Солнцепоклонник (СИ)

Над моей головой в небе насыщенного голубого цвета ярко и приятно сияло солнце. По углам кучковались редкие растрепанные облака, периодически они набегали на солнце, но так же быстро и таяли. Если бы я не был точно уверен, что сейчас одиннадцатый час ночи, то поверил бы, честное слово. Надо же - солнце вместо лампы…

Голова у меня быстро закружилась. С трудом оторвавшись от потолка, я огляделся. Во всем остальном комната была обыкновенная. По светлому ковру разбросаны кубики, обтянутые зеленым бархатом, на которых сидят или которыми кидаются. Несколько из них составляли пирамиду посередине. Проходя, я чуть не наступил на разбросанные компакт-диски и мельком взглянул на них: Вагнер, Элвис, Jamiroquai, Шенайя Туэйн, Prodigy. Никогда не взял бы на себя ответственность дать характеристику их хозяина.

Данте лежал прямо на полу перед ноутбуком в наушниках от стереосистемы, опираясь на локти.

- Точно. Не “Стоик”, не “Гений”, а именно “Титан”… Теперь все сходится.

Он вписал последнее слово в кроссворд, программа пропищала незамысловатую мелодию победы, а я, наконец, смог его рассмотреть. Он выглядел гораздо моложе Перл, и если на то пошло, даже моложе Ноа. Мальчишка. Ему могло быть и восемнадцать, и двадцать пять. Темно-каштановые волосы, то ли сильно вьющиеся, то ли взлохмаченные, лицо пастельное и гладкое, будто отретушированное. Одет он был во что-то тинэйджерское: джинсы, разноцветный трикотажный свитер, который едва держался на плечах, но с длиннющими рукавами, на шее - плетеный кожаный шнурок и едва виднелась уходящая на спину непонятная змееобразная татуировка. С ума сойти. Данте, имя которого бросает в дрожь и доводит до истерики всех вампиров этой части света, выглядел как первокурсник.

По идее, я должен был испытать невиданное облегчение, но этого не было. Неясно, почему. Просто он мне кого-то с ходу напомнил.

Он поднялся с пола и бросил мне один из “кубиков”.

- Сядь, не стой. Мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх.

Его глаза на первый взгляд показались мне абсолютно человеческими, но потом я понял почему: они были очень темными, и зрачок не так выделялся, как, например, у Рори, создавая иллюзию нормальной величины. И вообще, он казался гораздо проще Перл - надо сказать, дневной свет играл в этом не последнюю роль… Днем все казалось проще.

- Рассказывай, - сказал Данте все тем же грустным тихим голосом, сняв наушники и устроившись на вершине “пирамиды” Из них довольно слышно орали Offspring. - У тебя должно быть очень важное дело.

- А Перл не… - Голос у меня пропал, и я кашлянул в надежде его вернуть. - А Перл вам не сказала?

- Не волнуйся так, Алекс. - Он посмотрел на меня сочувственно и нажал на кнопку на стене. -София, будь добра, принеси что-нибудь успокаивающее.

- Одну секунду, хозяин.

Действительно, одну секунду. Она принесла коктейль, составляющие которого я не определил, но было вкусно. Стало теплее и намного спокойнее, я даже сразу не понял. Страх пропал, будто его и не было.

- Мою сестру зовут Пенелопа Уэйн. Она прислала мне предсмертное письмо, и я хочу выяснить причину ее смерти.

Когда я назвал имя, Данте буквально расплылся в улыбке - тусклой, но искренней.

- Ты думаешь, причина - это я?

- Не знаю, - сказал я напряженно.

- И если так, ты меня убьешь.

- Попытаюсь. - Я чувствовал, что мелю что-то не то, но остановиться уже не мог. Обидно будет забраться так высоко и погибнуть, не успев даже пискнуть. Что-то подсказывало мне, что он сможет это организовать.

Но он только вздохнул, сложив руки как в молитве и прижав к губам. Представляю, как это должно быть его насмешило…

- Тебя, наверное, удивляет собственная смелость, да? Не удивляйся. Знаешь, почему ты не боишься? Потому что я этого не хочу.

Щелкнул селектор, и раздался голос Софии:

- Простите, хозяин, но те двое… ну, что пришли с вашим гостем. Они тоже хотят войти.

У меня, что называется, челюсть отпала.

Данте пожал плечами:

- Почему ты не сказал, что пришел не один? Пригласи их, София.

Минуты через две в дверях возникли Ноа и Рори. Если бы я мог, я бы их обнял.

Они замерли у входа, уставившись в потолок, дыша через раз. Даже мне это было заметно. Потом перевели взгляд на Данте, и, по-моему, он понравился им еще меньше дневных спецэффектов. Рори цеплялась за Ноа, словно была не в состоянии держаться на ногах. Возможно, они видели что-то, недоступное для меня… не знаю. И знать не хочу.

- Это надо ж такое… - протянул Данте. - Какие у тебя интересные друзья. Идите сюда, я на вас посмотрю.

Не успел он это сказать, как Рори пошла вперед, бросив руку Ноа, чуть ли не побежала. Ступила на один из кубиков пирамиды, потом будто упала и дальше доползла на коленях. Данте погладил ее по волосам, потом собственническим жестом зачерпнул их в горсть, а она с замиранием застыла у его ног. Ноа двигался медленнее, словно преодолевая сопротивление (свое?), но все же подошел и остановился рядом.

Взглянув на него ближе, Данте вдруг выпустил Рори и будто забыл о ней. Он повернулся к Ноа, взял его лицо в ладони и замер, словно высматривая там что-то необычное.

- Как интересно… - сказал он наконец.

Я почувствовал себя очень неуютно, будучи единственным дневальщиком здесь, и это вряд ли было преимуществом.

- Что Перл рассказывала обо мне?

- Что вы особенный, - сказал Ноа тихо. Казалось, что он держится на ногах из последних сил.

- Я? Да нет, особенный у нас ты… Знаешь, последний раз я видел крысиного волка очень много лет назад.

Последнюю фразу он произнес совсем тихо, и я не был уверен, что расслышал правильно. Однако Ноа расслышал. И это его, мягко говоря, не обрадовало.

- Алекс, - неожиданно Данте обратился ко мне, не отрываясь от Ноа, - хочешь, я скажу, о чем ты думаешь? О том, что ты в меньшинстве и в одиночестве. Твои союзники вернутся к тебе, но только если я позволю, и это беспокоит тебя.

- Вы уже достаточно меня унизили, - ответил я. - В этом нет необходимости, я и так уже два дня ощущаю себя полным ничтожеством.

Внезапно он отпустил Ноа - резко - и посмотрел в мою сторону:

- Не надо так говорить. Это совсем не было моей целью, поверь. Просто я хочу, чтобы ты понял - на нас ни в коем случае нельзя полностью полагаться. Идите же. Возвращаю твоих телохранителей, но не забывай об этом.

Освободившаяся Рори сползла вниз, с трудом поднялась на ноги и успокоилась, только оказавшись позади меня, поближе к дверям. Ноа хотел стать рядом, но она шарахнулась от него как от чумы. Глаза ее были полны ужаса. Тогда он отошел к стене, от былого бесстрастия не осталось и следа. Он был похож на смерть, лицо белее мела - слишком даже для вампира. Сейчас я понял то, что слышал от них не раз. Они не могли защитить ни меня, ни даже себя. Но теперь уже поздно.

- Так на чем мы остановились, Алекс? - спросил Данте, снова переключаясь на меня. Напряжение спало, в его глаза вернулась плавная печаль, он опять казался вполне дружелюбным. Я так и не понял, что так испугало Ноа и Рори.

- На том, что я убью того, кто виноват в смерти моей сестры.

- Никто и не сомневался. Пенни может гордиться таким братом, любой бы мог гордиться. И к нашему общему удовольствию, никого убивать не придется, потому что она вполне здорова. Перл могла бы и сказать, но она такая стерва…

У меня опять закружилась голова, и я опустился на пол рядом с кубиком, держась за него руками. Я не знал, плакать или смеяться, просто за это время мысль о смерти Пенни пустила во мне такие глубокие корни, что выкорчевать ее оказалось еще больнее, чем посадить.

Данте наблюдал за мной с пассивным интересом.

Едва справившись с трясущимися руками, я достал письмо. Он проворно спустился со своего трона и взял его.