Ваш свидетель

Нилсен Хелен

Ваш свидетель

Хелен НИЛСЕН

ВАШ СВИДЕТЕЛЬ

Все происходящее очень смахивало на убийство, расправу и даже смертную казнь. Нейми Шон выбрала для себя первое определение, потому что оно как-то очень уютно укладывалось у нее в голове. Само преступление, как его не называй, совершилось против несчастного гражданина, некоего Генри Бэбкока, а местом экзекуции была скамья для свидетелей в Даттоновском городском суде.

Генри Бэбкок оказался сейчас в такой же ситуации, что и покойная Агнес Томпсон, домохозяйка, сбитая недавно машиной марки "Мерседес-Бенц" и похороненная впоследствии. Но беднягу Бэбкока, в отличие от миссис Томпсон, хоронили заживо.

Нейоми сидела в зале суда и с восхищением наблюдала за этой сценой.

Адвокат Арнольд Шон обладал электризующей мужественностью, магическим обаянием и интеллектуальными способностями. Драматург, стратег, психолог, а при случае и поэт, он в свои пятьдесят был более красив, чем когда-то в двадцать пять, более самоуверен, более удачливого боялись и куда больше ненавидели. Он выбирал дела с особой тщательностью, критерием которой являлась платежеспособность клиента. Зато, когда договор был подписан, обвиняемый мог спать спокойно, ибо знал: теперь его судьба в руках такого умного, изворотливого и талантливого защитника, какого только можно раздобыть за деньги.

И самого большого мерзавца.

Словарный запас Нейоми был не столь обширен, как у ее мужа, Он смог бы найти более яркие краски для описания своего характера, что он и сделал несколько часов тому назад.

- Я не жесток, Нейоми. Я честен. Конечно, легче было бы солгать, причем намного легче, чем ты думаешь, моя дорогая. Я мог бы доказать тебе, несмотря на все твои сомнения, что я невинный, верный и преданный муж, что безумно влюблен в тебя, и, что все, что ты узнала, наоборот, чистая иллюзия. Но я не хочу лгать. Да, у меня есть другая женщина.

Нейоми старалась не вслушиваться в это эхо. Арнольд говорил, а когда он говорил, внимание всех было приковано к нему.

- Итак, м-р Бэбкок, вы утверждаете, что видели, как мой клиент, м-р Джером, на автомашине марки "Мерседес-Бенц", поехал на красный свет, сбил на на перекрестке покойную миссис Агнес Томпсон, отъехал на расстояние около пятидесяти ярдов, затем вернулся к месту, где лежала сбитая им женщина и, не вылезая из машины, развернулся и уехал...

М-р Джером. Девятнадцатилетний юнец, совсем еще мальчишка, уставившийся виноватыми голубыми глазами на свои незагрубелые, стиснутые на столе руки. Согласно инструкциям Арнольда, светлые волосы аккуратно зачесаны назад, черный костюм, белая рубашка и старомодный галстук Кеннет Джером больше походил на отличника-семинариста, чем на хладнокровного убийцу, которым и являлся в действительности, но единственным из зрителей, кто знал об этом, была Нейоми.

Как-то утром она зашла в контору к Арнольду. Он не ночевал дома, ситуация, которая в последнее время стала угрожающе повторяться. Наступило время для откровенного разговора. Но именно в это утро молодой Джером и его отец пришли в контору Арнольда и ее попросили обождать в другой комнате. Поэтому она слышала все. Кеннет Джером не мог отрицать, что сбил свою жертву. Полиция проследила его машину до гаража, где ее начали срочно ремонтировать.

- Я не знал, что сбил женщину, - объяснял он. - Я никого не видел. Мне послышался какой-то глухой шлепок, но там за аэропортом открытая местность. Если едешь поздно, бывает иногда собъешь кролика или даже кошку. Было поздно. Что-то около половины четвертого. По крайней мере, когда я приехал домой и увидел правое переднее крыло, подумал, что сбил кролика или кошку.

Арнольд задавал вопросы.

- Это то, что вы рассказали в полиции?

- Конечно. А что еще я мог рассказать им?

- Был ли на перекрестке светофор?

- Светофор был, но ни одной машины поблизости.

- А свет на светофоре был в вашу пользу или нет?

- В мою. Зеленый.

- Итак, именно это вы рассказали полиции?

- Конечно. Я сказал, что женщина наверняка хотела перебежать дорогу на красный свет. Я ее вообще не видел.

И тогда Арнольд улыбнулся. Из другой комнаты Нейоми не могла видеть это улыбки, но услышала ее в голосе Арнольда.

- Очень хорошо, м-р Джером. А теперь, если вы не хотите, чтобы я выставил вас вместе с вашей историей, расскажите, что на самом деле произошло прошлой ночью. И учтите, я никогда не имею дела с клиентами, которые не честны со мной.

Честность - любимое слово Арнольда. Ему он придавал исключительно важное значение.

- ...Хочу быть абсолютно честным с тобой, Нейоми. Я никогда не любил тебя. То есть не любил так, как каждый мужчина хотел бы любить женщину. Твой отец был тогда очень влиятельным человеком, а я еще только-только начинал. Все предельно просто.

Опять это эхо. Забыть, выкинуть из головы. Она просто пришла посмотреть, как разделаются с Генри Бэбкок за то, что оказался добропорядочным гражданином.

И снова голос Арнольда...

- Вы стояли на тротуаре близ перекрестка, когда произошел этот несчастный случай, правильно я вас понял?

На этой стадии допроса Генри Бэбкок начал нервничать. Это был хрупкий человечек, лысый, с чисто выбритым лицом и в очках с толстыми линзами, которые придавали ему сходство с совой...

Наверно, одних лет с Арнольдом, подумала Нейми с недоумением. На этом сходство между ними кончалось. Генри Бэбкок выглядел жалким и каким-то подобострастным. Арнольд считал, что это естественный отбор, ибо такие как он, Арнольд, по своей природе призваны главенствовать везде и во всем и при любом общественном строе. Да, в настоящий момент вескость этой его теории казалась вполне очевидной.

- Не совсем так, - ответил Бэбкок. - Я сидел на скамейке и ждал автобуса.

- На каком расстоянии находилась скамейка от перекрестка, мистер Бэбкок?

Генри Бэбкок заколебался.

- Не думаю, что смог бы сказать точно, знаю только, что недалеко.

- Недалеко. - Арнольд улыбнулся. Он всегда был особенно опасен, когда улыбался. - Не очень-то это поможет присяжным, а м-р Бэбкок?

- Вы не могли бы поточнее определить, как именно недалеко? - Арнольд обвел глазами зал суда. - Ну, скажем, примерно, как оттуда, где сидите вы, и до того места, где сидит обвиняемый?

- Не знаю, право...

- Да или нет, м-р Бэбкок? - Вопрос прозвучал, как удар хлыста. Генри Бэбкок поправил очки и напряженно выпрямился.

- Да, - сказал он.

- Значит, скамейка находилась от перекрестка на таком же расстоянии, на каком в данный момент находитесь вы от м-ра Джерома?

- Да, сэр.

- Очень хорошо. Теперь, пожалуйста, продолжайте рассказывать присяжным, что случилось...

Что случилось? Мысли Нейоми блуждали, но она постаралась сосредоточиться. Неужели все на самом деле так просто, как сказал Арнольд, и это обыкновенный брак по расчету? Трудно поверить. Она-то знала, почему вышла замуж за Арнольда. Она любила его и все еще любит, несмотря на то, каким он теперь стал. А, может быть, это ее вина? Она старалась поддерживать его и мирилась с его ослепительным успехом, весьма с ее точки зрения сомнительным.

- Мистер Бэбкок, - снова вторгся в ее мысли голос Арнольда. - Я хочу, чтобы вы прояснили нам одну деталь. Вы говорите, что не видели Агнес Томпсон до самого инцидента. Вы сидели на скамейке и ждали автобус, а миссис Томпсон приближалась к перекрестку с востока.

Кто-то принес и установил перед судьей и присяжными классную доску. На ней был чертеж перекрестка с крестиками, указывающими, где стояла скамейка, на которой сидел Бэбкок, и где произошел несчастный случай. Сейчас по настоянию Арнольда был нанесен еще один крестик, указывающий направление движения миссис Томпсон к перекрестку.

- Мы знаем, что она шла с востока, - продолжал Арнольд. - Ибо нами установлено, что она навещала больного внука и направлялась домой только после того, как ему стало легче и он уснул. Дом миссис Томпсон находится в шести кварталах от места происшествия. Предположительно, что миссис Томпсон устала после дежурства у постели больного; предположительно также, что она шла тяжелой поступью, ибо была грузной женщиной. Как же так могло случиться, что вы не слышали, как она приближалась к перекрестку, м-р Бэбкок?