Зеленый свет

Губин Валерий Дмитриевич

Зеленый свет

Валерий Дмитриевич ГУБИН

ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ

Фантастический рассказ

Карл Чалмер не мог пожаловаться на свою жизнь. Спокойно и сыто протекали его годы в уютной однокомнатной квартире с лоджией-оранжереей, на восемнадцатом этаже. Конечно, на пенсию особенно не развернешься, но вполне хватало, чтобы модно одеваться, каждый день обедать в ресторане, а по субботам брать бутылку любимой испанской "Малаги". Как-никак это была пенсия пилота высшего класса, водителя тяжелых грузовых звездолетов. А в одну из таких суббот, раз в месяц, выпив несколько традиционных рюмок, он надевал самый лучший костюм и отправлялся за город. Сначала до конечной станции метро западного радиуса, потом автобусом, а там еще минут пятнадцать пешком через поле к огромному холму. С него был хорошо виден весь порт.

Карл долго, до наступления сумерек стоял там и смотрел на бескрайнюю бетонированную равнину, в трещинах которой уже выросла высокая трава, на ржавые, полуразрушенные мачты стартовых площадок и редкие, оголенные каркасы когда-то могучих кораблей. Иногда внизу сверкал огонек плазменной горелки - резали на части очередную ракету, но чаще всего порт был пуст, заброшен и, казалось, никому на свете больше не нужен. Он сам ветшал, ржавел, разрушался, медленно, но неуклонно тонул в подступающей со всех сторон дикой, буйной природе. Еще какие-нибудь двадцать лет - и порт совсем исчезнет, растворится в этой траве, упрямых кустарниках, мелких кривых березках, а обломки бетонных плит засосет рыхлая земля.

Чалмер смотрел на порт, откуда десятки раз улетал к звездам и куда возвращался, измученный до предела, вымотанный, постаревший, проклинающий все на свете - и работу, и космос, и начальство. Но как только его ноги касались земли, ему становилось скучно, и он начинал думать о новом старте. Он помнил все свои полеты в мельчайших деталях, все, что случилось с ним или с его друзьями, и каждый такой вечер вспоминал очередной рейс, заново переживая его и даже разговаривая вслух с давно куда-то исчезнувшими товарищами. Глядя на умирающий порт, он и сам чувствовал себя таким же заброшенным, никому не нужным и медленно умирающим. Восемь бесконечно унылых пенсионных лет, восемь лет после того, как на Земле в результате всемирного референдума было решено полностью прекратить космические полеты. Их прекратили как раз к тому времени, когда разрушение озонного слоя атмосферы достигло критического уровня. Так Карл попал на пенсию в сорок пять лет и теперь доживал жизнь, разрушаясь вместе со своим космодромом. Из оставшихся на Земле ветеранов, старых космических волков, мало кто смог, как он слышал, приспособиться к резкой перемене, освоить другую профессию или должность. Да и что они умели делать еще? Их работа водить огромные звездолеты, годами висеть в немой бездонной пропасти космоса, жить, слив все свое существование с умными мощными машинами, и умирать, мгновенно растворяясь в яркой вспышке взорвавшегося реактора.

Весь следующий день после такой прогулки у Карла сильно болела голова - то ли от выпитого вина, то ли от глубокой безнадежной грусти, охватывающей его на холме.

Когда он уже собирался выйти, в дверь позвонили. Он решил не открывать и переждать непрошеных посетителей - позвонят и уйдут. Но звонили долго и настойчиво, и Карл не выдержал. Вошли двое, в темных плащах с поднятыми воротниками, несмотря на теплую погоду, подозрительно огляделись, обшарили глазами комнату, а один из них, плотный и коренастый, даже выглянул в балконную дверь.

- Капитан Чалмер? - наконец спросил другой, высокий худой мужчина с жестким властным лицом.

- Да. Какого черта вам надо?

- Полегче, приятель. Мы пришли предложить интересную работу.

- Зря старались. Вряд ли на Земле осталась для меня интересная работа.

- Может, позволите сесть?

- Валяйте, только недолго, я собрался уходить.

- У нас есть корабль, - объяснил высокий после минутного молчания, во время которого он бесцеремонно разглядывал Чалмера, - звездолет. И нам нужен пилот.

- Вы сошли с ума! Какой еще звездолет?

- Самый настоящий. Класс "4С", совсем новенький с полной заправкой. Мы идем на Галилею, имеем хороший груз. Если все пройдет благополучно, вам до конца дней хватит на самую шикарную жизнь, какую только можно себе представить.

- Где же я буду вести эту жизнь?

- На Галилее. Или на Глобе, - пожал плечами высокий, - там всегда нужны пилоты, и вы еще полетаете в свое удовольствие.

- Хорошо. Где стоит корабль? На западном космодроме? Или, может быть, на площади Звезды перед Сенатом?

- Напрасно иронизируете, - серьезно и спокойно ответил высокий, стоит он в шахте. Мы собирали его там два года в полной тайне. Теперь все готово.

- В какой еще шахте?

- Сначала мы должны получить ваше принципиальное согласие. Детали потом.

- Не боитесь, что я вас заложу?

- Нет, вы ведь пилот. И терять вам нечего. Все равно сгниете здесь от тоски и безделья.

Карл в упор, не мигая, смотрел на пришедших, словно хотел прочитать их мысли. Потом решился.

- Ладно, согласен. Вижу, что вы ребята деловые. Показывайте шахту.

Коренастый вынул из портфеля карту, расстелил на столе.

- Вот здесь, у залива. Бывшие соляные разработки.

- Идиоты, - заревел Карл, - там же рядом лазерная батарея. Нас срежут через десять секунд после старта...

- С вами - нет, - перебил его высокий, - мы знали, к кому шли. Вы сможете развернуть корабль еще в атмосфере и сразу уйти из зоны обстрела.

- Вы что, - тоже космонавт? - взглянул на него Карл.

- Не профессионал, - улыбнулся тот, но вторым при вас, пожалуй, рискну.

- Да, ребята вы деловые, очень деловые, - Карл задумчиво барабанил по столу, склонясь над картой, - но сначала я сам посмотрю все на месте, особенно корабль.

- Конечно, как же иначе.

- Когда едем?

- Сейчас.

Они так долго продирались сквозь невысокий колючий ельник, увязая в песке, что Карл не выдержал и начал тихо ругаться.

- Уже почти пришли, - повернулся к нему коренастый, - шахта выработана лет пятьдесят назад, и вся эта гора заросла лесом. А вокруг самой шахты поляна. С той стороны есть дорога, по которой мы тащили оборудование, но это большой крюк.

Широкий ствол шахты, где когда-то ходила клеть, был забран сверху маскировочной сеткой.

- Осторожней, не сорвитесь, - предупредил Карла его проводник, сейчас будут ступеньки.

Карл шел в полной темноте, держась за чужой рукав, и вдруг почувствовал совсем рядом огромное холодное тело ракеты, и в груди его что-то отозвалось, защемило взволнованно и радостно. Пронзительно заскрипел входной люк, и через минуту все трое стояли в ярко освещенной капитанской рубке.

Озираясь вокруг, Карл никак не мог выдохнуть воздух, комком застрявший в горле. Здесь все было сработано великолепно: мягкий свет плафонов, пластик обшивки под дорогое дерево, красная кожа пилотских кресел, сверкающий приборами пульт. Карл счастливо засмеялся и бросился в кресло, крутанулся в нем, потом защелкал тумблерами, проверяя наполнение котла, работу рулей, аварийное напряжение, даже боекомплект посмотрел.

- Полный ажур, - крикнул он своим спутникам, - это просто чудо! Не пойму только, как вам удалось собрать его прямо тут, в шахте. И где взяли оборудование?

- Пока еще много есть мест, где можно достать все что угодно, ухмыльнулся, польщенный, высокий, - мы это приобретали целыми секциями, как цветной лом, так что сборка проблем не представляла.

- Но сколько же народу входит в дело?

- Не так много. И потом - это верные нам люди.

- Ну что ж, верные, так верные, - задумчиво пробормотал Карл и опять встрепенулся, - нет, вы посмотрите какая мощность реактора, и сколько режимов работы! При мне были только опытные образцы, неужели их успели довести?