Любовница Леонарда (СИ)

— А что ты ей сделаешь? — развела руками заведующая. — Взывать к совести, по-моему, бесполезно. Баба Ладатчиха — человек трудный…

— И к кому Светка собирается перебираться? Кто ее примет с младенцем? — девушка протянула гостье тарелку с вергунами.

Та взяла один, откусила, запила глотком чая и задумчиво проговорила:

— Кужман уже полсела оббегал в поисках пристанища для фельдшерицы, но пока желающих приютить ее не нашлось… Я уже было чуть не забрала Светку к себе, но в последний момент передумала. Это же черти что получится — жена и любовница под одной крышей! Что люди скажут? Да и за мужа, честно говоря, я неспокойна. Мало ли как он себя поведет…

— Нет, нет, этот вариант, конечно же, не подходит! — засмеялась Архелия. — Светка не должна жить с вами, в Талашковке этого не поймут…

— Так я вот и пришла к тебе за помощью, — наконец, дошла до сути своего вопроса женщина. — У тебя же хата пустует, ну, та, в которой покойная Евдошка обитала. Может, пустишь туда фельдшерицу?

— Конечно, пущу! — с энтузиазмом откликнулась девушка. Но тут же с сомнением прибавила: — Но, вы же знаете, там газа нет, печное отопление…

— Фи! — беззаботно отмахнулась Тамара Георгиевна. — И угля, и дров мы с Евгением Ивановичем купим и завезем. Это не проблема!

— Тогда милости прошу! — обрадовалась Архелия. — Я со своей стороны тоже помогу Светке, выпишу кое-каких продуктов. И скажу Жадану, чтобы перевез ее пожитки от бабы Фроси.

— Вот спасибо тебе, Лия! — поблагодарила заведующая и, расчувствовавшись, смахнула с накрашенных ресниц выступившие слезы. Затем, после короткой паузы смущенно опустила глаза и осторожно заметила: — Ты не обидься, но, знаешь, люди разное о Евдошкиной хате говорят, мол, неспокойно там по ночам… Может, позвать батюшку, пусть освятит ее, а?

Девушка озадаченно потерла виски пальцами, вздохнула.

— Это не помешает… Пусть освятит…

— Отзывчивый ты человек, Лия! — Тамара Георгиевна ласково погладила ее по руке. — Дай тебе Бог счастья!

— Да и вы молодец! — похвалила гостью Архелия. — Далеко не всякая обманутая жена поступила бы в этой ситуации так благородно, как вы…

Микола пришел с работы трезвый. В прихожей не спеша снял сапоги, куртку и заглянул в гостиную.

Девушка сидела перед телевизором и делала вид, что не замечает Грицая.

— Лия! — негромко окликнул он. — Ты даже не вышла встретить меня…

Чуть повернув голову в его сторону, Архелия бросила без особой приязни:

— Откуда я знала, какой ты заявился, может опять поддатый! Вот и не стала встречать.

— Да ты прекрасно знала, что я приду непьяный! — недовольно сказал парень, опускаясь на диван. — Ты ведь звонила Райке, интересовалась… Мне хлопцы говорили…

— Но ты ведь мог после работы зайти в закусочную, — вздохнула девушка, поднимаясь с кресла. И, вскользь взглянув на Миколу, произнесла уже другим, более теплым, голосом: — Ладно, Колька, иди мой руки — и за стол! Я приготовила твой любимый рассольник и жаркое.

— Значит, все-таки ждала! — усмехнулся Грицай и, помявшись, вдруг виновато опустил глаза: — Ты прости меня, что я два дня квасил, как последний дурак… Уж очень было паршиво на душе. Сама понимаешь, не такое это простое дело — в одночасье начать новую жизнь, оставив за бортом прошлое…

— Да понимаю! — с болью воскликнула Архелия. — Все понимаю! Мне ведь тоже нелегко… Но я же не напиваюсь. И ты, пожалуйста, не пей, очень тебя прошу!

— Не буду…

Лицо девушки просветлело.

— Я так рада услышать это от тебя! — призналась она и, ласково улыбнувшись, пошлепала на кухню накрывать на стол.

А повеселевший Микола, на ходу сбрасывая с плеч олимпийку, бодрым шагом направился в ванную.

Ужинали они вместе. Неторопливо говорили о погоде, о делах на зерноскладе, о Жадане и Зое Дмитриевне. Потом чинно смотрели телевизор.

Спать легли в одну постель.

Архелия уснула гораздо позже Грицая, долго ворочалась, то ее колотил озноб, то донимала духота, то подушка, как камень, давила в затылок. Но, наконец, пришел сон…

Девушке привиделось, будто лежит она под высоким бледно-голубым небом посреди луга на мягком клевере. На душе у нее спокойно и радостно. Ничто не заботит ее, ничто не волнует. Стрекочут кузнечики, поют птицы. Рядом мирно щиплет траву белогривый конь. Идиллия длится недолго. Лошадь вдруг начинает тревожно ржать и метаться. Что такое? Что случилось? Архелия поднимает голову, и ее сердце сжимается от ужаса. Весь луг объят кроваво-красным пламенем, оно мощной лавиной, как ураган, несется прямо на нее. Кольцо огня сжимается, еще немного, еще чуть-чуть и…

Девушка вскакивает, горячечно шарит глазами по траве в поисках спасения. Но рядом нет ни овражка, ни ложбинки, ни ямки. Только поодаль небольшое болотце, больше похожее на лужу. Болотце! Это же то, что нужно! Вот где можно укрыться, переждать огненный смерч. Быстрее к нему, быстрее!

Архелия хватает коня за гриву, и они стремглав несутся к воде. Она все ближе, ближе, она уже совсем рядом! Сзади полыхает, клокочет пламя, готовясь поглотить свои жертвы.

Успели! Болото мелкое, оно кишмя кишит пиявками, лягушками и змеями, от него жутко смердит, вязкий ил засасывает ноги до колен, но это спасение! Испуганный конь храпит, со всего маху падает грудью в жижу, потом вздыбливается и снова падает.

Огонь уже поглотил все вокруг, у берегов вода вскипает, бурлит, змеи устремляются к коню, норовят забраться ему на спину. Белогривый стряхивает их из себя, опять становится на дыбы и судорожно бьет копытами. Девушка бросается к нему, чтобы успокоить. Миг — и ее голову пронзает острая, невыносимая боль. Меркнет свет. Нос и рот, заполняет вонючая вода, в которой копошатся пиявки. Все, это конец!

Погрузившись в тину, Архелия чувствует, как болото засасывает ее, но не имеет сил даже пошевелить рукой…

Она проснулась от собственного крика. Вскочила с постели и побежала на кухню глотнуть взвара. Обрывки страшного сна стояли у нее перед глазами и будоражили сознание.

Дрожащими руками, девушка открыла холодильник, достала графин и жадно стала пить прямо из него.

— Что случилось, Лия? — послышался сонный голос Миколы от порога кухни. — Ты так стремительно вскочила с кровати, что чуть не столкнула меня на пол.

— Приснился кошмар! — коротко объяснила она.

— Да это пустяки! — зевнул парень. — Пошли спать! Сейчас только половина второго.

— Нет, это не пустяки! — испуганно прошептала Архелия. — Совсем не пустяки…

Грицай лишь недоуменно пожал плечами и, развернувшись, потопал в спальню.

Глава тридцать первая

Все утро она находилась под впечатлением от ночного видения. В том, что оно что-то предвещает, у нее сомнений не было. Вот только что именно — болезнь, скандал, душевные страдания — не ясно. Но в любом случае — ничего хорошего.

Проводив Грицая на работу и управившись по хозяйству, Архелия больше часа бесцельно бродила по дому, пытаясь отвлечься и успокоиться. Наконец, она открыла в гостиной бар, налила себе из бутылки целый стакан вина, одним духом выпила и решительно направилась в кухню.

Войдя, задернула занавески, опустилась на табурет и громко позвала:

— Палаксена, ты где? Палаксена, ты где?

Прошла минута, и в прихожей заскрипели половицы, послышались шорох и вздох, а потом по кухне пробежал легкий ветерок.

— Здеся я, мамзеля! — в дверном проеме показалась рыжая голова бесовки, увенчанная синим бантом.

Девушка вздохнула с облегчением.

— Иди сюда! — позвала она свою помощницу, указывая на другой табурет, стоявший у стола.

Палаксена подошла, вкрадчиво взглянула на ведьму и, присев на пол у ее ног, прошепелявила:

— Я и сама собиралась тебя навестить, но ты меня опередила. Говори, зачем я понадобилась?

— Сон мне приснился, — проговорила Архелия, нервно потирая колени. — Плохой сон. Он меня взволновал, не знаю, что и думать… Может, ты мне растолкуешь его?