Огонь и Ветер (СИ)

Джин приник к биноклю, напряжённо всматриваясь в танцующие с молниями силуэты. Уже не точки, уже можно что-то разглядеть. Байк полегче ― у Эсмера, длинный и хищный ― у Хоарана. И ещё яркие рыжие волосы Хоарана, которые видно даже сейчас. Там, где петляли эти двое, молнии буквально бесились от ярости и сверкали сразу по две или три за раз, словно одержимые желанием убить. И наверняка не просто так. Значит, у этой парочки действительно было что-то с собой, что-то, что привлекало стихию.

Они продолжали гнать по дороге и танцевать в сполохах молний, ускользали от небесного гнева: приманивали к себе, но в последний миг ― ускользали. Да, красиво, но от этой красоты кровь застывала в жилах. Ведь стоило лишь раз промедлить ― на несчастную долю секунды ― и всё. Действительно всё. И Джин просто не мог себе представить, как эти двое угадывали, куда именно ударят молнии. Никакой же системы ― зигзаги сыпали сверху, как придётся. И нельзя увидеть начало ― кривые линии мгновенно соединяли небо и землю ― сразу верх и низ ― без начала и конца.

Хоаран пролетел по прямой. Его уже можно разглядеть в деталях… Очки защищали глаза, капли дождя осыпали куртку жемчужными блёстками, влажные пряди ветер отбрасывал назад ― и счастливая улыбка играла на губах Хоарана. Он резко потянул руль на себя ― и прямо перед ним сверкнуло. Вновь на двух колёсах ― и внезапный наклон влево, а справа опять сполох. Рывок вперёд, стремительный разворот ― на одном колесе ― и он вновь унёсся навстречу граду молний, словно нашёл там невиданное сокровище.

Вслед за ним вылетел Эсмер, развернулся и тоже помчался обратно ― в ад.

― Танцевали тигр и змея… ― проронил кто-то в сторонке. Как видно, подметил особенности движений двух ангелов. Чжанавар двигался то плавно, мягко виляя из стороны в сторону, то совершал стремительные броски, уходя из-под удара. Хоаран же танцевал с тигриным бесстрашием, уходил действительно и буквально в самый последний миг, грациозно и с ленцой прыгал из стороны в сторону, как сытый хищник.

И когда всё это вот поравнялось с тем холмом, где торчали Джин и другие зрители, они смогли почти в полной мере оценить, каково это. Ветер ревел и сходил с ума, толкал так сильно, словно он ― живой огромный зверь, хлестал дождём со всей силы и без намёка на жалость. И ещё вспышки ослепляли, а грохот ― так и вовсе оглушал. Это воистину напоминало ад, самый настоящий ад. Тут бы с холма не снесло никого, а как можно было удержать на дороге байк? Ещё и вытворять там такое?

Пока весь гнев стихии шумел рядом, никто толком снять ничего не успел, не то что увидеть. А вот когда всё это немного отдалилось, стало получше. Два психа по-прежнему резвились на дороге и улыбались так, словно они в раю, и всё ещё спорили с судьбой, злили молнии, сердили ветер, купались под дождём…

Вернулись они нескоро, но их терпеливо ждали. Показывали всё, что удалось заснять, заваливали вопросами и восторгами, закутывали в нагретые одеяла ― и не зря, оба промокли до нитки. И потом весь этот табор вернулся в лагерь. Эсмер взял публику на себя, а Хоаран незаметно исчез, как и следовало ожидать.

Джин добрался до палатки и залез внутрь. Хоаран либо спал, либо делал вид. Мокрые волосы разметались по оранжевому пледу, служившему простынёй. Джин озадаченно осмотрелся: похоже, внизу просто сложен лапник, и никаких матрасов и подушек нет. Эсмер, кажется, тоже спал на пледе ― без подушки и матраса. Джин перестелил синий плед, подумал немного и накрыл рыжего ещё и одеялом Курта. Хоаран всё так же лежал на правом боку ― лицом к стенке, если так можно сказать, и спиной к Джину.

Снаружи снова пошёл дождь, уютно застучал каплями по палатке. Тут почти и не слышно шума у костров, только иногда доносилось ворчание особо мощных байков.

Джин улёгся на плед рядом с Хоараном и терпеливо принялся смотреть на его спину. Потом протянул руку, чтобы прикоснуться к плечу, но Хоаран словно почуял это и медленно перевёрнулся на спину, вздохнул.

Джин приподнялся и различил в полумраке блеск его глаз. Не уснул, значит. Он наклонился и тронул горячие губы своими: мягко, медленно и несмело. Зажмурился и тихо пробормотал:

― Прости. Ты ещё зол?

И снова в тишине к ним стучался дождь.

― Я не зол. Я просто готов взорваться от ярости, ― прозвучало наконец.

― Прости, ― ещё тише повторил Джин.

― Может, ты просто скажешь, что тебе от меня нужно? Составишь список того, что ты от меня хочешь, и список того, чего не хочешь…

― Перестань, ― уткнувшись носом в его плечо, попросил Джин. ― Мне нужен ты сам.

― Зачем?

― Чтобы держаться за тебя.

Он честно пытался объяснить то, что чувствовал. Перебирал слова, рассказывал, вспоминал. Его голос тихо звучал и сплетался с шёпотом дождя, а Хоаран просто слушал. Слушал до тех пор, пока Джин не уснул, уронив голову ему на плечо. Хоаран повернулся на бок, сгрёб Джина и притянул к себе ― под одеяло.

А, чёрт с ним! Он мало что понял, а если честно, то не понял ни черта, но если Джину требовался просто слушатель, то почему бы и нет? С другой стороны, у него и проблемы такой не было, как у Джина. Делить себя с кем-то ещё Хоарану не приходилось, потому и чувствовать себя так же, как Джин, он тоже не мог.

Как там Эсмер говорил? Если нельзя понять, то можно хотя бы просто поверить. Хорошо. Он верил Джину. Может быть, верил зря, но ему просто этого хотелось, потому ― верил.

Обнял покрепче и легонько провёл губами по шее, услышал тихий, но довольный вздох и слабо улыбнулся. Ярость не прошла, однако теперь сменила направление, что тоже хорошо. Завтра пригодится ― на соревнованиях.

Простенький заезд

Осветил мне грань, где легко пропасть,

Выстрел в темноте.

Голоса грозы всё громче, всё трудней дышать…

На свободу просится душа!

Ария

Шторм на сами соревнования заявился, что совершенно не помешало ему проиграть и рыжему, и Эсмеру. Эти двое после танца с молниями больше вместе не появлялись. Хоаран взял себе заезд по самой короткой трассе, а Эсмер ― по длинной. Шторм отчаянно пытался победить на обеих.

― За двумя ангелами погонишься ― от обоих в бубен получишь, ― довольно прокомментировал результат Чжанавар.

Хоаран приоткрыл один глаз и усмехнулся.

― Раньше это высказывание звучало жёстче.

― Оно и сейчас звучит жёстче, но не при японцах же… ― парировал Эсмер.

― Звучит так, словно тут дети… ― мрачно проворчал Джин.

Они торчали у какого-то столба, к которому Хоаран прислонился спиной. И чего-то ждали. Джина просветить никто не потрудился, и ему, собственно, уже изрядно надоела эта неизвестность. Он подумывал тихо свалить к палатке ― всё-таки там действительно безопаснее, а тут могли ноги в любой момент отдавить колёсами байков.

― Мы ещё долго тут будем торчать?

Хоаран скрестил руки на груди и снова лениво приоткрыл глаз.

― Может, до утра.

― Тогда я пойду.

― Иди, ― кивнул Эсмер. ― Дойдёшь? Или тебя довезти?

― Зачем?

― Затем, что иногда важнее не добежать, а донести.

― Мне не за этим надо, ― огрызнулся Джин.

― А зачем?

― Спать лягу.

― Ааа… Тогда сам дойдёшь ― ножками, везти не надо, ― подытожил Чжанавар.

Да уж, они с рыжим могли бы неплохо играть в команде. Ядовитые, куда там змеям, и жалят так, что пациенты точно не выживут. Любопытно, если бы они сцепились, кто бы в итоге победил? Не в бою, конечно, а вот в словесном поединке…

Джин отвлёкся от мыслей, поскольку увидел впереди рослого парня в коже. Узнал сразу ― Шторм, тот самый. Внешность у него оказалась непримечательная: высокий, крупный ― и только. Хотя нет, пожалуй, взгляд примечательный. Шторм всегда смотрел словно бы уголками глаз: повернёт голову в сторону и смотрит не прямо, а искоса. То ли и впрямь с глазами проблемы, то ли привычка такая странная. Джин подумал было обойти его от греха подальше, но байкер в его сторону ни разу не глянул, вроде вовсе внимания не обратил. Обходить накладно, а мимо пройти ― справа байки стоят, слева ― люди, по центру как раз и пройти свободно можно.