Одиночество на земле (СИ)

— Есть поверье, будто однажды людей с темным даром начнут убивать. Это повлечет за собой цепь ужасных событий. Нарушится равновесие, и повелители ветров не смогут его уровнять. Сами понимаете, — без тьмы невозможен свет. Не станет темных магов — погибнут и светлые. Повелители ветров, как нейтральные сущности, будут не в силах вернуть все на круги своя. По мне, это логично. Они не влияют на рождение людей, не влияют на вымирание человеческого рода. Если такое произойдет, Врата Верности лишатся магии.

— Невелика потеря, — буркнул Рикартиат.

— Для тебя — нет, — согласилась Телен. — Мы в курсе, что ты ненавидишь мир и его Создателя. Но дослушай, пожалуйста. Рано или поздно появится хранитель. Тот, кто разорвет свой дар на тысячи осколков и раздаст их людям. Тем самым он возродит темное колдовство. А с ним проснется и светлое.

— То есть ты считаешь, что Хастрайн и есть?.. — начала Нэлинта.

— Да, — решительно ответила некромант. — Существует ряд признаков, указующих на хранителя. Во-первых, зеленые глаза. — Она улыбнулась. — Во-вторых, преобладающая кровь праотца. Вряд ли вы забыли, что таких, как мы, породил демон. Хастрайн похож на него и магией, и внешностью. Та же линия губ, тот же нос, те же скулы и брови. Ну и третий из уже сбывшихся признаков — потеря памяти. Дальше идут другие, сложнее: стать покровителем, а не приспешником духа-убийцы, воскресить человека, получить третье имя…

— Прошу прощения? — удивилась Нэлинта. — Третье?

— Верно, третье. Каждый некромант получает три имени. Первое ему дают при рождении, вторым его нарекает дух, а третье дарует Смерть. Я полагаю, Хастрайн потеряет дар после воскрешения человека, а затем заслужит его обратно, присовокупив третье имя. Но это, конечно, только мои предположения, — опомнилась Телен. — Они могут оказаться ложью. Сказкой, придуманной, чтобы смириться со странностями сына.

Рикартиат раздраженно фыркнул:

— Вполне вероятно.

— Спасибо, — невесть чему обрадовалась Телен. — Я тоже так думаю. Пусть лучше это будет ошибкой, чем правдой. Ведь, когда хранитель передаст дар людям, его душа сгорит. Исчезнет. Без надежды на возрождение.

— Жертва во славу мира, — поморщился менестрель. — Имеет ли она смысл? Разве наши Врата стоят жертв со стороны кого бы то ни было? — и, стукнув кулаком по стене, прорычал: — Чертова рыжая тварь!..

========== Глава 9. Завеса ==========

— Что думаешь? — спросила Нэлинта, едва выбралась из землянки. — По-твоему, Виттелена права?

— Нет, — возразил Мреть. — Я не верю преданиям. Вспомни того идиота из Гро-Марны, который обещал апокалипсис шесть лет назад. У меня два варианта: либо он ошибся, либо мы все мертвы.

— Давай без шуток, — поморщилась девушка. — Мы услышали серьезное, старое предание. Виттелена не из тех, кто любит впустую сотрясать воздух. Она верит в правильность своих слов.

Рикартиат не был настроен на долгие беседы, поэтому вздохнул.

— Знаешь, однажды я заявил, что стану счастливым. Весь без остатка. Я верил, что так и будет, но, как видишь, не помогло.

— Дурак, — обиделась Нэлинта. — Я же серьезно!

— Боже, — парень возвел глаза к небу. — Я честно предупреждал, что не люблю серьезные разговоры. И предупреждал не раз. Давай прощаться, у меня сегодня еще куча дел.

— Собираешься убить кого-то? — с опозданием вернула шпильку девушка.

— Именно так, — согласился Мреть. — Загляну в Ландару, побеседую с господином Леашви. Объясню, что мне слишком дорога моя голова, чтобы позволять ей и дальше быть товаром.

— Что ж, удачи, — с сомнением пожелала Нэлинта. — Будь осторожен.

— Я бедствие. Я ужас. Я смерть, — рассмеялся парень. — Спасибо. До встречи. Передавай привет Лефрансе. Да-да! — воскликнул он, заметив, что демонолог намерена возражать. — Я помню, что она меня ненавидит. Но это ее проблемы, а не мои, так что все равно передай. Пока!

И он, безмятежно насвистывая, пошел к лесу. Девушка проводила его долгим взглядом и отправилась к городу, белеющему вдали. Тальтара, как-никак, одна из важных торговых точек Велиссии, а Нэлинте требовался хороший нож.

Лесу Духов не напрасно дали такое название. Подобно Серебряному Лесу в королевстве Шаэл, он был местом соприкосновения Врат Верности с потусторонним миром. Бестелесные сущности чувствовали себя в нем, как дома, и редко пропускали людей. Однако Рикартиату, с его воспоминаниями о Безмирье, ничего не грозило.

Продолжая насвистывать, он пересек несколько больших полян. Снег усыпил их таинственность, похоронил бледную траву. Кое-где виднелись когтистые, беспалые или звездчатые следы, а еще — явные отпечатки копыт. Их Рикартиат обходил с опаской. Мало ли что.

Впрочем, существ с копытами вместо ног он знал понаслышке. Говорили, будто они живут в сердце леса, вдали от чужих глаз и ушей. Там же, где находится легендарный алтарь. Чей он и что за силу дает — никто не ведал. В истории было всего три мага, забравшихся в такую глушь, и они не спешили делиться секретами. Прямо как Ишет и Виктор. Подумав о них, менестрель усмехнулся и почесал нос. Он бы не удивился, выяснив, что главы так называемого Братства бывали у алтаря.

Пока на последнем совете маги ждали Ишета, Виттелена пояснила Мрети, что Братство Отверженных — это не данное инквизицией прозвище, а официальное название. Парень попытался умереть на месте со стонами: «и как меня угораздило попасть в компанию с таким примитивным именем?», но ничего не вышло. Болеть и страдать у него получалось как-то случайно, а намеренно, увы, нет.

Миновав приметную березу с бороздами мха на ветвях, Рикартиат сменил направление. Взял севернее, начал путать следы, закладывать большие круги и обходить подозрительные заросли. Не потому, что скрывался, а потому, что существо, следовавшее за ним по пятам, любило преследования. Притаившись за густым кустом, парень впервые его увидел — зеленовато-белесое, с ромбовидными серыми глазами и заячьим носом, оно склонилось над снежной коркой и шевелило губами. Должно быть, решало, куда делся незваный гость. Спустя минуту существо встало во весь свой немалый рост — на три головы выше Мрети, — и улыбнулось, обнажив ряды красных лезвий. Отношения к зубам они не имели — скорее к горскому оружию.

— Выходи, Артиат, — велело существо. — Я тебя нашел.

— Ну вот опять, — расстроился парень. — В твоих играх вообще можно выиграть, Макахит?

— Да, — с достоинством подтвердил тот. — Был один темный. Он пришел и ушел, так мне и не попавшись.

— Ого! Ты выяснил, кто это?

— Еще бы. Два месяца за ним следил. Оказалось — эльф. Очень сильный, среди людей едва ли найдешь подобного.

— Как его звали? — поинтересовался парень.

Макахит развел руками:

— Не скажу. Я обещал сохранить это в секрете.

— Тайны, тайны, — вздохнул Рикартиат. — Повсюду тайны. А я, между прочим, твой лучший друг. Разве ты не должен со мной делиться? — и, не дождавшись от помрачневшего существа ответа, посерьезнел: — Давай к делу, Хит. Мне нужен хороший яд.

— Мой? — оскалился лесовик. — Не много ли ты просишь?

Менестрель рассмеялся:

— Ну сцеди! Жалко тебе, что ли?!

Макахит недовольно свел брови. Темные, густые, они сделали его лицо угрожающим. Длинные лапы с восемью пальцами существо скрестило на груди, а затем заявило:

— У меня почти ничего не осталось.

— Вот как? — неприятно удивился Мреть. — Что-то случилось?

— Нет. Я продал большую часть одному травнику. Ты можешь купить у него. Приятный малый. Но тоже, как и ты, проиграл.

— Ладно, — расслабился Рикартиат. — Где мне его найти?

— В лесу у Шьенэта. Нимтайори — отшельник, вы друг другу понравитесь, — сказал Макахит. И, помявшись, предложил: — Хочешь брусничного чая?

После того, как менестрель отправился решать свои, еретические, дела, Альтвиг вернулся в храм. Устроился у дорогого цветочного горшка, помолился, полистал Святую Книгу. Он ни разу не читал ее полностью — только отрывками, разбирая на мудрые советы. Кто бы ни был автором рукописи — Боги или их слуга, — он имел гениальный взгляд на вещи. Простой и непринужденный стиль легко сочетался со строгими законами, при этом не уменьшая их значимости.