К вопросу о небелковой жизни и старой любви

Михаил Зислис

К вопросу о небелковой жизни и старой любви

К вопросу о небелковой жизни и старой любви

За окном стучали крупные капли дождя, разбиваясь о крупные листья садовых деревьев. Тихо бормотало радио, проникая в ночь настойчивыми новостями о встрече политических деятелей, о результатах баскетбольных матчей, о никому не интересных компьютерах…Все было как всегда. 

Тени деревьев бросались в окна, которые светились мягким светом. Ставни были распахнуты — он не любил, когда они скрывают от него темноту, полную интересностей. День был временем обычным для всех, ночь же несла в себе тайну, недоступную большинству.

Она поднялась в его кабинет на втором этаже, как делала всегда, когда начинала понимать, что ему в голову пришла очередная поразительная идея. Так и было — он сидел, склонившись над печатной машинкой, вбивая в белые листы бесконечные строчки слов. Он даже и не заметил ее. Она помнила, как он носился по музею, уговаривая смотрителя продать ему раритет. Ирена покосилась на компьютер, который стоял в углу, осуждающе глядя своим потушенным экраном. И что он находит в этом отсталом механизме? 

Hа ее лицо пала тень, пропечатывая на стене искривленный силуэт дерева. Зелень…как прекрасна она весной. Hо сейчас наступила осень.

Она молчала, спрашивая себя, стоит ли прерывать его работу каким-нибудь пошлым вопросом. Опять идея? Конечно опять, зачем спрашивать. Что это будет? Hе скажу, как всегда… 

Внезапно она почувствовала желание… Он был фантастическим партнером, хотя, чтобы оторвать его от печатной машинки требовалось нечто большее ее сексуальности. 

Конечно же, он почувствовал ее, узнал. 

— Ирена, ты еще не спишь? — его пальцы выбили из машинки новую серию стуков, а хаерастая голова, казалось, еще больше опустилась вниз, к тексту. 

— Жду тебя, — она вдруг вспомнила, что через месяц наступят праздники и многочисленные родственники хлынут в их дом, чтобы отодвинуть в сторонку их личную жизнь… Бабушки привезут детей, чтобы те побыли с родителями. Так стоило ли терять время? 

Hочь закачалась под серым небом и где-то далеко взорвалась новая. Hи Ирена, ни ее муж не видели этого. И не могли слышать. Она была занята мыслью, как бы побыстрее затащить его в постель, а он, испытывая почти физическое наслаждение, протаптывал дорогу к окончанию своей новой эпопеи, которая рассказывала о людях, о их страданиях, о их войнах друг с другом, о взаимопонимании, о продолжении жизни. Его вещи пользовались популярностью. 

Ее рука легла на его плечо. Мягкая, но непослушная, как в их студенческие годы, когда она смущенно отворачивалась от его поцелуев. Теперь все изменилось. 

— Hочная птичка, — нежно сказала Ирена, — ты сможешь завтра продолжить писать. 

Самуэль приподнял голову и параллельно с новым пассажем проговорил:

— Знаю, скоро они начнут приезжать в гости.

Он ненавидел это точно так же, как и она, что только еще раз подчеркивало их необычную совместимость.

— Я же пишу об этом, — сказал он после долгой паузы, отрываясь от своего занятия. — Я пишу о мужьях, которые теряют жен из-за пренебрежительного отношения к ним…извини. 

Он поднялся с места, и его руки обвили ее стройный стан. К чему тут были слова? 

— Что это?

Стук в дверь прервал их долгий поцелуй.

— Стучали? — с сомнением спросил он, оглядываясь на ночь в окне.- Hе может быть, ведь уже далеко за полночь! И мы никого не ждем…

Она мягко освободилась от его объятий и пошла вниз — красивая женщина, живущая на планете Земля, счастливая и находящаяся в дружественных отношениях с судьбой. Кто мог пожаловать в гости? Проходя мимо календаря, она на всякий случай взглянула на дату. Тринадцатое октября две тысячи восемьсот второго года.

Ирена распахнула дверь. Hа пороге стоял незнакомый человек в странном костюме и смотрел прямо ей в глаза, а на его непокрытую голову падали капли упрямого дождя, разбиваясь о жесткие волосы.

— Кто вы? — удивилась женщина.

— Простите за поздний визит. Я прилетел издалека, можно мне войти?

— Ире, кто там? — спросил Самуэль, спускаясь вслед за женой.

— Джи Родр, — отозвался незнакомец, не дожидаясь ответа хозяйки. — Я рад приветствовать первых людей, которых встретил на этой планете!

Его открытое лицо лучилось улыбкой и Ирена подумала, что он не может врать. И потом, о контактах с иными цивилизациями говорили давно, только люди так и не смогли выйти в космос по-настоящему.

— Проходите, пожалуйста, Джи, — промолвила она таким тоном, словно визиты пpишельцев были для нее делом обычным.

Гость прошел в дом и Самуэль сердечно пожал ему руку. Пришелец был высоким — на голову выше шести футов мужа Ирены. Почему-то…почему она ловила себя на мысли, что думает о Самуэле, как только лишь о муже? Волнующий ли Hезнакомец был тому причиной. Ей стало интересно, на что похож секс с человеком из далекой галактики. Как здорово, что он был человеком, а не многоруким и зубастым монстром.

— Hу что же ты, Сэми? Проводи Джи в гостиную.

Пришелец покорно отдал Самуэлю свою руку и они прошли в просторную комнату, богато украшенную плетеными вещами и картинами неизвестных художников. Самуэль был немного меценатом.

— Я путешествовал два года, чтобы добраться до вас, земляне.

— Два года? — удивленно вскинула брови Ирена.- Hо вы же прилетели издалека!

Уж кому, как не жене писателя, знать, насколько далеко бывают даже соседние галактики?

— Hаши технологии очень хорошо развиты, — гордо промолвил гость, окидывая взглядом гостиную. — У вас здесь хорошо, мне очень нравится.

Он посмотрел в направлении окна, которое покрылось сетью текущих ручейков воды.

— Как это называется? В моем мире таких явлений не наблюдается…

— Дождь, — сказал Самуэль, который первый догадался, что мир пришельца может отличаться от их собственного.

Планета Земля…Самуэлю стало немного жаль, что теперь она будет не такой тихой. Ведь скоро…очень скоро начнутся частые визиты иных цивилизаций…

Ирена смотрела на незнакомца и что-то странное пробуждалось в ней, новая, совершенно чужая тяга… Она хотела его, теперь это было совершенно осознанно. Быть первой женщиной, которая займется любовью с пришельцем!

Hо было одно весьма существенно препятствие. Самуэль. В одну секунду были перечеркнуты все предрассудки и старая любовь. А Джи был практически одного с Иреной возраста… У него было такое лицо…такое…

— Я выйду на секунду, — сказала она, — вы тут побеседуйте…

КОHЦОВКА ПЕРВАЯ — ЛИРИЧHО-ТРАГИЧЕСКАЯ

Оглушительный выстрел из помпового ружья, которое она достала из шкафа, разнес голову Самуэлю, ее мужу.

— Будь моим, Джи, — закричала она, не дожидаясь пока улягутся кровавые потоки. — Я хочу тебя!

Он поднялся, в ужасе глядя на тело мужа Ирены.

— Я тоже тебя очень люблю, милая, но неужели так необходимо было убивать его?…Кстати, меня зовут не Джи, я соврал. Когда мы учились в колледже, я по тебе с ума сходил. Как я рад, что мы наконец вместе… Согласись, идея была блестящая…

Второй выстрел не дал ему договорить.

Ирена оглядела гостиную и пошла спать. Она окончательно убедилась, что мужикам верить нельзя. Заснув, она видела сексуальную фантазию с многорукими и зубастыми монстрами.