Мятежные ангелы

В ответ — снова молчание. Нелл облизывает потрескавшиеся губы. Том смотрит на меня, как бы спрашивая: «Ты уверена?» Я решительно киваю.

— Очень хорошо. Я оставлю вас, чтобы вы могли получше познакомиться, а я пока поговорю с другими.

— Как поживаете? — говорю я, садясь в кресло напротив девушки.

Нелл Хокинс продолжает трепать свои волосы.

— Насколько я знаю, вы учились в какой-то школе.

Молчание.

— Я тоже учусь. Академия Спенс для молодых леди. Возможно, вам приходилось о ней слышать?

В другом конце гостиной миссис Соммерс продолжает терзать пианино.

— Можно, я почитаю вам кое-что из мистера Броунинга? Его стихи очень успокоительные, на мой взгляд.

Попугаиха хрипит:

— Держись дороги! Держись дороги!

Я начинаю спектакль — читаю вслух стихи мистера Броунинга.

Том выходит из гостиной, и я закрываю книгу.

— Я не верю в ваше безумие, мисс Хокинс. Я знаю, что такое Орден и кто такая Цирцея. Я вам верю.

Рука девушки замирает. И дрожит.

— Вы не должны меня бояться. Я хочу остановить Цирцею. Но я нуждаюсь в вашей помощи.

Взгляд Нелл Хокинс меняется, как будто она только что заметила меня. Голос у нее высокий и пронзительный, будто ветка дерева трется об оконное стекло.

— Я знаю, кто ты.

Птица в клетке тут же хрипит:

— Я знаю, кто ты. Я знаю, кто ты.

От этого у меня по спине пробегает мороз.

— Знаете?

— Они ищут тебя. Я их слышу, прямо в голове. Такие ужасные вещи…

Она снова принимается дергать себя за волосы, при этом негромко напевая какую-то мелодию.

— Кто меня ищет?

— Она ждет, ждет, чтобы пожрать тебя. У нее есть шпионы, — шепчет мисс Хокинс, от чего я еще сильнее холодею.

Я не знаю, как быть.

— Мисс Хокинс, вы можете говорить со мной откровенно. Вы можете мне полностью доверять. Но я должна выяснить, где и как найти Храм. Если вам известно, где он, вы просто обязаны…

Нелл обращает на меня расширенные глаза.

— Следуй пути. Держись пути.

— Путь? Какой путь?

Нелл, метнувшись ко мне стремительно, как молния, срывает с моей шеи амулет — с такой силой, что цепочка обжигает мне кожу. Прежде чем я успеваю хоть как-то возразить, она переворачивает его, держит в ладонях, вертит так и эдак — как будто пытается прочесть что-то на его обратной стороне.

— Истинный путь.

— Следуй истинному пути! Следуй истинному пути! — хрипит Кассандра.

— Но о каком пути вы говорите, мисс Хокинс? Где он? В саду? Или вы имеете в виду реку? — спрашиваю я.

— Нет. Нет. Нет, — тихо повторяет Нелл, яростно раскачиваясь на месте.

И снова с той же внезапной стремительностью взмахивает рукой — и ударяет амулетом по подлокотнику моего кресла, сгибая серебряный глаз.

— Прекратите! — говорю я, отбирая у нее ожерелье.

Глаз теперь висит под каким-то странным углом.

— Держись пути! — снова говорит Нелл. — Они попытаются сбить тебя с дороги. Будут тебе показывать разные вещи, но ты не должна им верить. Никому не доверяй! И берегись Маковых воинов!

У меня голова идет кругом от странных выходок Нелл.

— Мисс Хокинс, прошу вас, скажите, как мне найти этот путь? И приведет ли он меня к Храму? — спрашиваю я, но Нелл Хокинс уже ушла в себя, до нее не докричаться.

Она тихо мычит и колотится головой о стену, как будто в отчаянии аккомпанируя этим стуком странной мелодии… и тут же к ней подбегает сиделка.

— Ну-ка, ну, мисс Хокинс! А что скажет доктор, если увидит, как вы себя ведете? Давайте-ка лучше посмотрим на новые узоры вышивок. У меня есть чудесные новые нитки.

Сиделка уводит мисс Хокинс прочь. Прядь волос вывалилась из остатков узла и болтается вдоль спины девушки.

— Храм спрятан прямо на виду, — говорит она. — Следуй пути.

Сиделка усаживает мисс Хокинс у стола в сторонке, и они занимаются вышивкой; сиделка помогает девушке, направляя ее руку, делающую крошечные стежки. Я растеряна, как никогда. И смотрю на клетку Кассандры.

— Ты что-нибудь понимаешь?

Птица моргает, моргает — очень быстро, чуть закатывая глаза, и смена маленькой черной точки ее глаза белым веком и обратно похожа на какой-то трюк иллюзиониста. Вот только что вы видите что-то — а вот его уже нет… И, постепенно перебирая лапами по перекладине, птица поворачивается ко мне ярко раскрашенной спиной.

— Нет, думаю, ничего тебе не понятно, — вздыхаю я.

Я спрашиваю сиделку, где найти Тома, и та говорит, что надо заглянуть в мужское отделение. Женщина предлагает проводить меня туда, и я знаю, что так и следовало бы сделать, но отвечаю, что лучше просто подожду Тома здесь. А потом выскальзываю в коридор и иду к мужскому отделению. Мимо проходят доктора, погруженные в беседу. Они кивают мне, и я в ответ вежливо улыбаюсь сжатыми губами. Их взгляды еще на мгновение задерживаются на мне, и я быстро отвожу глаза. От внимания врачей у меня возникает странное чувство. Я как будто и хочу этого внимания, и боюсь его. В их мимолетных взглядах ощущается особая сила, но я не знаю, что она собой представляет, и это меня немного пугает. Но разве такое возможно: чувствовать себя одновременно и готовой, и не готовой войти в этот новый мир, мир мужчин?

Мистер Сноу, любитель распускать руки, идет навстречу. Я ныряю в боковой коридорчик и жду, когда он удалится. В коридоре сидит на стуле мужчина, он непрерывно потирает руки и смотрит прямо перед собой в никуда. «Пожалуйста, мистер Сноу, пройдите наконец мимо, чтобы я могла невредимой выбраться в главный коридор…»

— У меня послание для вас, — говорит мужчина, сидящий на стуле.

— Простите? — теряюсь я.

В боковом коридоре нет никого, кроме нас двоих.

Он медленно поворачивает голову.

— Призраки объединяются, мисс. Они идут за вами.

Меня охватывает жар, голова кружится.

— Что вы сказали?

Он усмехается и опускает голову, глядя на меня исподлобья, сквозь полуприкрытые ресницы. Это производит леденящее впечатление, как будто он вдруг превратился в какого-то совершенно другого человека.

— Мы идем за вами, мисс. Мы все идем за вами.

А в следующее мгновение он щелкает зубами и рычит, как бешеная собака.

Беги, Джемма!..

Задыхаясь, я несусь прочь, огибаю угол — и налетаю прямиком на моего изумленного братца.

— Джемма! Да какого черта ты делаешь здесь одна, почему тебя никто не провожает?

— Я… я… я… искала тебя! Там мужчина… — с трудом выговариваю я, показывая пальцем на боковой коридор.

Том заворачивает за угол, и я иду следом за ним. Старый человек снова сидит в прежней позе, глядя прямо перед собой.

— А, это мистер Кари. Бедняга. Совершенно недоступен. Боюсь, его придется вскоре перевести в сумасшедший дом графства.

— Он… он говорил со мной, — запинаясь, сообщаю я.

Том слегка теряется.

— Мистер Кари говорил с тобой? Но это невозможно, Джемма! Мистер Кари вообще не может произнести ни слова. Он немой! И что же он сказал, как тебе показалось?

— «Они идут за тобой», — повторяю я, только теперь осознавая, что не бедный мистер Кари говорил со мной, а некто совершенно другой.

Некто из сфер.

— Что случилось с Нелл Хокинс? — спрашиваю я, когда мы садимся в кэб, чтобы отправиться на встречу с Фелисити и Энн на Регент-стрит.

— Это врачебная тайна, — фыркнув, отвечает Том.

— Да будет тебе, Том! Я же не стану ни с кем об этом говорить! — лгу я.

Том качает головой:

— Даже и не надейся. Все это слишком ужасно и некрасиво и вовсе не для ушей юной леди. Кроме того, у тебя чересчур живое воображение. Я не хочу давать новый повод к ночным кошмарам.

— Ну и ладно, — ворчу я. — А она поправится?

— Трудно сказать. Я стараюсь как могу, но сомневаюсь, что она когда-либо вернется в школу Святой Виктории. И уж конечно, я сам буду против ее возвращения к учебе.

Я резко выпрямляюсь, мои нервы напряжены до предела.

— Что ты сказал?

— Я сказал, ей не следует продолжать обучение.