За пределом бытия

Лавкрафт Говард Филипс

За пределом бытия

Говард ЛАВКРАФТ

ЗА ПРЕДЕЛОМ БЫТИЯ

Страшная перемена, происшедшая с моим лучшим другом С.Тилингастом, не поддается никакому разумному объяснению.

Прошло два с половиной месяца с тех пор, когда я видел его в последний раз. Он объяснял мне тоща, с какой целью проводит свои метафизические исследования. В тот памятный день он выставил меня за дверь, не желая выслушивать мои робкие возражения и предупреждения. Я понял, что с этого злополучного момента он готов заточить себя в "монастыре" - своей лаборатории, - в полном уединении от всех, отдалив от себя слуг, оставшись наедине со своей проклятой электрической машиной. И, однако, я все равно не мог предположить, что за такой короткий срок - всего за десять недель - он может измениться до неузнаваемости. Передо мной был совершенно другой человек: исхудавший, изможденный, с болезненно желтоватым цветом лица, с беспокойным блеском во впавших глазах. На его лбу и шее выступили и нервно пульсировали вены, все лицо покрывали морщины, а руки била мелкая дрожь. Добавьте к этому еще необыкновенную неопрятность, отвратительную грязь и очевидное пренебрежение всеми правилами гигиены. И это у человека, отличавшегося ранее особой педантичностью и аккуратностью. Я был потрясен. Таким предстал передо мной мой друг С.Тилингаст в ту ночь в своей лаборатории, куда меня привело его бессвязное и туманное письмо, посланное им после десяти недель заточения.

Итак, дверь мне открыло дрожащее и трясущееся, похожее на призрак существо со свечой в руке, непрерывно озиравшееся, словно оно боялось обнаружить присутствие чего-то невидимого мне в этом уединенном доме, стоявшем в стороне от Беневолен-стрит. Нельзя сказать, что Тилингаст занимался наукой и философией. Трезвые и холодные соображения заставили оставить эти занятия. Долгое время Тилингаст был во власти неудач. Но сейчас я понял, что ему удалось достичь желанного результата: я предвидел это десять недель назад, когда он с энтузиазмом заявил, что находится на подоге открытия и был при этом очень возбужден.

- Что мы знаем, - говорил он срывающимся от волнения, дрожащим голосом, о мире, о Вселенной, которая нас окружает? Средства, которыми мы располагаем для познания, ничтожно малы, а знания о явлениях и предметах вокруг нас весьма ограничены. Мы все воспринимаем с собственной точки зрения и ничего не знаем об истинной природе вещей. Обладая лишь пятью чувствами, мы стремимся покорить бесконечно сложный космос, познать всю Вселенную с точки зрения материи, энергии и жизни. И, может быть, эта Вселенная находится на расстоянии вытянутой руки, но наши не слишком чувствительные органы никогда не смогут ее обнаружить. Я всегда был уверен, что эти миры существуют рядом с нами. Сейчас мне кажется, что я нашел средство, позволяющее преодолеть существующий между нами барьер. Я не шучу. В полночь эта электрическая машина начнет излучать волны, оказывающие определенное воздействие на уже атрофированные органы в нашем организме. Эти удивительные волны откроют перед нами безграничные перспективы. Мы сможем понять, какая сила заставляет выть по ночам собак, настораживаться кошек. Нам удастся открыть дверь в мир явлений, недоступных пока еще ни одному представителю рода человеческого. Мы пересечем время и преодолеем границы пространства. Не сделав ни единого шага, мы сможем исследовать сердце любого живого существа.

Когда он закончил свою речь, я стал спорить, пытался возражать ему. Я хорошо знал моего друга, и был весьма напуган его состоянием. Последствия вам известны. Он пришел в ярость и выставил меня за дверь. Однако желание поделиться с кем-нибудь своим открытием победило его злопамятство. Полученное мною письмо было написано в приказном тоне.

Находясь в доме моего друга, с которым произошли столь необратимые перемены, я вдруг ощутил, как неописуемый и необъяснимый страх стал овладевать мною. Мне показалось, будто слова, произнесенные десять недель назад, постепенно материализуются в царящей в доме кромешной тьме. У меня вызывал дрожь искаженный, изменившийся голос хозяина. Мне очень хотелось увидеть кого-нибудь из слуг, но мой друг сказал, что отпустил их всех три дня назад. Мне показалось достаточно странным, что старик Грегори покинул своего хозяина, не предупредив меня, доброго и верного друга Тилингаста. Но вскоре мои страхи стали мало-помалу исчезать по мере того, как возрастало любопытство. Я мог лишь строить предположения о том, чего ожидает от меня Тилингаст, но я нисколько не сомневался, что тайна, которую он мне доверит, будет, несомненно, важной. Раньше я всегда протестовал против анормального вторжения в непостижимую и неподвластную человеку область. Но сейчас, будучи уверенным, что мой друг совершил открытие, я понимал его духовное состояние, несмотря на цену этой победы. Я шел по пустому дому, освещаемому лишь дрожащим пламенем свечи в руке этого подобия человека. Электричество было полностью отключено во всем доме, и я поинтересовался, в чем причина этого. В ответ Тилингаст еле слышно прошептал: "Нет, это было бы слишком, я не осмелился бы..."

И он продолжал бормотать что-то себе под нос. Я обратил внимание на его новую манеру разговаривать. Раньше я за ним такого не замечал. Наконец, мы вошли в лабораторию, и я увидел эту ненавистную мне электрическую машину, которая излучала какой-то зловещий фиолетовый свет. Машина соединялась с мощной химической батареей. Тилингаст объяснил мне, что этот постоянный свет не был рожден электрическим током в привычном для меня понимании. Он усадил меня слева от машины и нажал какую-то кнопку под лампами. Раздался гулкий треск, потом легкий свист, и все это закончилось тихим равномерным гудением. Свет сначала был очень ярким, потом стал тускнеть и, наконец, его сияние стало бледным и неопределенным. Все это время Тилингаст внимательно наблюдал за мной, явно радуясь моему удивлению:

- Вы знаете, что это? - прошептал он. - Это ультрафиолет. И, видя как я недоверчиво покачал головой, нетерпеливо продолжил:

- Вы думаете, что ультрафиолет невидим. Да, это так. Но сейчас вы можете видеть его," как и другие ранее невидимые предметы! Послушайте! Волны, исходящие от машины, пробуждают в нас тысячи чувств, которые мы унаследовали в процессе эволюции, длившейся многие века, от состояния крохотного электрона до состояния живого организма. Мне удалось постичь истину, и я хочу, чтобы и вы тоже постигли ее. Вас интересует ее аспект? Я сейчас объясню.

Тилингаст сел напротив, нервно сжимая в руке свечу, и посмотрел на меня так пристально, что мне опять стало не по себе.

"Сначала вы услышите множество непонятных звуков. Вы когда-нибудь слышали говорящую мозговую железку? Мне смешно при мысли, что о ней могут что-либо знать простофили и последователи Фрейда. Эта мозговая железка - самый главный чувствительный орган. И это я его открыл. Это безграничное зрение, передающее нашему мозгу всевозможные образы. Если вы нормальный человек, то почувствуете это. У вас будет доказательство существования безграничности бытия.

Я обвел взглядом огромную, похожую на мансарду комнату, слабо освещенную лучами, невидимыми для простого глаза. Дальние углы комнаты оставались в тени, а середина была окутана неким непонятным ореолом, напоминающим мираж.

Пока Тилингаст молчал, я увидел себя в храме, населенном давно умершими богами. Это было невообразимое строение с многочисленными колоннами из черного камня, возвышающееся до заоблачных далей, вне досягаемости моего взгляда. Храм покоился на влажных плитах. Видение оставалось отчетливым лишь какое-то мгновенье, затем его сменил устрашающий образ: абсолютная пустота, безграничное пространство, где ничего не видно и не слышно. Воцарилось небытие и ничего больше.

Я почувствовал почти детский страх, заставивший меня достать из кармана револьвер, который я постоянно ношу с собой, с той самой ночи, когда подвергся нападению на Ист-Провиданс. В этот момент появился странный звук, рожденный , казалось, в самых далеких и глубинных материях. Звук был совсем слабым, с какими-то особенно хрупкими музыкальными вибрациями. Но было в нем и что-то зловещее, от чего у меня создалось впечатление, будто все мое тело подвергают изощренной пытке. Одновременно мимо меня прошел поток ледяного воздуха. Я ждал, затаив дыхание. Вдруг шум и мороз воздуха стали нарастать, и мне показалось, что я, связанный, лежу на рельсах, и ко мне приближается гигантский локомотив. Но стоило мне заговорить с Тилингастом, все видения разом исчезли. Я снова увидел машину, излучающую свет, моего друга и мрачную комнату. Тилингаст сардонически улыбнулся, взглянув на мой револьвер, который я почти неосознанно вытащил из своего кармана. Однако выражение его лица убедило меня в том, что сам он также был свидетелем происшедших со мной событий, а может быть, видел и гораздо больше. Тихим голосом я рассказал своему другу об испытанных мною чувствах. Он приказал мне оставаться спокойным и постараться быть как можно более восприимчивым.