Волшебство на грани или снежное путешествие (СИ)

- Возьми себя в руки! – посоветовал Зольтер моему отцу. – Мы ведь можем и сами поучаствовать в событиях. Например, самим отправиться в логово к Январису!

- Мы не можем! Никто, чёрт возьми, не знает, где находится это проклятое логово! Кроме Декабрины, которая оказалась девочкой не с самым гениальным умом. – Прохор Платонович не спешил поднимать стул.

- Да что ты заладил со своим пессимизмом! Вот увидишь, они вернутся и ты еще потом извиняться будешь…

- Я и так уже извиняюсь, за то, что мы вообще отправились в этот мир! – буркнул мой отец, его трясло от злости и непонимания ситуации.

На что Золотский скептически фыркнул, скрестив руки в локтях:

- То есть, по-твоему, было бы лучше, если бы мы просто свернули расследование?

- Какое, к чёрту, расследование? – снова выругался Прохор Платонович. – Ересь несусветная, вот, что это такое!

- Ага, говорит инициатор похода… - Тут же перебил Зольтер, чувствуя, что сам перестаёт нервничать.

- Кто вообще это придумал!

- То есть, ты считаешь, что лучше бы для всех нас оставалось тайной тот факт, что Карсилина Фротгерт чудесным образом жива? – не отставал Золотский, глядя сквозь него, на картину, висящую возле окна, там изображалась озябшая девочка в ночнушке, которая стояла на улице, в центре снежного вихря и протягивала руки к небу.

- Да! Ты правильно читаешь мысли. – Кивнул отец, тыча в него пальцем. – Тогда бы Семён остался жив!

- А, толк от такой жизни? Пойми, ты не теплица, которая нянчится с каждым растением. Ты не должен думать только о себе. – Похоже, Зольтер нарывался на ссору.

- Я то как раз думаю о всех! Как будет лучше…

- Сохраняешь тепличную атмосферу! Вот, что ты делаешь. Ведёшь себя, как парник!

Тюбенций, услышав это, громко хмыкнул, а Прохор Мылченко готов был перейти к рукоприкладству, да только воспитание учтивого джентльмена не позволяло. Кроме того, Зольтер какой-никакой, но всё-таки друг.

И этот «друг» никак не желал умолкнуть и принять его позицию:

- Оберегаешь своего сына, пылинки с него сдуваешь, а толку что, если ты не хочешь понять, что у него на душе творится. – Высказался Золотский. – Да, пускай он лучше существует, чем живёт, это же гораздо гуманнее, если держать его в четырёх стенах, как собачку на привязи, изображая доброго папочку, боясь, а вдруг он поцарапается! ...

Этот спор прервал требовательный голос Тюбенция:

- Может, мы найдем, где разместиться? Я хочу спать и помыться. А еще мне нужна чистая одежда. – Он решил обратить внимание на себя.

- В этой походишь, сморчок! – Зольтеру не понравился тот тон, с каким Тюбенций к ним обратился.

- Я не…

- А мы получим номер бесплатно! – тут же воскликнул мой отец, в его глазах блеснул недобрый огонёк.

- Ты что задумал? – не понял Зольтер.

- Видишь эту компанию за передним столиком, возле двери? – Прохор Мылченко указал в сторону этих людей, увлеченно бросающих кубики, играя на деньги. – Предлагаю нам немного подзаработать!

Говорил он с таким выражением, словно они не пытались поссориться полминуты назад.

- У нас же есть деньги этого государства. Еще не закончилась пачка, выданная в ДС. – Зольтер не понимал причины, по которой в таком серьёзном человеке могла проснуться тяга к азартным играм.

- Но должны же мы попробовать получить реальные деньги, а не волшебную пародию на них! – парировал барон Мылченко, обойдя Зольтера и направившись к столику с игроками, приветливо махнув им рукой.

Зольтер, которому тоже было интересно поучаствовать в местном аналоге игре в «кости», двинулся следом. Сулитерия с Тюбенцием невольно переглянулись, им обоим было неприятно здесь находиться, да еще и в такой компании. Сулитерия побаивалась моего отца, да и Зольтера тоже, из-за репутации колдуньи «ОбГаТра» - они относились к ней предвзято.

Игроки подставили к своему столу два стула, куда тут же уселись мой отец с Зольтером. Люди эти выглядели весьма доброжелательно, по крайней мере, думалось, что подлости от них не стоит ожидать. Кто же еще сидел за этим азартным столом, пытаясь заработать? Ну, во-первых, организатор игры, хозяин этой таверны, в кожаном сюртуке и брюках, на голове у него была шляпа с широкими полями, придавая этому человеку схожесть с ковбоем. Говорят, что он сам нарисовал животных на игральных кубиках. Во-вторых, наш упоминавшийся ранее Ушастый мужичок в льняной рубашке апельсинового цвета, который до прихода Карси, Сулитерии и Тюбенция уже пытался пригласить Зольтера поиграть, но тогда это не увенчалось успехом. В-третьих, мрачного вида барышня в коричневом платье из плотной ткани, её тяжелые веки и ногти, длиной в пять сантиметров, придавали схожесть с героиней готического комикса. Так же тут наблюдался старик с заплетенными в косу седыми волосами и с козлиной бородкой, удобно устроившийся спиной к окну и постоянно поправляющий свой плохо выглаженный воротник. От этого старика сильно пахло хлебом, наверное, он был местным пекарем. Еще один мужчина, последний за игральным столом, имел прямоугольное лицо, ярко-рыжую лохматую шевелюру, острые, выделяющиеся скулы, неопределённого цвета тёмные глаза, как у сокола, и нос, немного приплюснутый. Одет он был в жёлтую рубашку из ткани, напоминающей мешковину (здешняя мода, наверное) и серые штаны из овечьей шерсти. А завершали композицию резиновые галоши, в которых любят люди из нашего мира, страны Зебрландии, ходить по своим огородам, кружа вокруг дачного домика и копать картошку.

- Имею честь высказаться, что мне очень приятно созерцать в этой игре новые лица. – Улыбнулся хозяин трактира, сложив ногу на ногу. – Конечно, если у вас есть деньги.

- Сколько угодно. – Кивнул Прохор Мылченко, держась весьма уверенно, хоть и не играл раньше в эти кубики.

- Вот и славно! – Улыбнулся мужчина. – Будем ходить по очереди. Вы знаете правила игры? Берете в руки кубики, трясете, бросаете…