В поисках человечности (СИ)

— В том-то и дело, ты все время ела! Ты расточительна, а для нас это непростительная трата. Катерина, береги кровь и тебе будет проще!

— Я не буду брать много, — Катерина поцеловала его в шею.

— Не смей! — Приказал он, и Палач остановилась, — я и так ослаблен. Если ты выпьешь, то лишь продлишь свою связь со мной.

— Какая разница, если ты собрался меня убить! — Воскликнула она.

— Я посмотрю, что можно сделать. А теперь отвези меня в капеллу. И не медли, кажется, клинок был отравлен, посмотри, моя рана горит! — Вильгельм поморщился.

Его рана и вправду выглядела чудовищно. От небольшого прокола расползались темные прожилки, и по краям кровь кристаллизовалась, превращая ткани в тонкое стекло.

Палач осторожно подняла бывшего любовника и уложила в карету. Потом скинула тела гулей и села на козлы.

Когда они подъехали к капелле Вильгельм был без сознания, и Катерина, скрыв себя в невидимости, быстро проскочила общие залы, направляясь к Петру. Ворвавшись в его кабинет, она застала Тремера врасплох. Расслабившись, мужчина наслаждался кровью смертной, и появление Катерина вывело его из себя, смяв тело девушки, вампир злобно уставился на вторгшихся. Но поняв, что это Вентру успокоился и посмотрел на мясо в своих руках.

— Ты вошла без приглашения! — Тихо, сдерживая гнев, сказал он, — ты видишь, к чему это привело??

Катерина лишь махнула рукой.

— Ты должен помочь ему, а за тело Бэн заплатит.

— Оставь Вильгельма, я разберусь с ним. — Петр указал вампирше на ковер, где можно разместить Сенешаля. — И Бэн не заплатит. Был бы Вильгельм в сознании, он бы рассказал тебе душещипательную историю. Но вкратце я замечу тебе, Палач, что твоя невнимательность и жизнь в земле не делает тебя ближе к обществу. Бэн разорен, Вильгельм выжил из него все. И у него есть лишь твои долги. Так что найди мне новую девицу к завтрашнему дню, или ты захлебнешься в процентах.

Катерина с призрением посмотрела на Петра и, прищурившись, сделала к нему несколько шагов.

— Не указывай мне что делать, или твой прах не отыщет даже Карл, а капеллу заберет себе Густав, забыв о твоем существовании.

— Не тебе меня запугивать! — Тремер опустил голову, боясь, что Палач сможет его загипнотизировать.

— Я не запугиваю, колдун. Ты знаешь, на что я способна. И в твоих интересах лучше не переходить мне дорогу. — Прошипела она мужчине и, исчезнув из комнаты, оставила Тремера наедине с обездвиженным телом.

Катерина явилась в их коморку под утро. Бэн пытался объяснить Ангелине технику более высоких уровней ускорения. Так как лишней вите у них не было, тренировки не могли проходить с практикой, и приходилось ограничиваться лишь теорией. Палач осмотрела комнату своих слуг и уселась на кровать.

— Сегодня буду спать здесь.

— Я подготовлю вам место! — Тут же отозвался Бэн.

— Нет, пусть этим займется Ангелина. Мне надо поговорить с тобой.

Слуга кивнула и оставила Катерину и Бэна.

— Почему ты не сказал мне, что ты банкрот! — Спросила Палач, как только дверь за Ангелиной закрылось.

— Не хотел вас тревожить. И это не важно, я смогу наладить новую компанию и заработать на все что вам необходимо! — Быстро оправдывался Бэн.

— Ты должен был доложить мне первой! Ведь против тебя действовал вампир! Это не приемлемо!

— Госпожа, я знаю, что это дело рук Вильгельма. Вас бы это только расстроило.

— Я бы заставила его заплатить! — Грозно сказал Катерина и гневно выдохнула.

— Это все мелочи. Через пару лет все вернется в норму. Придется немного побегать, но вам не о чем беспокоиться. И замок Кормфилд остался при мне.

— Мне не нужен этот замок! — Закричала она в отчаянье.

— Я обустрою вам там надежное убежище, и вы более не будете нуждаться в Шарлоттенбурге! — Продолжал гнуть свое гуль.

— Очень скоро я не буду нуждаться ни в чем! — Катерина закусила губу. Она не хотела говорить об этом своим гулям. Бэн был очень старым слугой, и в случае смерти Палача, гуль умрет в то же мгновение. Ему ни к чему было знать о своей скорой кончине. И это была проблема, которую Катерина должна была решать сама.

— Простите, госпожа. Все наладиться, я обещаю. И более не повторю старых ошибок.

Катерина вздохнула.

— Хорошо... — задумавшись она пробежала глазами по убогой обстановке комнатки. — Прости, но я знаю быстрый способ, чтобы тебе заработать. — Катерина подняла на него глаза и провела по заросшему мягкой щетиной подбородку. — Выставлю тебя на арену. Достань мне пару сотен, чтобы могла на тебя поставить. Эти деньги помогут тебе продержаться на плаву.

— Как пожелаете.

— И еще…

Катерина объяснила Бэну, где застала Мару этой ночью. Шанс, что незваная гостья появиться там же снова был не большой, но зная Бэна, Палач понимала, что слуга прочешет местность, и вполне мог наткнуться на Саббатскую Носферату.

— Так же подбери для Петра девушку. Он хочет с меня смертную.

(Берлин, Alte Leipziger Straße 8. «Liebe Haima». Тремерская капелла. 15 ноября 1812 год. Ночь). Суббота. (Вильгельм)

Вильгельм проснулся, чувствуя неприятный зуд в груди. Приподнявшись, он огляделся. Одна из приемных комнат Петра. Тремер даже не удосужился положить его в своем убежище, бросив в общих комнатах, куда мог зайти почти каждый. Расстегнув рубашку, Вильгельм посмотрел на свою грудь. Рана пропала, лишь небольшой черный след напоминал о вчерашнем.

Медленно сев на диване Вильгельм потянулся. Привычная легкость и свобода от Уз. Пробуждение доставляло теперь лишь удовольствие. Только рука и грудь, разорванные когтями Саббатника тревожили. Катерина права лишь в одном – она полезна против сильных противников. Вряд ли Берлин сможет найти ей замену. Но убить ее – такой возможности Вильгельм не мог упустить. Он ненавидел женщину и мечтал, чтобы она убралась с его территории. Пусть Берлин останется без охраны, зато все соперники сгинут. И Вильгельм останется единственным ребенком Густава, подмяв под себя весь город.

В комнату вошла Марианна и, поклонившись, положила перед Сенешалем почищенную одежду. Вильгельм кивнул и стал одеваться.

— Петр ждет вас у себя через час. — Сказала слуга и удалилась.

Закончив с одеждой, Вильгельм осмотрел себя, критично отмечая торчащие раны из-под одежды. Придется надеть перчатки и более высокое жабо. Но все это была ерунда, главное он жив и может продолжать наслаждаться своей свободой. Перед тем как отправиться к Тремеру, Сенешаль потребовал привести к себе Диту, чтобы лечить свое тело требовалось много крови, а с принцессы можно было получить все необходимое. Девушка снова жила в отдельной комнате и спала не по расписанию, но ее разбудили и привели по первому желанию Сенешаля, так как он был готов заплатить.

К Тремеру Вильгельм спустился в приподнятом расположении духа и, поймав его недовольный взгляд, лишь усмехнулся и сел на широкое кресло.

— Сколько я вам должен за лечение?

— Ничего. Ты сам излечился. Я не знаю причины такой реакции на ранение, мне придется некоторое время изучать образцы. Надеюсь, вы не возражаете, что я взял их у вас?

— Надеюсь, дело ограничится лишь изучением? — Вопросом на вопрос ответил Вильгельм.

— Не сомневайтесь. И все же я хотел поговорить о Катерине. Вы же знаете, что я предупреждал вас не общаться с объектами. Вы даже представить не можете, что случиться, если вы выпьете их кровь!

— А что случиться?

— Это ритуал очень высокого уровня, я разрабатывал его десятки лет и добился успеха лишь благодаря крови Диты. То есть никто более, кто ведет подобные исследования, положительных результатов не получит. И мне не у кого спросить, что происходит с теми, кто нарушают структуру единства своей крови.

— И все же, у вас наверняка есть предположения. — Вильгельм чувствовал себя достаточно спокойно, так как боль ушла и тело вновь ему подчинялось.

— Скорее всего, Узы восстановиться.

— То есть, все вернется на круги свои?