Дом на холме (СИ)

========== Часть 6 ==========

Асманд

Смотрю на малыша, похоже его впечатлил мой маневр с костром.

— Ты в этом спальнике похож на плодожорку. Одна голова торчит, не понятно даже, где ты заканчиваешься.

Он, чуть краснея, улыбается. Ну, наконец, здоровая человеческая реакция на шутку вампира. Мысленно усмехаюсь.

— Согрелся? — подержав над костром бутерброды с индейкой, разворачиваю их и пододвигаю к Алику. Наливаю горячий шоколад.

— Да, более чем, — тоненькая ручка выскальзывает из мешка и утягивает к себе бутерброд. — Мм, вкуфно. А У Фульфа действительно кровь ядовитая? — с набитым ртом спрашивает он.

— Нет, ядовитый в нем только характер. Просто вампирам кровь оборотня противна. Такое чувство, что тебе расплавленный свинец в глотку заливают.

— Ты пробовал?

— Давно. В прошлом мы часто воевали с ними, а наши клыки хорошее оружие. Сейчас спокойнее стало, нет ни одного открытого противостояния. Ты лучше жуй и какао пей, Ул для тебя все готовил.

— А ты и остальные?

— Нам не обязательно есть каждый день. К тому же я подозреваю, что Вульф сейчас гоняет какую-нибудь зверюшку в горах. Он предпочитает свежее мясо.

К тому же во мне еще кровь Алика, минимум сутки я буду полон сил.

— Оу, вы тащили этот рюкзак только из-за меня. Простите…

— Да ерунда, не морить же тебя голодом или морозить. Не бери в голову, — Алик как раз дожевал последний бутерброд и допил какао. Думаю, его порадует моя задумка. Не зря же я выбрал именно эту пещеру.

— Если ты наелся, то я бы тебе хотел кое-что показать. Идем со мной.

Увожу его вглубь пещеры, поддерживая и смотря, чтобы не упал — люди в темноте совсем плохо видят. Так, еще несколько метров и вон тот поворот…

— Вау!!!

— А то. Я эту пещеру лет сто назад нашел. Горячий источник бьет прямо из земли, но пар не задерживается, уходя сквозь щели в камне, однако температура воздуха остается высокой, поэтому здесь и тепло. Раздевайся, залезаем в природный джакузи.

Я быстро скинул с себя одежду и залез в каменную «ванну». Воды здесь порядочно, в сидячем положении она доходит мне до груди. Я смотрю на застывшего в нерешительности Алика и отворачиваюсь, чтобы он смог спокойно раздеться. В небольшой пещерке достаточно света от минералов, образовавшихся в каменных стенах. Поворачиваюсь, услышав плеск воды за спиной и удовлетворенный возглас: «как хорошо-то!»

Алик сидит на расстоянии вытянутой руки, поджав ноги. Я перемещаюсь к нему одним движением, закидываю руку ему за спину, чуть приобнимаю. Прижиматься ближе я не стал, памятуя о его реакциях, да и вообще — пугать, не хочется.

— А почему эти камни в стене светятся? — Алик осматривается.

Действительно, тут красиво: желтый, оранжевый, бурый, зеленый, фиолетово-синий, пурпурный — камни светятся самыми разнообразными цветами, наполняя пространство мягким светом.

— Этот минерал называется флюорит. При нагревании он начинается светиться в темноте, пара от источника ему хватает. Это называется термолюминесценция.

— Так красиво.

— Я очень рад, что тебе понравилось. Это мое особенное место, периодически прибегаю сюда.

Я просканировал ощущения Алика и, убедившись, что он сейчас вполне даже счастлив и спокоен, решаю все-таки выяснить причину его нервозности.

— Я знаю, что тебе приятны мои прикосновения и поцелуи. Не подпускаешь ты меня по другой причине. Какой?

Он низко опускает голову и подтягивает коленки к себе, ставит на них подбородок. Я не тороплю, только прячу у него в волосах свое лицо и замираю в ожидании ответа. Проходит не меньше десяти минут, и я начинаю корить себя за любопытство.

— Отчим, — неожиданно произносит Алик. — В один из вечеров он вернулся домой пьяным и начал приставать ко мне, трогать везде. Я пробовал отбиваться, но это совсем не помогало. Когда он почти… вошла мать. Мне казалось вот оно — спасение! Никогда я еще не был так счастлив, видеть ее. Но она наорала на меня, сказала, что из-за моей слащавой мордашки у нее вечные проблемы с мужиками, и со мной они хотят быть больше, чем с ней. Объявила, что это я их сам искушаю и соблазняю. Я не выдержал и ушел. Поселился в пустующем доме в деревне, в которую мы идем, местные отнеслись ко мне с подозрением, но никто не лез, поскольку я не мешал им и не приносил проблем. Я решил, что смогу справиться со всем сам, но… — Алик бесшумно плакал, думаю, даже не замечая этого. Слезы просто катятся по щекам, а я не спешу лезть со своим сочувствием. Больше чем оно, Алику требуется выговориться. — Но это так трудно — быть одному! И страшно! Не хочу, не хочу так больше. Поэтому люди меня примут, обязательно примут, когда я приведу вас, а вы успокоите этих мертвецов. И тогда все будет просто отлично. В таких деревеньках-городках любят решать по-своему, не вмешивая власти, я поступаю как надо и смогу жить среди остальных на равных. Меня примут.

Безуспешная попытка убедить себя… Я же все чувствую, малыш. Ты все еще боишься остаться в дураках, оказаться снова преданным. Алик уже давно всхлипывает у меня на груди, а я лишь покачиваюсь с ним из стороны в сторону, будто убаюкивая ребенка, и лениво глажу по голове.

— Ты как та маленькая дворняжка, которая носится по округе и очень хочет быть любимой и преданной надежному хозяину, но боится подойти к протянутой руке, зная, что она может превратиться в кулак. Дело не только в людях, а в том, что ты не доверяешь им. Хочешь, но боишься. И в борьбе с этим страхом у тебя нет союзников. Но ведь никогда не знаешь, как оно сложится в будущем. В конечном итоге, остается лишь идти на риск. Да, страшно, но я не знаю, как можно иначе. Просто подумай об этом, однажды ты сможешь довериться кому-то и не пожалеть. Чуть больше веры, Алик, совсем немного.

Мы сидим еще какое-то время молча, но в конечном итоге я подхватываю мелкого на руки. Вода источника достаточно горячая, и человеку опасно в ней находится слишком долго.

Закутав Алика как следует в одеяло и спальник, я остаюсь с ним. Не трогая его больше и не заговаривая, но давая понять, что я рядом и никуда не уйду. Вульф возвращается через пару часов, смотрит на мою кислую рожу и, оставаясь в волчьем облике, сворачивается у еще тлеющих углей костра.

*

Поднялись также — с первыми лучами солнца. К вечеру необходимо дойти до деревни, иначе появится риск застрять в горах из-за скорого снегопада. Изначально, планировалось добираться не меньше трех дней, но если ускориться и нести Алика на руках, то они вполне справятся. Небо оставалось ясным, так что и горгул мог лететь быстро.

Алика решили не будить до самого выхода, только разогрели ему легкий завтрак и вместе с термосом затолкали под бок. Но в осторожности не было необходимости, Алик уже проснулся и лежал, не размыкая век. Ему было хорошо и уютно не столько в теплом спальнике, сколько среди этих странных, но таких хороших существ. Он долго ломал голову, откуда брались несуразные слухи о жителях Дома на холме, но не понимал. Да, он пробыл с ними немного более пары дней, но все это время его защищали, кормили, заботились и, как бы странно это не звучало, — домогались с искренней любовью. А после того, как Алик раскрыл истинные причины своего переезда, причем впервые с того случая, Алику казалось, что огромный камень скатился-таки с его плеч, и теперь он может вновь поднять голову и ничего не бояться. В конце концов, что было то прошло, и мир не прекратил свое существование. Асманду хотелось доверять все больше и больше, даже не смотря на скорое расставание. Вампир свое слово держал: палку не перегибал и на Алика не давил. При этом и от своей цели не отступал, что говорило о серьезности его намерений. И вообще, чем больше Алик думал о своем положении, тем чаще склонялся к мысли: он вообще гений, а этот визит к нечисти — лучшая его идея за все восемнадцать лет.

Асманд же воодушевился настолько, что, еле дождавшись, когда Алик доест, поцеловал его решительно и страстно прямо при Дарене и Вульфе, чем немало смутил его. Правда, Вульф только хмыкнул при виде этого дела, а Дарен и вовсе проигнорировал. Так что Алик прекратил краснеть и подполз к горгулу, что-то рассматривающему в руках.