Отпетые отшельники. Книга 2(СИ)

Марахович Антон Павлович

Отпетые отшельники Книга2

Анатолий Герцен

Отпетые отшельники.

Книга вторая.

Азовский поход.

Гл.1. Путь на Азов

По выходу из Босфора встретили турецкую галеру. Особо не заморачиваясь, снесли пулемётами с её кормы и мостика палубную команду. Взяли на абордаж. Расковали гребцов и предложили им плыть на Русь.

Через пару дней вышли на Херсонесский мыс и Кэп-Пен предложил заглянуть на местный рабовладельческий рынок, коли уж мы тут. Посовещались трошки, Кныш с тремя помощниками из натасканных казаков перебрался на галеру. Захватили с собой и акваланги с кое-каким специфическим снаряжением.

В севастопольской бухте обнаружился здоровенный трёхпалубный турецкий линкор и два фрегата у него под боком, недалеко стояли и три бусурманских больших боевых галеры. Наши галеры встали на якоря в метрах 300-х от них. "Мануша" осталась у входа в Южную бухту, контролируя всю обозримую акваторию, а "Осётр" и "Шмендрик" потянули к причалам базара. Дело было к обеду. Шхуна с ходу подошла к пристани, а "броненосец" встал на якорь в 50-ти метрах от базара и спустил свои шлюпки на воду. Где-то через час над водой разнеслись три очень громких "БУМ!" и линкор с фрегатами стали быстро погружаться под громкие вопли собственных команд. Десантная команда с "Осётра" высадилась на базаре, а ребятки со "Шмендрика" начали шерстить стоящие у пристаней лоханки торговцев. Выскочившую на берег, базарную стражу тут же положили из бесшумного оружия. На пристани тоже излишнего шума не поднимали. В загонах у работорговцев освободили 79 условно-русскоговорящих. На судах у пристани среди команд и гребцов ещё нашли 412 человек "наших" людей. Расковали, посадили всех на две захваченные галеры и предложили плыть "на Русь", отказников не было. Как только загруженные галеры отошли от причалов, оставшиеся лоханки и пристани подожгли из огнемётов. Ни спасшиеся члены судовых команд, ни базарная публика особого энтузиазма и героизма не проявила и не сделала ни единого выстрела по нам. Мы взяли на буксиры захваченные галеры и потащили их в открытое море. "Мануша" влепила каждой из боевых галер турок, отирающихся поблизости, по несколько снарядов и стала в арьергарде нашего конвоя. Напротив Артилерийской бухты все сбились в кучу и начали наводить порядок на новых судах и среди экипажей на них. На всё это ушло около четырёх часов. Уже перед самым закатом флотилия построилась в походный ордер и взяла курс на керченский пролив.

Обходя Крым, взяли ещё две галеры. Турков перебили, гребцам предложили плыть вместе. Немного перераспредилили экипажи и запасы провианта между судами. К керченскому проливу подошли в девять вымпелов и все под турецким флагом. Нас даже никто не стал останавливать. Султан воюет с московским царём у Азова. Перестроились, оставив галеры позади, и подстраиваясь под скорость этих "махалок", устремились в Азовское море.

Где-то на траверзе "нашего" Ейска навстречу попалась небольшая шебека. Не мудрствуя лукаво, нескольким очередями из пулемёта разнесли ей рулевое и лишили парусов. А потом забросали лоханку газовыми и свето-шумовыми гранатами. Весь экипаж взяли тепленькими, но с зелёнными лицами. Допросили. Турки, ошалев от нашего варианта абордажа, даже не думали кочевряжиться и выложили, что две недели назад к Азову подошли несметные полчища русского царя с огромным флотом. Турецкая эскадра, не вступая в сражение, отошла в море и выжидает дальнейших событий. Данная же шебека послана командующим эскадрой в Керчь и Кафу за подмогой. Возиться с этими турками нам было недосуг, мы проверили их на предмет православных невольнтков, забрали четверых, отошли чуток и дали несколько крупнокалиберных очередей им пониже ватерлинии. Сразу не утонут, а до берега километров пять, если постараются, догребут. А не догребут, так мы плакать не станем. Но за подмогой они точно теперь не пойдут. А мы побежали дальше. Попросил Эдюню запустить в небо "Страж-птицу" и постоянно наблюдать за кораблями турков. Оказалось, основная масса их судов сосредоточилась под северным берегом, на котором расположилось лагерем около 2,5 тысяч конницы крымчаков. Но и в море телепалось немало лоханок впереди по нашему курсу, и дальше в сторону кубанского берега. Пройти их и остаться незамеченными никак не получалось, если не ждать темноты. Уже через полчаса с правого борта на нас выскочили две больших боевых галеры под парусами. Связался с Кнышом и попросил его держаться как можно ближе к "Мануше", а Димыча прикрыть его бортом от турков. Сбросили лишние паруса и снизили ход. Галеры пристроились справа от нас паралельным курсом, не приближаясь ближе километра. Около получаса шли таким ордером, турки присматривались к нам, пытаясь понять нашу государственную принадлежность. Затем галеры убрали паруса и на вёслах резко устремились на сближение, стрельнув из пушки по нашему курсу и охватывая наш караван с курса и кормы. Сомнений в их намерениях не было ни малейших и я отдал команду: - Огонь на поражение!

Когда до передней галеры было около 400 метров, Шорох первой же серией снарядов из пушки сумел куда-то там попасть в этой галере. Сначало у турка что-то громыхнуло и вспухло облако дыма, а потом через несколько секунд половина галеры просто вспучилась и разлетелась на куски, издав очень громкий "Бум-м-м!!!" Я перенес свой обинокленный взгляд на другую лоханку. Кныш и Димыч уже успели разнести из пулемётов её ют в клочья и смести с кормы всё, чего там было живого. Враз отбив охоту у бусурманей воевать дальше и заставив их сильно загрустить. Не останавливаясь, оставили побитого неприятеля за кормой, нимало не интересуясь трофеями, ими займутся идущие следом наши галеры, поставили приспущенные паруса и устремились к устью Дона.

К Дону подошли уже под вечер, когда солнце почти перестало палить. Страж-птица показала, что фарватер перекрывает всего шесть русских галер и какое-то парусное корыто, тщетно претендующее на звание корабля. Остальной флот притулился к левому и правому берегам и его экипажи мирно варили вечерний кулеш на кострах. Прорывать "блокаду" мы не стали и бросили якоря в пяти километрах мористее. Предупредил вахты, чтобы подняли флаги "буянного острова" и "Котят". Ещё раз напомнил, максимально осветить прожекторами окресности стоянки и бдить за водами через ночную оптику. Ночь прошла без авралов.

С рассветом я перебрался на "Осётра", мы подняли якоря и потянулись потихоньку к главному руслу Дона в составе "Осётра" и "Щенка", оставив "Манушу" на якоре, наши галеры остановились не доходя до нас пять километров. В бинокли видели, что четыре русские галеры тоже снялись с якорей и начали маневрировать. Из какой-то северной протоки к ним на помощь, отчаянно мотыляя вёслами, спешили ещё две. А оба берега вспушились ладейными парусами. "Щенок" повернул вспять к галерам и "Мануше", а "Осётр" пройдя ещё километр, лёг в дрейф, спустил паруса и убрал мачты. Подскочившие галеры охватили его полумесяцем и тоже застопорили ход в полукилометре. Снялся с якоря и парусник, одеваясь парусами. Около двух десятков казачьих стругов, заполненных беснующейся толпой, подскочили под парусами почти вплотную к "Осётру", но на абордаж не шли, дивясь невиданному флагу и судну. Где-то, через полчаса между лодий проскользнула десятивёсельная лодка с парусника, с флагом Московии. На корме её восседал какой-то прыщь в пёстром мундире и перьях.