Звереныш (Вестник смерти)

Дин Кунц

Звереныш (Вестник смерти)

Глава 1

В башне оккупационных войск, в комнате со стенами из оникса, Хьюланн, наоли, оборвал все связи своего сверхразума с органическим мозгом. Отрезав себя от всяких раздражителей, включая клетки памяти, он унесся туда, где нет даже снов. Он спал мертвым сном, каким спят только наоли. На всех бесконечных мирах Галактики еще никому не удавалось достичь подобного.

Наоли? Ящероподобные? Те, кто умирает каждую ночь?

До Хьюланна в спящем состоянии не доносился ни единый звук. Там, где он находился, отсутствовали свет, цвет, тепло или холод. Даже если бы его тонкий, длинный язык ощутил какой-либо вкус, то сверхразум не узнал бы об этом. Он не улавливал даже темноту. Темнота, в конце концов, представляла собой небытие.

Он мог проснуться тремя путями, и существовала определенная последовательность этих методов по степени их предпочтения. Первый способ, и самый неприятный, представлял собой встроенную в тело систему оповещения об опасности. Если регулирующий жизнедеятельность наоли мозг, густо опутанный извилинами и являющийся органической частью его сознания, заметит в своей мирской оболочке какие-то губительные изменения, он немедленно свяжется со сверхразумом и вернет его к жизни через предохранительную систему малоиспользуемого нервного узла третьего порядка. Такое действие подобно шоку встряхивает серую кору головного мозга и выдергивает наоли из состояния небытия, где и спит его бесплотный сверхразум.

По этому поводу можно вспомнить пару анекдотов. Где только в Галактике не рассказывают истории о наоли и жутком влиянии алкогольных напитков на их встроенную систему предупреждения об опасности, при помощи которой они пробуждаются. Об этом с удовольствием рассуждают в портовых барах огромных городов, в подземных притонах домов с сомнительной репутацией, которые предоставляют свои комнаты бизнесменам с еще более сомнительной репутацией, или местах, где можно побаловаться сладким наркотиком. Хотя на первый взгляд вид этих улиц и вызывает какое-то доверие, но репутация оставляет желать лучшего. Так вот, если сладкий наркотик придает наоли состояние эйфории, то алкоголь попросту превращает их в дергающихся, подпрыгивающих клоунов с чешуйчатым хвостом. В течение получаса наоли представляет собой полного идиота, после чего впадает в свой мертвый сон. Они в полном оцепенении растягиваются прямо на полу. В наименее почтенных заведениях (которых, нужно признать, огромное множество в подобных местах) некоторые завсегдатаи устраивают из этого большую потеху. Они могут затащить невменяемого ящероподобного куда-нибудь вроде мусорного бака или в женский туалет и оставить там до того, как он проснется. Вреда от этого никакого. Разве что больно ранит чье-то самолюбие. Гораздо более гадко становится, когда этим забулдыгам вздумается включить систему сигнализации об опасности у пьяного наоли. Ведь их чувствительная система притуплена алкоголем и плохо работает. Любому с удовольствием поведают, как тело наоли обжигают чем-нибудь, а он при этом даже не дергается. Или расскажут, как в ноги наоли втыкают с полсотни булавок, а он продолжает мирно спать, пока на грубой коже не появляется кровь. Наоли редко принимают алкоголь. Но если и делают это, то почти всегда в одиночестве. Наоли — неглупая раса.

Менее неприятно, но более нежелаемо для наоли просыпаться, если ему пожелала что-нибудь сообщить Фазисная система. Это может быть что-то важное, но может оказаться и очередным потоком пропаганды из центрального правительства. Чаще всего бывает последнее.

И наконец, лучше всего, когда сверхразум возвращается к жизни по своему собственному волеизъявлению. Перед тем как отбыть в небытие, сверхразум может устанавливать своеобразный будильник. И после восьми, пятнадцати или двадцати часов — как заблагорассудится — он вернется в сознание так же быстро и четко, как включается трехмерный экран компьютера.

Этим утром Хьюланна, наоли — археолога, как и тысячи других наоли из оккупационных подразделений, вернули в реальный мир вторым из этих трех способов. Его разбудила Фазисная система.

Сначала: Небытие.

Затем: Цвета. Темно-красный. Значит, он полностью проснулся. Ярко-алый говорил о том, что сейчас будет проведен сеанс психологической настройки (то есть пропаганда). И тепло-янтарный успокаивал взбудораженные нервы.

Конец пробуждения: Трехмерные, полностью осязаемые видения Фазисной системы внедрялись непосредственно в органический мозг и пересылались им сверхразуму.

Под воздействием Фазисной системы Хьюланн видел, как он находится в глухом лесу со страшными, темными деревьями, чьи переплетающиеся ветки и черные с прожилками листья образовывали плотную крышу, которая закрывала солнечный свет. Только редкие нежно-оранжевые лучи чудом просачивались сквозь листву и падали на влажный, шуршащий, затхлый настил почвы. Там они и исчезали, потому как им не от чего было отражаться. Скрывавшаяся во мраке кора каждого растения была покрыта слизистой субстанцией защитного цвета.

Хьюланн шел по узкой, извилистой тропе. Каждый шаг отдалял его от того места, откуда он начал свое путешествие, так как густая масса буйной растительности смыкалась за его спиной по мере продвижения. Назад дороги не было.

Ему казалось, будто на деревьях кто-то прячется.

Он продолжал идти.

Внезапно тропинка начала сужаться. Виноградные лозы, стебли, длинные, как веревки, корни наступали все сильнее и сильнее, пока он уже не мог идти без ощущения прохладных прикосновений этих холодных, скользких жизнеформ.

Он пропустил хвост между ногами, обхватил им левое бедро, это была реакция на опасность перед неизвестным. Хьюланн почувствовал, как складки кожи на черепе болезненно напряглись.

"Для наоли, — монотонно напевал голос из ниоткуда, — человеческий разум необъясним".

А лес неумолимо смыкался вокруг него. Хьюланн почти видел, как он надвигается на тропу.

Существа среди покачивающихся деревьев начали перешептываться между собой.

Они перешептывались о нем.

"Для людей, — продолжал тот же голос, — разум наоли тоже остался загадкой".

Да, что-то явно мелькало среди деревьев. Одновременно в нескольких местах. Хьюланн уловил какое-то мерцание, подрагивание. Он не был уверен, видит ли он чуть ли не десяток этих существ по бокам от себя или там прячется всего один, наблюдая за ним из-за стволов и листьев деревьев.

"Конфронтация, — голос стал еще напевнее, — была неизбежной. Наоли пришлось действовать первыми, чтобы защитить свое будущее".

Теперь дорога исчезла совсем. Впереди — только темные заросли, которые, казалось, корчились от боли.

Он оглянулся. Лес сомкнулся за спиной.

"Наоли встретили чужаков..."

Хьюланн понял, что стоит в маленьком пустом пространстве, а его оплетают губчатые лозы дикого винограда. Он вздрогнул от неожиданности, когда зеленое щупальце скользнуло по ноге.

"Наоли увидели опасность..."

Лес вздыбился, опутывая его своими хлорофилловыми веревками. Хьюланн обнаружил, что руки его связаны, их поймали в плен листья деревьев. Корни, на глазах выраставшие из земли, опутали его ноги со всех сторон и снова исчезли в земле. Он больше не мог двигаться.

Он почувствовал, как кто-то среди деревьев приближается к нему.

Он попытался закричать.

"Если бы наоли не начали действовать..." — вещал голос.

Какие-то огромные темные существа обрушились на Хьюланна с деревьев, стремясь поглотить его. Холодные, влажные, с пустыми глазницами. Их пальцы проникали в его сверхразум, вытесняя оттуда тепло.

"...наоли погибли бы".

Голос пропал.

И Хьюланн умер. Темные чудовища высосали его тепло и навсегда выскользнули из его тела.

Момент полного мрака. Затем Фазисная система снова послала в его восприятие ощущение цвета. То же происходило почти со всеми наоли оккупационных сил. Янтарно-желтый цвет снимал нервное напряжение. Синий порождал чувство гордости и уверенности в себе.