потерял близкого и дорогого человека. Этот солдат был ему совсем чужой. Мало того, Мот прекрасно знал, что советник безопасности вел своих воинов не против шайки вольных охотников. Он вел их на его Храм, Храм Хивы.

— Коси успел сделать только один шаг, — опять заговорил солдат, перебив мысли Моти-Мара. — Только один шаг, когда из лап чудовища вылетел яркий луч, и там, где стоял мой брат, уже ничего не было, кроме темного пятна пепла и расплавленных остатков оружия. В этот момент ноги отказали мне, и я стал оседать на землю, закрывая лицо щитом. Я не мог больше видеть этого кошмара. Последнее, что помню — яркая вспышка перед глазами и огонь на голове. На какое-то время я отключился, но очнувшись, сразу услышал чьи-то шаги. Это оказался ты, — солдат замолчал. Тяжелое, прерывистое дыхание свидетельствовало о том, что рассказ дался ему с огромным трудом.

Мот сидел рядом с изувеченным воином, и его мозг усиленно пытался осмыслить услышанное. Сегодня была третья ночь после полнолуния, значит, этот солдат был в беспамятстве целые сутки! Откуда взялись эти монстры?! Почему они напали на битовцев? Зачем они похитили советника безопасности и сотника? Что это за таинственное оружие? Мот почувствовал, как от этих «что, откуда, зачем и почему» у него закружилась голова. Он уже не размышлял над загадками, а просто откладывал их в своем мозгу. «Нет, надо срочно возвращаться в храм и рассказать обо всем Кхан-Кхоу. Да, но что делать с солдатом?!»