Вирус

Александр Юринсон

ВИРУС

Это утро в конце лета на берегу озера было пасмурным и ветреным. Около восьми часов по тропинке, терпеливо повторяющей причудливую линию берега, брел дачник. Очевидно, он вышел с рассветом, потому что ближайший поселок находился часах в трех такой неторопливой ходьбы.

Впереди него, постоянно оглядываясь, так же неспешно гулял доберман. Первое возбуждение от прогулки по лесу давно прошло, и собака, привычная к долгим одиноким блужданиям хозяина, шла метрах в десяти впереди, вопросительно оглядываясь, когда тот останавливался рассеянно поворошить ботинком кустик черники или посмотреть на линию горизонта, где сходились две напряженно серые стихии.

В этом месте на их пути был небольшой полуостров, и тропинка предоставляла выбор: продолжить путь вдоль берега или срезать. Собака, знавшая привычки хозяина, оглянулась и свернула с короткого пути.

Человек остановился, выудил из кармана мятую сигарету, закурил и огляделся. Что-то на удаленном конце полуострова привлекло его внимание. Он всмотрелся пристальнее. Палатка? Похоже, но почему же собака не обращает внимания? Остатки еды и прочие человеческие запахи обычно неудержимо влекут ее. Человек огляделся, прислушался и направился туда.

На первый взгляд туристы или только пришли, или собирались сниматься. Нет, все-таки только пришли и ставили палатку. Она еще не была как следует натянута. А один угол вообще провисал и был придавлен каким-то мешком. К дереву прислонены два ярких рюкзака, а рядом на земле валяется еще какой-то брезентовый мешок...

Собака почуяла что-то необычное. Она подбежала к рюкзакам, обнюхала, затем сунулась к мешку и отпрыгнула, но снова бросилась на него передними лапами. Тот продавился, как пустой. Больше всего он напоминал скомканный тент.

Человек подошел ближе и увидел, что это не брезент. Но не было оно похоже и на то, чем было. Собака обнюхивала лицо, страшно искаженное, но не гримасой, - вся голова была неправильной формы, как воздушный шарик, наполненный водой. Одна нога подвернулась совершенно неестественным образом, другая загибалась в сторону чуть ниже колена.

Дачник сделал шаг назад и оглянулся на палатку. Мешок, придавивший ее угол, тоже был человеком, так же ужасно искаженным, как в кривом зеркале. Как отброшенная игрушечная обезьяна.

Собака заскулила и подбежала к хозяину. Тот медленно приблизился к трупу на палатке. Рука мертвеца была придавлена телом, но кисть высовывалась. Дачник осторожно дотронулся до тыльной стороны и отпрянул. Рука была холодная и мягкая, как бы без костей. Он взял палку и потыкал тело, которое подалось, как хорошо взбитая перина.

Дачник удержал приступ тошноты и посмотрел на лес. Ничего живого поблизости не угадывалось. Он подумал минуту, подозвал собаку и пошел прочь от озера в сторону шоссе. Ходьбы до него было часа два, но там неподалеку располагался пост ГАИ.

*

Утренний автобус из маленького городка в дачный поселок был почти пустой. Две тетки с большими сумками - такие есть в любом пригородном автобусе, - женщина средних лет с двумя детьми и сухой старичок, ежедневно отправляющийся за грибами, то ли за ягодами - были его сегодняшние пассажиры.

Шоссе было пустынным. Многообещающе оно проходило сквозь поселок и тут же упиралось в ворота воинской части. Движение обеспечивали только дачники - владельцы легковушек и шумные армейские бензовозы. Часть относилась к военно-воздушным силам и потребляла фантастическое количество горючего, хотя никто не мог припомнить никакого летательного аппарата в небе над ней.

Да еще офицеры сновали в городок и обратно на джипах. Такой и ехал сейчас навстречу автобусу.

Вдруг из леса наперерез выскочил человек. Одной рукой он отчаянно размахивал, другой держал на поводке рвущуюся крупную черную собаку. Водитель резко затормозил. Человек, кажется, что-то крикнул и споткнулся, выпустив поводок. Собака метнулась в метре перед автобусом и скрылась в лесу по другую сторону дороги. Автобус остановился, пассажиры бросились к окнам.

- Задавил кого, что ли?

- Точно! Лежит, не встает.

- Не, был бы слышен удар, - авторитетно заявил дедок.

Водитель открыл дверцу и выскочил.

- Ну-ка, сидите! - прикрикнула женщина на детей. Но ее саму тоже снедало любопытство.

Армейский газик притормозил рядом. Офицер выпрыгнул из машины и подошел к водителю автобуса. Тот ошарашено стоял на коленях возле лежащего.

- Сбил? - коротко спросил офицер.

Водитель поднял расширенные глаза.

- Ей-богу, нет! Даже не задел. Черт знает что такое. Попробуйте пощупать пульс. Я уже попробовал. - Он затрясся и нервно хихикнул.

Военный сочувственно и слегка брезгливо посмотрел на водителя и нагнулся над пострадавшим. Тот лежал вниз лицом, и что-то в его позе было ненормальное. Как тряпичная кукла, промелькнуло в голове офицера. Он потянулся к запястью и замер на полпути. Рука была закручена на полтора оборота.

- Ничего себе не зацепил! - сказал он и пощупал руку. Мать твою! Она мягкая, как кисель! Там нет ни одной кости! Что тут случилось?

- Вы же видели? - водителя трясло. Он схватил офицера за рукав. - Вы видели? Товарищ капитан! Он лежит не на дороге. Он упал сам. Господи, посмотрите на его ногу!

Сперва могло показаться, что одну ногу пострадавший, падая, подогнул под себя, но на самом деле она была изогнута, как отстойник под раковиной.

Капитан отцепил от себя водителя и потрогал место странного изгиба.

- Черт возьми! - воскликнул он. - Ничего подобного не видел. Похоже, все кости у него раздроблены.

- А голова! - водитель автобуса уже пускал пену. - Она плоская и мягкая, как подушка.

Офицер выпрямился и оттащил новоиспеченного сумасшедшего на пару метров от трупа:

- Спокойно. Я все видел. Как он упал, и как собака побежала. Ты не виноват. Успокойся. Но милицию нужно вызвать.

- Да, конечно. Обязательно. - Безумие стало проходить.

Пассажиры автобуса не выдержали и вылезли наружу. Из газика высовывался шофер-ефрейтор. Капитан обратился к народу:

- Все в порядке, граждане. Маленькое дорожное происшествие. Скоро сюда приедет милиция. Но автобус вынужден сойти с маршрута. Тех, кто торопится, я посажу в первую же попутную машину. К месту происшествия подходить запрещается.