Уменьшить - увеличить

Тарутин Олег Аркадьевич

Уменьшить - увеличить

Олег Аркадьевич Тaрутин

УМЕНЬШИТЬ - УВЕЛИЧИТЬ

- Ну вот, с первым вопросом, кажется, разобрались.Откинувшись на стуле, председатель товарищеского суда оглядел зал. - Факт залития Орловыми нижележащих Пазиковых установлен нашей комиссией, и сумма ущерба в ориентировочной сумме. .. словом, стоимость ремонта примерно восемьдесят-сто рублей. Так, Ксения Карповна?

- И сумма подлежит вручению пострадавшему,-добавила ведущая протокол пенсионерка Ксения Карповна Крупнова, член товарищеского суда.

- Вот именно. Должна быть отдана Орловым Пазикову в срочном порядке. Товарищ Орлов, согласны?

- Значит, ремонтирует он за восемьдесят, а я ему - сотню?

- А это уж как "Радуга" определит, мне лишнего не нужно!

- Тише, тише, граждане!-возвысил голос председатель. - Ну что ж вы, Орлов? Пазиков представит вам квитанции "Радуги", а за "преднамеренное" он извинился, чего ж вам еще? Только время тянете. ..

- Ладно! Двадцатка туда, двадцатка сюда. .. Кончаем базар,согласен!

- Вот и отлично. Оба можете быть свободны. Остаетесь? Хм... Тогда - ко второму вопросу? Или, может, перекур? - покосился председатель на второго члена суда - Хохлина, курящего человека. Тот отрицательно помотал головой: продолжим, мол, потерпим.

- Второй вопрос... м-да... - Председатель крепко потер ладонью загривок, побарабанил пальцами по столу, покрытому красным, в чернильных пятнах, плюшем, достал аккуратно сложенный носовой платок, аккуратно развернул его, высморкался. Явно тянул время председатель товарищеского суда. . .

- И вот что я вам, граждане, скажу, - отыскал он глазами Орлова и Пазикова,-не по-людски это как-то, граждане: чуть что - и заявления строчить, чуть что-и в товарищеский суд. Неужто без суда никак меж собой не договориться? Ей-богу, совестно!

- Я, что ли, писал, комиссии вызывал?

- Я, что ли, полсотни предлагал от силы? - поочередно откликнулись сутяги, но чувствовалось, что оба они пристыжены.

- Степан Гаврилович,-сказала старушка Крупнова,-давайте второй вопрос, а? Время. Мне еще в аптеку нужно и в булочную.

- Ясно, Ксения Карповна. Хм... Второй вопрос, товарищи,-еще два заявления. Оба заявления на одного человека - Селецкого Валерия Андреевича, Картонажная, восемь, корпус три, квартира двадцать четыре. Прошу внимания, товарищи! - в мертвой тишине возгласил председатель. - Кто-нибудь у окна, откройте форточку, дышать нечем! Набилось, понимаете, народу...

В небольшом помещении красного уголка жилконторы народу сегодня собралось уйма, и завсегдатаи из пенсионной вольницы составляли лишь малую часть публики. Места позанимали загодя работники жилконторы во главе с начальницей. Сидел в зале мясник Сережа из гастронома напротив, сидел старичок Мильпардон - достопримечательность микрорайона, приемщик стеклотары, человек реликтовой вежливости, присутствовал молодой милицейский лейтенант, располагавшийся рядом с молодой женщиной: так в паре они и появились невесть откуда. А больше всего было жильцов дома восемь, корпус три, по Картонажной улице-они и подоконники позанимали, и подпирали спинами стены. Иные прямо с работы заявились сюда с портфелями и сумками. А через сорок минут, между прочим, по телевизору "Третья пуля", вторая серия. В чем загвоздка?

Товарищеские суды людям, что ли, в новинку? Да тьфу! Ну кто бы, к примеру, притащился сюда ради тяжбы Орлова с Пазиковым?

Шутите! А сами они чего ради остались?

А жилконторские тут почему?

То-то и оно, что дело тут нынче слушается такое, что и "Третьей пулей" пожертвовать не грех. Который день по всей, почитай, Картонажной молва об этом: и шу-шу, и вслух...

Селецкий - Супоросов, Супоросов - Селецкий... Да что вы говорите? Да надо же! Да не может этого быть! ..

Ну, Супоросова Гертруда и до этого весь дом знал, даром что жилец недавний, по обмену, - больно уж личность приметная. А тут и незаметного Валеру Селецкого узнали. Вон он, голубь, сидит в первом ряду: курточка, свитерок, росточек не ахти. Не фигура он против Супоросова по внешним данным, не фигура...

Тот-то прямо киногерой: что тебе пиджак кожаный, что рубашка, что галстук. И чист, и плечист, и могуч, и спортивен. Бобер. И жена рядом-тоже вроде импортная. В общем, пара - есть на что поглядеть.

Однако большинство в зале смотрело на Супоросова с явной неприязнью, и неприязнь эту он, надо полагать, ощущал, а потому и оглядывался временами на публику из своего первого ряда с высокомерным прищуром. Во время предыдущего разбирательства-Пазиков против Орлова - он все переговаривался с женой, громко хмыкал, задирал кожаный обшлаг рукава и демонстративно смотрел на часы. Селецкий же, наоборот, проявлял такой живой интерес к процессу, словно сам бывал в подобной ситуации: то ли как залитый, то ли как заливший. И теперешнее внимание публики Селецкого, видимо, не раздражало, а забавляло.

- Стало быть, два заявления, граждане! - возгласил председатель и постучал по графину шариковой ручкой. - Заявления от товарищей Супоросова Г. Р., Картонажная, восемь дробь три, квартира двести четыре, и Клименко В. Ф., тот же дом, квартира сто шестьдесят три...

- Написал-таки, обормот! - прервал председательскую речь возмущенный и горестный женский вскрик. - Предупреждала ж тебя! Ох, смотри у меня, Фомич!

Председатель энергично застучал по графину, нахмурился и предостерегающе поднял руку:

- .. .квартира сто шестьдесят три. Имеются заключения нашей комиссии по этим вопросам, в составе Крупновой Ксении Карповны, Перловой Н. И. и...

- И Ячневой! - озорно подсказали из зала.

-И Пшенниковой Н. К.,-среди общего хохота невозмутимо закончил председатель. - Тише! Предлагаю начать с заявления Клименко, как более простого, но тоже, граждане, мутного.

- Ну, обормот! Ну, додумался!

- Тише! Огласите заявление, Ксения Карповна, - наклонился председатель к соседке.

Член суда Крупнова, чистенькая сухонькая старушка, оскорбленная смехом зала по поводу фамилий членов комиссии, щепотками ладошек мелко трогала плюш скатерти.

- Пусть лучше Юрий Михайлович огласит, - враждебно качнула она головой в сторону второго члена товарищеского суда - Хохлина, смеявшегося вместе со всеми,-а то всё смешочки.. .

Хохлин с готовностью протянул руку к заявлению.

- Ладно, я сам, - сказал председатель.

Он взял со стола верхний листок, дальнозорко отнес его от глаз и огласил:

- "В товарищеский суд ЖЭК № 124 от Клименко В. Ф., проживающего-ул. Картонажная, дом 8/3, квартира 163, с 1953 года. .." Срок проживания указывать не требуется, Клименко, - отвлекся председатель и продолжил чтение, морщась из-за трудностей клименковского почерка. - Так. "Заявление.

Прошу обуздать жильца Селецкого Валерия из временного фонда квартиры 24, каковой пусть прекратит ставить на мне свои опыты.

Пусть Селецкий Валера расскажет, зачем он, хоть имеет свойство менять размер масштаба в обе стороны, в отношении меня действует односторонне и только все уменьшает, дискретируя..." Очевидно - "дискредитируя", Клименко?

- Вот именно, подрывает он меня,-откликнулся тот. - Там все верно написано, читайте!

- ".. .дискредитируя меня морально и материально. Клименко В. Ф. 11 июня 1980 года".

- Малопонятное заявление, - вздохнул председатель, кладя листок на стол. - Прямо скажем, совсем непонятное! Может, объясните, Клименко?

- Высказался, умник! Дискретирует! Каковой! Покрасовался перед народом - эвон, все смеются! Забирай заявление, сейчас забирай!

- Молчи, Клавдия!

- Василий Фомич, - улыбаясь обратился к старику Селецкий,- вам заявление случайно не Супоросов писал?

- Щенок... - сквозь зубы процедил Супоросов. - Цуцик. Я б тебе в другом месте...

Зал загудел. Вот оно, начинается...

- Ну-ну! - нахмурился Хохлин, в недавнем прошлом известный в городе хоккеист. - Так-то зачем?