Вольфсагель (фрагмент)

Павел Гросс

Вольфсагель

Фантастический роман

(ФРАГМЕНТ)

Вервольф - превращенный в волка колдун, сохранивший человеческий разум и только прикидывающийся волком. Этот человек даже может выглядеть как... обычный человек, а вести себя как волк. Для того чтобы вернуть ему человеческий образ достаточно снять с себя пояс, в котором были сделаны узлы, при навязывании которых каждый раз произносилось: "Господи, помилуй" и надеть его на вервольфа. Облачившись в такой пояс "волк" тут же теряет шкуру и предстает в человеческом облике. Иногда превращение происходит вечером, вервольф просто надевает волчью шкуру, а утром снимает. Если днем найти шкуру вервольфа и сжечь ее, оборотень умрет. В медицине, вервольфа называют ликантропом; "ликантропия" - "волчья болезнь". Оборачиваться можно не только волком, но и медведем, котом, гиеной. Ночью поймать вервольфа практически невозможно, он передвигается с быстротой молнии, а шкуру его не берут даже пули. Считается что они, как и вся нечисть, боятся серебра и холодного оружия. Хвост вервольфа - компонент, который составляет сильнодействующее приворотное снадобье...

Бедному холодно зимой, Бедному - волком ты вой. Пустите бедного домой.

Припев: Сяду я к жаркому огню, Мяса съем, чаю попью, И вам бесплатно подарю Все небо, все звезды, Все камни, все сосны Все, обо что кто-то точит зубы. Хочется в теплую кровать, Хочется жить, а не ждать, Люди, пустите ночевать!

Волку так холодно зимой, Волку - хоть волком ты вой, Пустите бедного домой.

Припев: Сяду я к жаркому огню, Мяса съем, чаю попью, И всем бесплатно подарю Все небо, все звезды, Все камни, все сосны Все, обо что волки точат зубы. Хочется в теплую кровать, Хочется жрать, а не ждать, Гады, пустите ночевать! "Агата Кристи"

Много веков назад

Где-то вдалеке хрустнула ветка... - Хм-м, - тихонько прошептал пилигрим, и тут же потянулся, к холодной стали меча, - ну, ну, иди же... ближе, ближе. Неожиданно он почувствовал, как его нервы в одно, едва уловимое мгновение, натянулись, словно тетива лука, готовая в любое мгновение лопнуть со свистом от слишком сильного натяжения. Пилигрим осторожно выглянул из-за толстого ствола векового дуба. Никого, ни одной души... только он и одинокий, почти мертвый лес. Никого, ни крика совы, ни шороха заблудшей мыши, ни, даже легкого, дуновения ветерка... н-и-к-о-г-о... Только он и его, непомерно быстро, от чего-то не в так, бьющее сердце. Страх? Это страх перед ним смог заставить пилигрима резко обернуться назад. И снова гулкая, будто отзвук отдаленного гонга, тишина. - Нет, на этот раз ты не уйдешь от меня... Пилигрим, свободной от оружия рукой, откинул назад капюшон и встал во весь рост. Никого, стало быть, просто страх. Он осторожно, почти бесшумно ступая по опавшей листве, двинулся вперед. Еще немного, каких-то двадцать-тридцать шагов и... еще минута другая и он окажется в этом покосившемся донельзя домике, облепленном со всех сторон серым мхом. Но тут... Пилигрим насторожился и приготовился к самому худшему как раз в тот момент, когда у него за спиной что-то или кто-то тихонько всхлипнуло. "Вот дьявол, - подумал он, сжимая в руке рукоять меча, - вот оно... время пришло..." Он напряг свои нервы и на развороте, занес меч у себя над головой, готовый в следующее мгновение опустить тяжелый клинок на того, которого он давным-давно, даже во сне, не раз пытался убить. Стоп! Что это? Пилигрим замер, как вкопанный. Ребенок? Дитя? Напряжение тут же спало. Это действительно был просто ребенок, обычный человеческий отрок, мальчик лед десяти от роду. Не больше. Пилигрим опустил оружие и, просунув его в ножны, присел на корточки, протянув руки к маленькому человечку. - А ты как сюда попал? Мальчик отпрянул немного назад, видимо испугавшись незнакомца. - Да ладно, - продолжил пилигрим, - не бойся меня. Я ничего тебе плохого не сделаю, поверь мне. Он подался вперед и через пару секунд опустил одну руку на голову перепуганного донельзя ребенка. - Как тебя зовут? - пилигрим улыбнулся, пытаясь показать чаду, что он вовсе и не страшный, как это могло показаться со стороны. Мальчик, еще пару раз всхлипнув, наконец-то, вымолвил первое более-менее внятное слово: - Пи-и-и-тер, дяденька... Пилигрим провел рукой по немытым, в течение нескольких недель, волосам мальчика. - Да-а-а, надо тебе сказать довольно милое имя - Питер. Тебе так не кажется? Ребенок выдавил из себя первое подобие улыбки. - М-м-ожет быть. Не знаю, просто я никогда об этом и не думал. А вас, простите, как зовут? - Гендель, малыш, Гендель. Мальчик слегка нахмурился. - Э-э-то не тот самый, который за ним охотится? Пилигрим скривил губы в улыбке. - Тот самый, тот самый. А что, и ты обо мне слышал? Питер вытер нос рукавом потертой местами курточки, и уже в спокойном тоне продолжил: - Нд-а-а... а кто же о тебе не слышал? Наверное, только ленивый. Весь Шварцвальд только что и делает, как говорит о тебе. Даже в соседних деревнях, и то о тебе почти все знают - ты герой! Все говорят: от мал-мала и до... Мальчик показал руками, сложенными углом, у себя над головой нечто, напоминающее крышу дома. - Каноники? - поинтересовался пилигрим. Питер снова улыбнулся. - Они самые! Говорят, что ты пилигрим, идешь на этот подвиг ради веры всех жителей Шварцвальда. Это правда? И тут... Гендель неожиданно для себя вспомнил, как несколько дней назад он пришел к себе домой и... обнаружил, что его жена и двое маленьких детей... мертвы. Мертвее и быть не могут. Они лежали в еще не собранных кроватях, с разорванными грудными клетками и их головы... Лучше это вообще не вспоминать; были оторваны и брошены в колодец. Ужас! Этого не мог совершить даже самый гнусный злодей, которых пилигрим знавал на своем веку не мало. Все, конец жизни. Как тут не возьмешься за меч, и не пойдешь искать того, кто учинил эту кровавую драму. Но так все просто. Папа, к которому Гендель побежал перво-наперво, тут же отказал в помощи, ссылаясь на крайнюю занятость. Жители деревни? Что тут говорить, они попросту заперлись в своих домах, полагая, что неизвестный убийца может вернуть в деревню в любой момент. И что? Гендель помолился в пустой церкви, что на вершите холма, прямо у края Шварцвальдского леса, дал обед: без головы чудища не возвращаться, и... отправился на его поиски. С одной лишь надеждой - надеждой на скорую смерть неизвестного убийцы. - Ты, наверное, устал? Пилигрим от слов мальчугана заметно вздрогнул. - Нисколько, малыш. Вот ты, поди, и есть хочешь? Питер нахмурил брови и через минуту, будто невзначай, бросил: - Ну-у-у... как сказать? Перекусил бы что-нибудь.