Фэнтизмы

Леонид Кудрявцев

Фэнтизмы

* * *

Драконы, они людей не переваривают. Как с утра нажрутся, так потом целый день ходят и отрыгивают.

Гномы собирали золото, драгоценные камни, а также любили пакостить драконам и эльфам.

Драконы собирали только драгоценные камни и обожали изводить гномов и эльфов.

Эльфы ничего не собирали. Они лишь пели заунывные песни и гадили всем, кто попадется навстречу.

Так они шутили и баловались, пока в результате не появились люди.

Дальше веселились одни люди, а все остальные думали, какую глупость они совершили.

Фродо бросил волшебное кольцо в вулкан. У него появились тысячи последователей, которые, за неимением волшебных колец, бросали в вулкан обручальные. Некоторым это занятие пришлось настолько по душе, что они не ограничивались своим кольцом, а бросали и кольцо жены, иногда вместе с нею самой.

Когда Мерлин, сын Корвина, в очередной раз заглянул в отражение Земля, его Фракир заболел лунатизмом. Возвращаясь во дворы хаоса, Мерлин никак не мог понять, почему все газеты только и делают, что пишут о каком-то загадочном Бостонском душителе.

Люк Скайуокер любил свою планету, своего отца и принцессу Лею. Стоило ему улететь со своей планеты, как о нем на ней забыли, отец отрубил ему руку, а принцесса Лея вышла замуж за его друга капитана Соло.

– Гамлет – жалкий сопляк, – частенько говорил Люк, поглаживая Чуи по мохнатой голове и презрительно, как и положено настоящему джедаю, улыбаясь.

Учась на джедая, Люк Скайуокер так размахивал лазерным мечом, что, когда он улетел с планеты, на которой занимался этим благородным делом, ее пришлось переименовать. Назвали ее просто и коротко – Дюна.

Конан-Варвар никак не хотел жениться.

– Вот еще, – говорил он. – Какие алименты с меня, бродяги и авантюриста? Вот стану королем…

Став королем, он пустился во все тяжкие и быстро выяснил, что алименты с него теперь положены королевские.

Колдунов Конан недолюбливал. Если другим он головы рубил просто так, то этим, как срубит, обязательно скажет:

– Ишь какой умный выискался.

– Грабитель, – устало сказал Голум.

– Пригодится, – мрачно сказал Бильбо, отбирая у него тридцать второе кольцо.